Кристина Римшайте - Дурнушка точка Маг

— Уверена, что даже Вы: законченный циник и социопат, не желаете огорчать Сноу. Он для Вас больше чем друг, потому что, такие как Вы, не умеют дружить. Вам плевать на честь, преданность и вообще понятие — дружба! — Яро продолжала Силистина, увлеченная собственными мыслями, она даже принялась расхаживать туда — сюда, активно жестикулируя руками. Практик боялся пошевелиться, чтобы не дай Боги, обратить на себя еще большее внимание девушки, которая разошлась ни-на шутку. И останавливаться, похоже, не собиралась.

Сили и сама не заметила, как ее понесло, она даже не успевала отслеживать ход своих мыслей. А рот не закрывался, даже когда девушка пыталась остановиться. Ее мысли летели быстрее скорости света, наскакивая друг на друга. Девушка только и успевала, что переводить дыхание.

— Вы одинокий зверь! Терпеть не можете людей с их не-идеальностью и вечными пороками. Вас раздражает, что люди не понимают Ваших мыслей и не принимают Ваши идеи, ведь сами Вы считаете себя гениальным! Почти могущественным, твердо уверенным в том, что научиться можно чему угодно. И не смотря на все это, понятие — долга, для Вас превыше Всего… Какой долг у Вас перед Сноу? А, Рэймонд? — девушка победно улыбнулась, обходя застывшего мужчину по кругу.

— Я должен ему жизнь… — Тихо ответил Врач, прибитый к стене не опровержимыми доводами. Сейчас он искренне, уважал Силистину, ведь сам всегда поступал с людьми так же, как она сейчас поступила с ним. Хоть и под действием травы.

— Жизнь? — Дурнушка скептически вздернула бровь, двумя пальцами поднимая простынь. Хищная улыбка появилась на его невзрачном лице. И было в этой улыбке, что-то настолько зловещее и дикое, что заставило самого практика — Смерти, вздрогнуть.

— Свою и моего брата. Ты права, утверждая о моей неприязни к людям. Но я люблю жизнь. И брата… Этот долг, я никогда не смогу выплатить, лишь преданно служа Сноу, я могу его исполнить. Джесс правда слишком мягок и зовет — это дружбой, давно мне все отпустив, но я рос по другим понятиям. Я Ишимерец, а долг, для Ишимерца превыше всего. Даже выше собственной жизни, которую, я так люблю. — Силистина лишь, коротко кивнула уже полностью поглощённая лежащим перед ней трупом мужчины. Она разглядывала его мертвое бренное тело и находила в этом, что-то прекрасно-ужасное, нечто волнительное. Она словно прикоснулась к Миру Мертвых. Дурнушка трепетно провела пальцами по груди мертвеца.

— Расскажите мне о лечении, что нужно делать? — резко обернувшись, попросила девушка. Ее глаза буквально пылали зеленым, зловещим блеском. Волосы развивались от внезапно, появившегося сквозняка. Воздух стал плотнее.

Врач с трудом выплыл из своих мыслей. Ему вспомнился тот кровавый день, когда он задолжал Сноу — жизнь. Мужчина взглянул на обезумившие глаза девушки и снова вздрогнул. «Да, кто же ты?» — мысленно спросил врач, поражаясь все больше.

Собравшись с духом, откинув прочь сомнения, практик вернул себе прежнее самообладание.

— Нужно придать ему первоначальный здоровый вид. Мы буквально должны его вылечить, перед тем как его передадут родным, а потом кремируют. Я выполняю грязную работу, Сили. — Печально произнес Асу, надевая стерильные перчатки. — Ко мне попадают исключительно «особые» люди. Все они, — врач обвел помещение взглядом, — так или иначе, связанны с «Системой». Смерть попавших ко мне людей, не была случайной. А мне нужно сделать так, чтобы выглядела обычной, перед тем как тело передадут другому специалисту. — Силистина не сводила пристального взгляда. Странно, но ей не было мерзко. И Рэймонда, девушка не осуждала. Она понимала, что за «всем этим» кроется гораздо большее. Асу, сам по себе человек не злой, и вряд ли бы он стал заниматься плохими деяниями добровольно. Возможно, на него оказывают давление.

— Что нужно делать? — сухо повторила свой вопрос Дурнушка. Практик оживился. Такой ему Силистина нравилась еще больше.

— А, а, а! Даже не думайте, постоянно пичкать меня своей травой. — Предостерегающе произнесла девушка, ловя лукавый взгляд мужчины. Асу спрятал улыбку и протянул девушки стеклянный пузырек и ватный тампон.

— Обработай пальцы Кайны раствором, чтобы снять обожженную кожу и нарастить новую. Видишь, его конечности сильно обожжены, его пытали… — Силистина молча кивнула и принялась за работу, стараясь не думать, о том кому понадобилось пытать этого несчастного мужчину. Что он мог знать такого, за что поплатился собственной жизнью?

Дурнушка полностью была увлечена работой. Она с пылом и жаром впитывала новую информацию и с невероятным рвением выполняла все указания Асу. «Дурман-трава» как прозвала Силистина токсикодедрон, действовал на нее по-особенному. Он лишил ее страхов, сомнений, наделив невероятной уверенностью и какими-то новыми знаниями. Все как будто стало явным и таким очевидным. Силистина старалась запомнить эти ощущения, прекрасно понимая, что действия дурмана скоро превратиться, а нюхать эту траву постоянно, или даже иногда, желания не возникало.

— А почему Кайна? Это ведь мужчина. — Наконец спросила Силистина, в процессе работы. Новая кожа уже была наращена и девушка, вместе с врачом, удаляла следы побоев с тела мужчины.

— С Ишимерского — Кайна, звучит как «мертвец» В Ишимерском нет степени и рода. — Раздался уставший мужской голос со стороны входа. Силистина резко обернулась, резче, чем хотела, столкнувшись со скучающим взглядом Джейда Сноу. Мужчина как всегда выглядел превосходно! Почему-то именно это, так цепляло Дурнушку. Мужчина раздражал своей безупречностью. Всегда собран, сдержан. Его костюм идеально наглажен, нет ни пылинки, ни пятнышка. Волосы собраны в аккуратный хвост, лишь одна прядь спадает на высеченное восковое лицо, как будто случайно выпала. Весь внешний вид мужчины, был безупречным. И его манера говорить: спокойно и размеренно, лишь усиливала этот образ.

Джесс в свою очередь лениво окинул девушку взглядом, переключившись на своего друга. И ей совсем не обязательно знать, что он уже давно вот так стоит в дверном проходе, облокотившись на косяк, и наблюдает за ней с потаенной грустью и каким-то немым восторгом. Сначала Сноу хотел напугать увлеченных Дурнушку и Асу, но заметив, каким азартом, горят у девушки глаза, мужчина передумал, решив немного понаблюдать. Сноу и сам не заметил, как залюбовался Дурнушкой.

Сейчас с Асу, девушка была такой легкой, раскованной, живой и настоящей! Она много спрашивала, не отмалчивалась и не сжималась. В движениях не было скованности, и ее привычной сдержанности во всем… Голос был мягким без этой селянской хриплости. Сноу был поражен, впервые услышав ее смех. Такой чистый, звонкий и приятный. Но постепенно вместе с умилением мужчину затопляло чувство ревности. Это с его другом девушка была такой. Не с ним. Ему, она даже улыбалась крайне редко и разговаривала с трудом, в основном по делу, а отвечала односложно. Еще ни разу они не говорили о чем-то не существенном. Джессу нестерпимо захотелось поговорить с Силистиной. Наедине. Просто не о чем. Узнать, как провела время, чем занималась. Услышать от нее, что и ей интересно, как он провел день…