Ариша - Другое оружие

Из ступора её выдернул звук комлинка в другой комнате. Падме попятилась и выбежала из комнаты, пытаясь прийти в себя.

— Да? — голос по-прежнему был слабый, с хрипотцой, которую она постаралась тут же убрать.

— С добрым утром, родная, — а голос супруга был бодр и чист, — спускайся на обед, завтрак ты уже проспала.

Это было трудно назвать чем-то другим, кроме растерянности и паники.

— Я… ещё плохо себя чувствую, я хочу ещё поспать…

— Если ты не идёшь к нам, мы пойдём к тебе…

— Энакин… я …

— Успокойся, Ангел, я тебя уже видел, — как успокаивающе! — и тебе надо поесть. Так что решай: или мы к тебе, или ты к нам.

С комлинком в руках Падме на цыпочках подошла к ванной комнате и заглянула в неё, так, чтобы увидеть только часть себя в зеркале.

— Тогда я к вам, — ответила Леди, — только попытаюсь привести себя в порядок.

— Ты прекрасно выглядишь…

— Ага, я вижу. Скайоукер, никогда не подозревала, что раттакианки кажутся тебе прекрасными…

— Раттакианки – не замечал, но ты всегда прекрасна.

— Не верю, — и выключила связь, опасаясь, что Скайокеру первому надоест их замечательная беседа, и он придёт сам, а она в таком виде. Падме ещё раз взглянула в зеркало, отражение не стало менее пугающим, и что с ним делать, она ещё не знала.

Она остановилась у входа, прислушиваясь к разговору.

— Аабетум!

— Абету.

— Муджи абету чак-чак…

Похоже, дети будут знать хаттес лучше, чем общегалактический.

— Мама! — тут же вскрикнул Люк, замотав кудрявой головой.

«В прятки с детьми уже не поиграть», — отметила мама, выходя из укрытия, наблюдая, как сын резко отодвигает поднос с едой и вскакивает с довольно высокого стула.

— Ма! — сестра пытается проделать то же самое, но брат оказывается проворнее. Малыш упёрся всеми четырьмя конечностями об пол, чтобы поймать равновесие, а потом, как с низкого старта, побежал к маме.

На глазах выступили слёзы, она встала на колени, чтобы обнять сына, дочка присоединилась чуть позже, спустившись со стула с помощью отца.

— Хорошие мои… — она целовала детей, прижимая к себе, обещая, что никогда больше с ними не расстанется. Лея обняла маму за шею и случайно стянула капюшон. Падме на мгновение струсила, что дети её испугаются, но Люк широко улыбнулся:

— Чистая, — с непонятной интонацией то ли вопроса, то ли утверждения заметил сын, гладя маму по лысой голове.

Волнения все пропали, остались только слёзы радости, она подняла глаза на мужа, который изо всех сил старался сдержаться и не засмеяться в полный голос.

Они снова все вместе.

После обеда была большая прогулка в специальном парке, где дети бегали и уже бодро лазили по маленьким препятствиям рядом с отцом, в котором было столько же энергии, сколько и в них. Самой же Падме хватило лишь на пару минут активных игр, и она удалилась на скамейку.

Амидала рассчитывала, что на базе они хотя бы неделю отдохнут всей семьёй, но Скайуокер, как и прежде, появлялся лишь на пару часов прогулки с детьми и спал раз в три дня. Чем занимался супруг всё оставшееся время, ей так и не удалось выяснить. Инцидент на Сматоре больше не обсуждался. На следующий же день, как она пришла в себя, в её окружении снова появился Кариф, который лично вернул ей потёртый кулон, браслет и все те вещи, которые находились в потайных карманах её наряда на Сматоре, включая кобуру с бластером и медицинский пистолет.

— Спасибо, Кариф, я очень тебе признательна за сохранение не только моей жизни, но и этих вещей.

— Не за что, Миледи.

— Есть за что. Кариф, а эти вещи кто-нибудь, кроме тебя, осматривал?

— Нет, Миледи, я сразу их забрал ещё в медцентре на Сматаре, когда проводилось первичное обследование. И я их не осматривал, только прибрал, чтобы ничего с ними не случилось. Я хотел передать их Лорду, но он был слишком занят.

— Спасибо тебе. Это очень важно для меня, — Падме тут же надела кулон и браслет, и спрятала кобуру, перепроверив наличие ампулы. В честности Карифа она не сомневалась, в психопортрете, который на него составил Тайфо, это качество было подчёркнуто отдельно. Но все же.

А в окружении супруга появилась незнакомая особа с весьма воинственным видом, хотя, к её успокоению, особа всегда оставалась за дверьми их личных апартаментов и не появлялась в одном помещении с детьми.

— Она ведь из инквизиторов? — как будто между делом поинтересовалась Леди на очередной прогулке.

— Кто? А, Марис Бруд. Да, — он был не готов к такому вопросу.

— И часто вы тренируетесь вместе? — вопрос вырвался сам и прозвучал он совсем не так, как бы она хотела. Супруг заинтересованно покосился на неё, в глазах заблестели огоньки.

— Раз в три дня, — честно ответил он, умолчав, что тренируется ещё с двумя выжившими инквизиторами. И заслужил суровый взгляд жены, — ты же сама просила дать им второй шанс.

Да, просила, и, наверное, этого вопроса не возникло бы, если б она выглядела нормально, а не как посредственная представительница другой расы. А тот факт, что Бруд была забрачкой, и весьма эффектной, только усугублял её отношение к своему внешнему виду. Хотя Дикад и утверждала, что через пару недель кожа вернёт свой цвет и волосы начнут отрастать, а вес она и так потихоньку набирала, в данный момент ситуацию это не меняло. Приходилось признавать, что она ревнует супруга к более красивой особе, хотя знала, что это всё глупости. И тут же одёрнула себя, сосредоточив внимание на том, что их ночные разговоры всё же не прошли даром.

— И заслужила его только она?

— Нет, ещё двое.

Стало легче, хотя супруг явно нарывался, пряча азарт под ангельским взглядом ярко-синих глаз.

— И тоже очаровательные дамы?

— Нет, очаровательные парни, хотя с твоими корусантскими не сравнятся.

Падме задорно улыбнулась.

— Какими – моими?

— Которые очередью у тебя в кабинете выстраиваются во время обеда.

— Не меняй тему, мы сейчас говорим о твоём окружении, в котором появилось много интересных особ. Я ещё прекрасно помню Райо Чучи.

— Сенатора Чучи? — Энакин даже остановился, — что ты помнишь?

— Как ты удобно лежал у неё на коленях… — она не сбавляла шага, не давая мужу опомниться.

— Когда?

— Во время захвата Сената…

— Я был без сознания!

— Это не меняет дела.

— Ты перегибаешь.

— Тебе так кажется? — и такие же чистые карие глаза.

— Ангел, я тебя люблю, одну! — Энакин подхватил её, так легко, как будто она ни чего не весила, — и всегда любил! И буду любить! И мне наплевать, какой длины у тебя волосы и какого цвета кожа!

Безумно влюблённый и испуганный взгляд синих глаз – лучшее лекарство от её глупых мыслей и пошатнувшейся самооценки.

— Так сразу бы и сказал, — она поцеловала его в нос, — а то заставляешь нервничать, переживать. Пропадаешь куда-то постоянно…