Ариша - Другое оружие

— Возможно, пройти через ментальное поле человека и показать ему ту вероятность, которую хочешь, — она почти чувствовала, как говоря, он что-то ищет в собственных словах, так как будто он уже нашёл ответ на свой вопрос, но его нужно произнести, чтобы осознать.

— Это можно сделать с любым живым существом?

— Не уверен, слишком много факторов влияющих на это, — он перебирал в уме какую-то информацию, не следя, что рассказывал, — ментально поле живого существа очень сложная система, это то же самое, что разминировать десятиэтапную пятиступенчатую ядерную бомбу. Любое неправильное движение или неровная мысль может привести к очень неприятным последствиям.

— Не уверена, но… — она замялась, решаясь задать важный вопрос, — мне можно наслать видение? Или это можно только одарённым?

— Тебе? — он удивлённо приподнял одну бровь, — да, твои эмоции я читаю через раз, несмотря на нашу ментальную связь, а ломать сознание – это надо быть самоубийцей. А ты, что-то видела?

Падме улыбнулась, принимая комплимент, и тут же замялась, понимая, что Скайуокер всё же чувствует к чему её вопросы, но так даже проще.

— В тот день… в первый день Империи, мне стало плохо, и мне показалось, что я что-то видела, — невнятно рассказала она.

— Что, конкретно? — настоял Энакин, проявляя интерес.

— Видела Лею, взрослую, сердитую, — она боялась всё рассказывать, боялась, что он не правильно всё поймёт, — и Люка, тоже взрослого, с твоим мечом. Может быть, что они мне показали будущее?

Он задумался, бесцельно смотря вперёд.

— Не знаю, я ничего не встречал в архивах про беременных одарёнными детьми, — неуверенно ответил он, — но на Мустафаре, у меня тоже было видение…

— Какое?

— В нём ты привезла Оби-вана, чтобы убить меня, — пряча боль под спокойным тоном, нехотя ответил он.

— Я… — она растерянно замолчала, вспоминая тонкости своего видения, и решила продолжить, — я никогда не дала бы ему тебя убить.

Энакин скрыл скептическую ухмылку, промолчав, что старый учитель и не смог бы этого сделать. Какое-то время они лежали молча, лениво шевеля сплетёнными пальцами рук. Каждый собирал по кусочкам собственную картину мира, составляя вновь полученные пазлы, но рядом было по-прежнему уютно и спокойно.

— А Сидиус? — смело спросила Падме, обнаружив окно в интересующей её сфере.

— М-м-м?

— Сидиус – консул или хранитель? — она была уверена, что получит ответ на свой вопрос.

— У ситхов своё деление, но он универсал. Он мастер клинка, мастер ментального воздействия, он мастер почти во всех сферах Силы, — в голосе слышалось восхищение, которое тут же заставило её поёжиться.

— Значит, он может найти Йоду сам?

— Йода – Гранд-Мастер-консул, не стоит недооценивать его возможности, — серьёзным тоном заметил Скайуокер, — и он надёжно спрятан.

— Как можно спрятать от Силы?

— Йода – очень могущественный консул, а такую мощь сложно скрыть, особенно, когда знают, что искать и как. Для того, что бы не было видно так, для него нужен или сильный источник Тёмной Стороны Силы, чтобы они нейтрализовали друг друга, или же мастера-защитники.

Значит Тао Грен и Вераг Куйн фактически выполняют роль телохранителей Йоды. Падме мгновенно спрятала эту мысль, потому что Энакин повернулся к ней.

— Ты что-то знаешь, — твёрдо заявил он, смотря в упор.

— Это аналитическое предвиденье, — выкрутилась Падме, — мне кажется, что Йоду скорей охраняют магистры, чем он где-то просто спрятался. Тем более, вероятнее всего, ты уже проверил те места, где он мог спрятаться.

— Верно, — он не сводил с неё внимательных глаз, требуя продолжения.

— И, вероятней всего, магистров-защитников, которые могут выполнять это работу осталось не так много.

— Предлагаешь начать поиск выживших магистров-защитников?

— Да, и, возможно, вы найдёте Йоду, — Падме не выпускала ни единого грамма ликования, но, к сожалению, тем самым разрушив их такую тонкую и родную связь. Она прижалась, обнимая сильней, стараясь сократить до минимума миллиметры между ними.

— Ты так жаждешь его смерти, — констатировал Энакин, позволяя закрыть разговор страстным поцелуем, который выветрит все сложные интриги из их многогранных отношений.

Красные отблески играли на креанитовых стенах, искажая силуэты присутствующих. Глухо, непонятно и неразборчиво всё стало вокруг. Мир поглотила тьма, липкая, бесформенная, беспощадная, впускавшая в себя только малые отблески красного страха и синеву безысходности, гасившая и поглощавшая все прочие цвета жизни, убивая веру на корню. К горлу поступали слёзы, а в душе поселилось смятение. В последнее время они с Мон не ладили, но всё же новость о её смерти повергла в ступор. Они сделали очень много вместе и прошли через многое. И её больше нет, так же как и многих её соратников. Падме была ошеломлена и подавлена. Мон была слишком ценным свидетелем, чтобы её могли просто убить, и слишком сильной женщиной, чтобы что-то с собой сделать. Официальная версия – не выдержало сердце – тоже казалась глупой для близких чандрилианки. Падме сильней сжала ладонь супруга, стоящего рядом. Два тёмных бесформенных силуэта сливались с тьмой, оба в чёрном и с покрытыми головами, Лорд и Леди Вейдер стояли поодаль от основной процессии, но невольно привлекали внимание.

Кремация сенатора Чандриллы проходила в родовом дворце умершей, в кругу близких, коллег, и нескольких официальных лиц вроде президента Чандриллы. В глубоких тенях зала прятался Арманд Айсард, стараясь также остаться незамеченным, но чандрилианские обычаи в начале церемонии лишили его возможности пройти, не привлекая внимания. По мнению многих, Лорд Вейдер и директор СИБ были лишними на этом печальном ритуале, но высказать своё мнение не решилась даже заплаканная мать Мон. Впрочем, присутствовать на похоронах Лорда обязывало только необходимость сопровождать супругу, а также появление на них Айсарда.

По окончании официальной части Скайуокер без лишних церемоний вывел жену из зала, и они вернулись на «Истец». Пара часов в гиперпрыжке прошли в абсолютном молчании. С того момента, когда он сообщил Ангелу о смерти Мон, она была в некой прострации, в своих внутренних рассуждениях и переживаниях. Как только она узнала причину смерти, сразу настояла на присутствии на похоронах. Детей на поверхность не брали, нечего им там было делать, но оставлять малышей на Корусанте Падме отказалась. Спорить он не стал, голова и так болела от более важных дел. Энакин не считал, что смерть Мотмы сильно подкосит его Ангела, через пару дней Падме вернётся в свой обычный ритм, и был прав, а вот за Айсардом стоит присматривать внимательней.