Софья Ролдугина - Моя рыжая проблема

Интересно, Тейт поэтому носит такие шарфы?..

— Чтобы не забывать, — сказал он, отводя взгляд. То ли уловил вопрос через купол, то ли догадался — поди пойми. — Помнить вообще полезно.

Я наскоро поплескала себе в лицо водой, кое‑как оттерла руки и подползла к нему. Рыжий обнял меня и позволил уткнуться ему в плечо. Двигаться не хотелось. Даже когда в туннеле послышались легкие шаги и в проеме появился Лао, я с трудом заставила себя повернуть голову.

— Вижу, вы тут справились, — певуче произнес он и ободряюще улыбнулся. Итасэ был у него на руках, без сознания, кое‑как укутанный в чужое трико, но определенно живой и здоровый. — Трудно пришлось?

— Полегче, чем тебе, — хмыкнул Тейт и вдруг насторожился: — Слушай, а почему так тихо?

Лао запрокинул голову, вглядываясь в голубое небо; солнечные лучи полосами ложились на лицо, точно подсвечивая его изнутри.

— Конечно, я могу ошибаться, — легкомысленно произнес он. — Но, думаю, это потому, что Ригуми Шаа закончил. Мы победили.

"Мы победили".

Я выдохнула и улыбнулась Тейту в плечо.

Звучит не так уж плохо.

Из свитка "Загадки Лагона"

Если входили в пещеры мы скрытно, как диверсанты, то выбирались с какой‑то ошеломляющей наглостью — неторопливой шумно, ровно тем же путем, что и пришли.

Самое удивительное, что единственный маг — свободный, который попался на пути, в бой вступать не стал и ретировался прямо в стену.

Я с трудом передвигала ноги, и рыжий буквально тащил меня на себе. Он болтал без умолку и время от времени сносил углы, когда ударом кулака, когда пинком. Лао отставал на несколько шагов — то ли прикрывал от вероятных врагов, то ли развлекался, разглядывая нас. И — сначала показалось даже, что это обман слуха — тихонько мурлыкал под нос песенку о сияющих сокровищах на дне черного- черного океана. А вскоре я поймала себя на том, что подпеваю. Маразм и локальный конец света какой‑то…

Но чувство эйфории схлынуло, как только мы вышли в долину. Не знаю, что произошло, но там не осталось камня на камне в самом что ни есть прямом смысле. Относительно ровная прежде "чаша" напоминала теперь заброшенную стройку. Прямо в центре вырос целый лес ноздреватых игл — шпилей высотой в пятидесятиэтажный небоскреб. Дальний склон покрылся пыльно — зелёной травой, густой настолько, что издали она была похожа на мох. Чуть левее в скалах появились огромные тоннели, в каждом из которых без труда пролетел бы пассажирский лайнер, а прямо у нас под ногами раскинулось льдисто — голубое озеро, на дне которого скользили подозрительные гибкие тени, судя по повадкам— хищные. Мне это казалось даже красивым, пока на глаза не попалось тело молодой женщины, плавно покачивающееся на слабых волнах. Оно было ноздреватым, точно изгрызенным.

Я сглотнула и уткнулась Тейту в плечо.

— Никогда не привыкну…

— И не надо, — произнес он так же тихо. — К смерти может привыкнуть только мертвый.

К пейзажам, наверное, лучше не присматриваться. Надеюсь, что из наших никто не пострадал.

Однако долго волноваться не пришлось. Ригуми обнаружился почти сразу — на каменном "грибе" напротив скальной террасы, на которой собралась целая толпа, человек двадцать, все ярко одетые, но удивительно тихие. Около мастера тоже стояли люди, кажется, трое, и ещё кто‑то лежал.

Гм… А мы точно победили?

— Интересно, что они делают, — произнесла я вслух растерянно, щурясь против солнца. — Больше похоже на перемирие, чем… — и я осеклась.

Попробовать раскинуть купол? Нет, опасно, итак нагрузки слишком большие. Когда поближе подберусь, тогда можно об этом подумать.

— Разговаривают, — безмятежно ответил Лао откуда‑то из‑за плеча. — Никому и никогда не нужны войны на уничтожение. Однако враги способны услышать друг друга лишь тогда, когда им в равной мере угрожают потери… те, с которыми не смириться. И все разговоры заканчиваются, когда один способен раздавить другого и уйти невредимым. Улыбнись, Трикси, — сказал он вдруг легко и певуче. — Мы пришли за Итасэ и вернули его. Какой ещё победы ты хочешь?

— Подумаю об этом, когда мы выберемся отсюда, — слабо улыбнулась я, и Лао музыкально рассмеялся:

— Мудрое решение.

А потом наше копошение на скале наконец‑то привлекло внимание мастера. Он вдруг обернулся всем телом, неловко, как подросток, и от каменного гриба вытянулся бледно — розовый мерцающий мост. Переливы цвета завораживали; я, кажется, ненадолго выпала из реальности, пока рыжий не прошипел мне на ухо: "Трикси, шевелись!"

Чем ближе мы подходили, тем яснее становилось, что легким испугом команда номер два не отделалась. Рядом с мастером стояли Айка и Маронг — справа и слева, на равном расстоянии, точно стража, напряженные и готовые в любую секунду атаковать. Точнее, драться до последней капли крови собиралась только девчонка. А Маронг… С ним было сложнее; на поверхности сознания промелькнуло сложное намерение — защитить и обмануть одновременно.

Лао глубоко вдохнул, глядя на эту троицу, и глаза у него широко распахнулись:

"Кровь, алая кровь".

От напевных, ласкающих ментальный слух мыслей меня пробрало ознобом; а на рукаве уРигуми Шаа действительно темнело какое‑то пятно, совсем свежее.

На полшага впереди остальных, на фоне дрожащего марева Диккери приплясывала на месте и говорила эмоционально; к сожалению, издали не получалось разобрать ни слова. Лиора неподвижно лежала на каменной поверхности, окруженная бледно — лиловым куполом, а Кагечи Ро, усевшись между ней и остальными, чудил с какими‑то емкостями. В тот момент он удивительно напоминал злого колдуна из сказки— такой же мрачный, сосредоточенный, загадочный и творящий какую‑то непостижимую ерунду. Фиолетовые манипуляторы колыхались над его плечами, как зачарованные змеи, иногда касаясь спины Ригуми Шаа.

— А это что за фаркан? — пробормотал Тейт, сощурившись; я перевела взгляд на скалу — и споткнулась на ровном месте.

Между Диккери и свободными находился ещё один человек.

Точнее сказать, один человек и добрый десяток химер — неподвижных, полупрозрачных, окраской похожих на Шекки в состоянии полумаскировки. Издали их действительно можно было принять за жаркое марево или игру света и тени.

У меня промелькнула дикая мысль: "Неужели это и есть Пайн?"

Купол я развернула прежде, чем вспомнила о переутомлении и чудной перспективе перегореть к шраху.

— Предлагаю обменять спорный материал к всеобщему удовольствию.

Среди свободных был телепат, слегка искажающий фон. Агрессивное воздействие или глубокое прослушивание я бы уже не потянула, но вот считывать поверхностные мысли по — прежнему могла… Уже неплохо, здорово облегчает понимание. Диккери как раз умолкла, и слово взял маг, который считал себя лидером. Несколько его приятелей могли бы возразить, но сейчас они помалкивали, потому что привлекать и так слишком пристальное внимание Ригуми Шаа не хотел никто.