Елена Звездная - О смертельных схватках и их победителях

— Он не является первенцем рода, — возразил Дан.

— Вот-вот, — поддержал Норт. — Ко всему прочему этому воспротивится вся аристократия. Естественно в основном те, кто попытается протолкнуть своих глав на престол, но нельзя не признать того, что аристократия восстанет и в том случае, если на престол попытаются посадить кого-либо из нас. То есть в случае гибели Танаэша седьмое королевство неизменно ждет междоусобица, которая ослабит мощь королевства, вынудив министра Рханэ прекратить наступление на территории отступников, что выгодно кому?

— Отступникам, — пробормотала я.

— Вот именно, — кивнул Норт. — И меня в очередной раз поражает тот факт, что принца допустили к обучению в местной академии, и еще больше тот факт, что ему не запретили участвовать в Мертвых играх. Впрочем, не наши проблемы. Точнее наши, но частично, у нас одна задача — победить, все остальное, включая безголовость Рханэ, не волнует.

Сказано было жестко, и на какой-то миг Норт стал чужим и далеким, наполненным величия и знаний. А в следующий миг, тряхнув волосами, весело сообщил:

— Гаэр-аш предлагает нам стать Танаэшу няньками.

— Всерьез? — удивился Дан.

— Нет, это у него юмор такой извращенный. Написал, что сам за наследником присмотрит.

Самой изумленной после этого разговора осталась я, я же и спросила:

— Зачем ректору присматривать за принцем седьмого королевства?!

— Чтобы у нас проблем не было, — отмахнулся Норт, продолжая читать дальше. — Так что на момент нашего присутствия в столице Танаэш определено будет защищен сверх меры.

На моем лице отразилась смесь нехилых сомнений. Дастел, взглянув на меня, пояснил:

— Учитывая, что Артана много лет пытались уничтожить отступники, у него значительный опыт в защите, поверь.

Не хотелось даже думать о подобном.

Норт продолжил:

— Организация встречи участников игр поручена какому-то ведическому факультету ведьм… даже думать не хочу, что все это значит. Артан так же предупредил — ничего не есть и не пить.

— А с каких пор участников при встрече кормят? — спросил Эдвин.

И получил насмешливый ответ:

— С тех пор, как невестой наследника седьмого королевства стала ведьма.

Нетопырь Микола, прищурившись, протянул:

— Не ведьма, а ведьмочка, и прехорошенькая такая…

Дан вскинул бровь и поинтересовался:

— С каких пор свободные ведьмы соглашаются на подобные браки?

— С тех пор как Рханэ на ведьме женился, — бросил Норт. И добавил: — Там презанятная история была.

— Какая? — мне интересно стало. Особенно если учесть, что министр Рханэ некромант, а у некромантов… привороты на крови к примеру не редкость, да и вообще совесть отсутствует как факт.

— Там забавно было, — Норт улыбнулся мне, — он ради ее внимания пару раз кладбище поднял.

— И помогло? — с нескрываемым сомнением спросила я.

— Нет, но Рханэ добил убойным подниманием дракона, кстати, первым в истории, изобретя формулу подчинения ящерообразной нежити. Я свою гештьяру этим заклинанием подчинял.

Из всего этого я поняла мало что, но почему-то ведьму стало жаль. С другой стороны ведьмы за абы кого замуж не выходят, у них вообще замуж выходить не особо принято.

Дочитав послание, Норт сжег его, предварительно предупредив меня чтобы я не пугалась, и мы все вернулись к завтраку. Вообще ожидалось, что после завтрака будем готовиться к посадке, и теперь, когда выяснилось, что торчать нам тут еще до вечера, настроение как-то стремительно испортилось.

Не помогло даже лицезрение того, как трезвый Микола, пинками выгонял из нашего дилижанса Мзыря и Молнию, невзирая на их сопротивление. Выгнал, и те с воплями "Уа" полетели, точнее упали вниз, после чего поклонился нам, вежливо пожелал приятного дня и тоже покинул обитель игроков Мертвых игр.

А мы после его бахвальского "падения" с виражем, несколько минут сидели молча, глядя в дверной проем, за которым виднелись пушистые белые клубы облаков…

Потом Норт сказал:

— Мне нравится идея с падением.

— Да, оригинально будет, — согласился Эдвин.

— Чтобы так типа драконы падают, заходя в вираж, пролетают над толпой, закладывая второй вираж, в наивысшей точке замирают, и оттуда уже сходим мы по огненной лестнице, — мечтательно протянул Дан.

Все трое резко повернулись ко мне и Норт спросил:

— С сердцем договоришься?

— Даже не представляю как, — честно ответила ему.

Весь день мы думали "как?". К обеду мне нарисовали круг для тоннельного общения с подчиненной нежитью, примерно высчитав координаты Некроса и снабдив вычерченной схемой желаемого полета. После чего я, с кровоточащим пальцем (а без крови в деле тоннельного призыва никак), сидела и звала сердце Некроса. Звала, звала, звала и…

"Ну?!" — раздалось в моей голове холодное с очень знакомыми нотками.

"Кхм…" — протянул кто-то замогильно и незнакомо.

Кто-то жуткий.

У меня перемкнуло дыхание, и я замерла без звука и движения.

"Тааак, — нехорошо протянул ректор, — не знаю кому из вас в голову пришла эта идиотская идея, но отключайся немедленно!".

"Значит ты жива… — еще более нехорошо протянул кто-то.

И я поняла, что они с ректором друг друга не слышат. А я слышала! И если слышать Гаэр-аша была совершенно не против, то этот второй голос…

"Простите, с кем имею честь?" — осторожно поинтересовалась я.

"Не смешно!" — резко ответил глава Некроса.

"Узнаешь, — угрожающе ответил второй. — Когда будешь испускать свой последний вздох".

И тут ректор вопросил:

"В разговоре участвует потусторонняя сущность?"

Как он догадался? Как вообще работает эта тоннельная связь?! Мне хотелось открыть глаза и высказать парням все, что я думаю о них и их дурацких идеях, но побоялась — мало ли, вдруг тот, кто явно был мне врагом, сможет увидеть моими глазами.

— Да, — прошептала я, надеясь, что Гаэр-аш услышит.

Услышал.

Потому что в следующий миг пространство вокруг меня вспыхнуло синим огнем. Распахнув глаза я испуганно смотрела, как пламя выжигает круг в котором я сидела и символы, старательно выведенные парнями, а еще задумчивое лицо Норта и напряженные взгляды на него Эдвина и Дана.

— Это не я, — просто сказал Дастел.

Я же засунула кровоточащий палец в рот, проклиная вообще эту идею с полетом и виражем. После вообще встала и пересела с пола, на свое кресло, чувствуя как бешено колотиться сердце. Мое к слову. И очень жутко. И тот с кем я беседовала — не лич. Кто-то другой, опаснее, злее и… свободнее.

Внезапно в воздухе загорелись синим слова:

"Какого демона, идиоты?!"

Почерк оказался очень знакомый, резкий, с наклоном влево. Почерк ректора.

Слова вспыхнули и погасли, на их месте вспыхнула другая надпись: