Бек Макмастер - Моя блестящая леди (ЛП)

— Закрытые двери — истинное искушение. — Взяв жакет, она подошла к вешалке у двери, поглаживая роскошный бархат. Мягкие фалды не хранили тепла обычного человеческого тела. Его кожа была прохладной, как гладкий шелк. — А я разобралась со всеми бумагами в своем кабинете.

— В вашем кабинете? — Линч вскинул бровь.

Розалинда не обратила внимания на насмешку:

— Я хотела тут прибраться.

— То есть, уничтожить мой тщательно организованный беспорядок?

Она улыбнулась:

— Я же женщина, это моя обязанность.

— Если бы я хотел, чтобы кто-то управлял моей жизнью, то женился бы. — Он покачал головой и подошел к шкафчику с напитками.

— Если бы вы проявили больше обходительности, то нашли бы женщину, согласную взять на себя такую роль. — Она посмотрела на фляжку в его руке. Кровь. Роза видела проявления жажды у Балфура и других голубокровных. Человечность пропадала, превращая их в чудовищ, чьи глаза затопляла демоническая тьма.

Линч налил себе порцию и спокойно выпил. Роза не могла отвести взгляд. Мышцы его горла сокращались. Он крепко сжимал стакан, а потом поставил его и быстро закрутил фляжку.

Едва хватит, чтобы придушить голод. Однако Линч повернулся, будто ничего и не происходило, и, хмурясь, потянул за белоснежный шейный платок.

Наверное, она выдала свою неловкость. Он остановился у стола, расстегнув рубашку у ворота.

— Прошу прощения, я не сдержался.

Розалинда заставила себя пошевелиться.

— Вы и прежде не сдерживались, к чему сейчас начинать?

Настороженно глядя на нее, Линч отбросил платок.

— Я очень себя сдерживал. — Затем оперся на стол и снова скрестил руки, принимая знакомую позу. — Скажите… вы нашли что-нибудь интересное?

— Интересное?

— Когда рылись в моих вещах?

На секунду она решила, что он обо всем догадался, а потом заметила морщинки в уголках серых глаз и легкую улыбку на жестких губах. Сердце снова забилось, отдаваясь в венах.

И Розе нравилось это чувство.

— Тут много всего, — ответила она, обходя стол за спиной начальника. Он повернул голову, но вскоре замер, и Розалинда знала, что теперь голубокровный ориентируется по звуку. Его густые волосы были коротко подстрижены и едва касались накрахмаленного воротничка. Она рассматривала широкие плечи Линча. — Вы интересный мужчина.

— И все же вы меня боитесь, — прошептал он.

— Нет, я не…

— Я чувствую страх. В вашем запахе, голосе, в том, как вы прерывисто дышите. — Он оглянулся через плечо с затуманенными глазами. — Миссис Марбери, вы не сможете от меня ничего скрыть.

Неправда. Роза улыбнулась и двинулась дальше, шурша юбками.

— Миссис Марбери? Интересно, почему вы меня так называете? — насмешливо спросила она.

А Линч хорош. Даже не напрягся, следя за ней взглядом.

— Так вас зовут, — напомнил он бархатным голосом.

Розалинда приблизилась. Опасно, очень опасно, но вот ее снова охватило позабытое волнение, искушая безумием. Она провела рукой по столу рядом с бедром Линча.

— Мне нравится, когда вы зовете меня Розой.

На сей раз она добилась реакции. Бедра под черными бриджами слегка напряглись. Розалинда подняла голову и улыбнулась.

Линч смотрел на нее, неестественно застыв. Так ведет себя хищник при виде добычи. Напряжение мышц, неглубокое дыхание. Розалинда сделала еще шаг, коснувшись юбками его икр.

— Зачем вы сюда вошли? — спросил он.

— Чтобы довести вас до безумия. — Он в изумлении посмотрел ей в глаза, и Розалинда улыбнулась шире: — Бумагами. Я хотела их убрать, пока вас не было. Вы просто помешаны на них.

— Сторонний человек сказал бы, что вы тоже к ним неровно дышите.

— Мне нравится порядок.

— А я предпочитаю находить вещи там, где их оставил, — хрипловато ответил он.

Она постепенно начинала его понимать. Хоть его голос охрип от желания, Линч не двинулся в ее сторону.

Они встретились взглядами. Вдруг Роза вспомнила, как он обдавал прохладным дыханием ее шею, как обхватывал ягодицы. Ей хотелось лишить его хладнокровия, довести до крайности, так, как тогда, в анклавах.

Опасная мысль.

Чтобы скрыть волнение, Розалинда одарила Линча улыбкой и отвернулась, краем платья задев его сапоги. И сразу же перестала улыбаться.

— Как сегодня Гаррет? — спросила она, притворяясь, будто ничего не случилось.

— Исцеляется. — Она едва расслышала его вздох. — Слава богу, а то я уж думал… — Линч запнулся, а потом продолжил: — Но доктор Гибсон уверяет, что он придет в норму, хоть и не так быстро, как обычно.

Неожиданно для самой себя Розалинда почувствовала радость.

— Хорошие новости. А что еще произошло? Я думала, вы уже не вернетесь.

— Оно и видно. Вы написали письма?

Она положила руки на спинку дивана и оглянулась через плечо:

— Они на моем столе.

— Отлично. Я принес еще документы. Захватите их? Вам придется кое-что записать.

Повернувшись, Роза увидела, как он склонился над столом, перебирая бумаги, будто желая узнать, что она сделала. Слабый солнечный свет упал на бледную кожу и щетину. Темные тени под глазами делали их серый цвет почти прозрачными. Розалинда готова была поспорить, что голубокровный искал ее, то есть, Меркурия, всю ночь.

Эта мысль должна была ее развеселить, но Роза нахмурилась:

— Вы вообще спали?

Он вскинул брови, но не поднял взгляд:

— Вы все еще претендуете на роль моей жены?

Она подавила протест:

— Я беспокоюсь, сэр. Вы ужасно выглядите. Но в будущем я не стану вам надоедать. Прошу прощения.

Розалинда прошла мимо него в свой маленький кабинет и тут же увидела папки на столе. Линч, наверное, положил их тут, когда понял, что в его кабинет вломились.

Когда она вернулась, начальник уже сидел, откинувшись в кресле.

— Простите, вы застали меня не в лучшем настроении. Я не в духе и устал.

Розалинда положила папки на стол. Командир ястребов просит прощения? Сила его сдержанности, безупречные манеры, прохладная вежливость — ничего подобного она не ожидала. Линч был загадкой, и ей нравилось его разгадывать.

Слишком нравилось.

— Все в порядке. Вы не продвинулись с делом?

— Ни с одним из двух. — Он закрыл глаза и запустил пальцы в волосы. На мгновение его лицо стало беззащитным; раздражение сражалось с усталостью, и Розе даже захотелось прикоснуться к нему. Погладить по щеке и повернуть лицом к себе.

Она вздрогнула. И чтобы избавиться от этой мысли, резко спросила:

— Ни в одном? Вы имеете в виду лорда Хэвершэма?

Его глаза открылись и в свете стали почти серо-голубыми. Что-то сжалось в груди. Боль. Желание. Розалинда отвернулась, разглаживая юбки.

— Нет, не Хэвершэма. Вы слышали про гуманистов? — тихо спросил Линч.

Она ничем себя не выдала.

— Все только о них и говорят. Люди гадают, каковы планы Эшелона, и переживают, как бы их самих это не затронуло.