Ариша - Другое оружие

В его руках она забыла обо всём: о том, что хотела высказать, о проблемах, о вопросах и об интригах, и даже о предстоящих дебатах на тему торговых путей, и поэтому сейчас сенатор Амидала носилась маленьким ураганом по своему гардеробу в попытках подобрать что-то подходящее. Обычно на такие события наряд готовился заранее, подбирался маникюр и причёска с жёстким учётом всех культурных особенностей.

Виновник всего безобразия вальяжно лежал на диване в одних штанах для сна, иногда лениво открывая один глаз, когда что-то из гардероба летело в комнату, которая уже через десять минут была завалена платьями и костюмами сенатора Набу.

— Может быть это? — спросила Дорме, доставая очередное платье с вешалки

— Нет, для народа Утапау жёлтый – цвет измены!

— Это?

— Дорме, под него нужна высокая причёска, Ера не успеет её сделать!

— Может это?

— Нет, здесь нужен другой маникюр!

— Надень перчатки, — предложил Энакин.

— Любимый, перчатки на Кайдине-Моди носят только низшие касты!

— Госпожа? — служанка достала бордовое платье.

— Нет, на Алине бордовый означает поражение!

— Надень чёрный, — лениво предложил Энакин. — Чёрный – цвет Империи, цвет силы и власти.

Падме замерла, обдумывая услышанное.

— Ты гений, любимый! — она подбежала к нему и чмокнула в губы. — Дорме, заплети мне «кренер». Трипио, сколько у нас времени?

— О! Госпожа, у вас есть ещё пятьдесят восемь минут до начала дебатов, — отозвался секретарь.

— Отлично, принести мне деку!

Скайуокер лениво приоткрыл глаза, наблюдая за супругой, которая сидя в центре комнаты посреди разбросанных тряпок, что-то печатала, а Дормэ, стоя у неё ха спиной, заплетала волнистые волосы.

— Как всё сложно, — пробормотал он.

— Так, Трипио, сколько у меня ещё времени?

— О! Я рекомендовал бы вам поторопиться, госпожа, потому что осталось сорок три минуты до начала, если вычесть время на дорогу, которое составляет ровно восемнадцать минут…

— Трипио, разошли это коллегии, — перебила его Падме, поднимаясь и передовая деку. — Чёрный – цвет власти, — пробормотала она себе под нос и удалилась в гардеробную.

— Как тебе? — выдернул Энакина из дремоты возбуждённый голос жены. Он лениво открыл глаза.

— А… так речь же шла о чёрном? — смутился он, осматривая женщину в серебряном платье.

— Серебро… вечером поясню, — сказала она, приседая к нему на диван. — Долго объяснять. Я точно детей оставляю на тебя?

— Точно, не волнуйся, — заверил её Энакин. — Ты так говоришь, как будто я с ними совсем один буду.

— Ладно, Лея любит играть в ходунках, а Люка нужно посадить, подав палец, он за него ухватится и сядет, там он сам разберётся…

— Ангел, ты опаздываешь…

— Знаю. Ты даже не пожелаешь мне удачи? — поинтересовалась она, рукой касаясь его щеки.

— Она тебе не нужна, ты и так выиграешь.

— Это предвидение? — с улыбкой поинтересовалась она.

— Нет, аналитический расчёт сил.

— Мне стало легче! Может, ты придёшь, поддержать меня?

— Не-а… любимая, не обижайся, но я в свой выходной ни ногой в Сенат!

— О! Госпожа, прощу прощения, что отвлекаю… — затараторил золотистый дроид.

— До вечера, — нежно поцеловав мужа, сенатор поднялась.

— Почему до вечера? — удивился Скайуокер, — ты там всех уморить решила?

— Почему это?

— Что там обсуждать целый день?

— Энакин, установленное время дебатов – два часа, затем голосование. Если мы победим, то в кабинете будет организован небольшой банкет, а если проиграем, нужно будет подать заявление на повторное голосование, и провести анализ аргументов противника…

— Ясно.

Сенатор Амидала вступила на свою трибуну ровно за две секунды до официального начала. Она видела, как с облегчением вздохнул Органа, который сегодня вместе с ней участвовал в дебатах: если бы она опоздала, то их линию пришлось бы вести ему одному.

Амидала глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, осмотрела присутствующих. Она давно не чувствовала себя такой уверенной, полной сил.

«Как гунган в воде», — вспомнила она забавное сравнение Скайуокера.

Её била мелкая дрожь волнения каждый раз, когда она выступала в Сенате – ей нравилось это чувство уверенности с примесью адреналина в крови.

Да, она любит чувство адреналина. Падме призналась себе в этом, но никогда не признается Скайуокеру, который утверждал это ещё на первой их тайной встрече. Однако, сейчас это было не важно.

Есть два мнения. Есть аргументы. И есть представители Сената.

«Она тебе не нужна, ты и так выиграешь!»

Было это предвидение, или Энакин стал хорошим аналитиком? Или у него в отделе хорошие аналитики? Или всё было подстроено?

Однако, судя по пришедшим на маленький банкет в честь её победы, так как ведущую роль сыграла именно она, не дав Органе даже рот открыть, голосование было честным.

Или повлияла её репутация? Или замужество с Лордом Вейдером? Или любящий супруг просто всех припугнул? Или купил? Или она действительно сегодня превзошла саму себя?

Самолюбие настаивало на последнем, а разум утверждал, что в этом нужно будет разобраться, но потом. А сейчас…

— Благодарю всех собравшихся! Для меня очень важна ваша поддержка, сенатор Органа, — она приподняла бокал в сторону алдераанина, он ответил ей тем же жестом. — Бейл, — она признательно кивнула. — Твоя помощь неоценима! Представителю Бинксу, — такой же жест в сторону гунгана, — спасибо за невероятное терпение и безукоризненную работу, Хана твоя оперативная работа…

Она решила остановиться на своих первых помощниках, прикусывая себе язык, чтобы не упомянуть мужа – за моральную поддержку. Одна фраза, которая привела её к победе… Он, безусловно, получит свои благодарности, но Энакин не любил быть упомянутым в её делах или в любой другой деятельности на вторых ролях, он должен быть во главе, на первых ролях, никак иначе.

К тому же, они уже решили, что по-прежнему не будут афишировать свой брак.

Собравшиеся в её просторном кабинете были намного более интересными собеседниками, чем гости Императора, и её не могло не радовать, что сегодня пришли поздравить её с победой те сенаторы, с которыми в дальнейшем она хотела бы работать.

Кабинет был забит битком, Мон Мотма, как и Органа собрали около себя небольшую группку представителей, губернатор Елар и представитель Бинкс также пользовались популярностью у присутствующих.

Поднявшись во второй раз на небольшую площадку, на которой стоял её рабочий стол, сенатор Набу произносила вторую речь, высказывая дальнейшие перспективы их проекта.

Раздался гром аплодисментов, и, когда она уже хотел спуститься к остальным, ей подали руку в чёрной перчатке.

Она подняла глаза на джентльмена и невольно улыбнулась, принимая помощь.