Ясмина Сапфир - Мельранский мезальянс

— Лиса?

Я обернулась. Рейгард напоминал большого и очень возбужденного хищника. Чуть припухшие губы алеют, тело — каменное, мускулы бугрятся.

— Я хочу поговорить с Галлиасом! — выпалила я, ощущая странную слабость в ногах.

— Он улетел, Лиса, на нашу колонию, на Юстиниану, — хриплый голос Рейгарда почему-то ужасно волновал. Все внутри меня трепетало. — Ждет, пока с Мелиндой… будет все… кончено...

— Что ж… тогда… тогда… мы сами, — поникла я. — Ты же сам сказал, что некоторые землянки выживают, вынашивая ваших детей? Разве нет.

Рейгард молчал, не двигался и не сводил с меня глаз.

Решимость куда-то испарилась. Внутри разливалась странная пустота. Мелинда… Рейгард… беременность. Да правда ли это? Почему я должна ему верить? К тому же Мелинда разговаривала с Галлиасом не далее как несколько часов назад!

Когда же он успел улететь? Ведь билеты на инопланетный перелет телепортом раскупают за недели! А то и за месяцы! Хотя… У Галлиаса связи. Он на родине потомок чуть ли не королевского рода… Не зря ведь Рейгард так себя нахваливал.

В голове все перепуталось. Синие глаза мельранца сбивали с мысли, обволакивали странным дурманом. Рейгард смотрел так странно и так… волнующе. Медленно двинулся навстречу, шаг за шагом, метр за метром.

Приоткрытые губы… тяжелое дыхание… каменное тело…

Я отшатнулась к двери.

— Да погоди же! Лиса! Ты не так меня поняла, — Рейгард бросился навстречу, а я юркнула за приоткрытую дверь и понеслась по коридору.

Зал пробежала на какой-то рекордной скорости. Лица, фигуры, барная стойка — все слилось в неясную полосу. Музыка оглушила снова, почти контузила.

Не притормаживая, я выскочила из клуба и только здесь позволила себе отдышаться. Рейгард не преследовал.

Тишина ночного квартала, нарушаемая лишь стрекотом насекомых, казалась праздником для слуха. Прохладный ветерок остужал разгоряченное лицо.

На недалекой воздушной трассе сонмом светлячков носились машины.

Я вызвала из кольца-телефона трехмерную клавиатуру и нажала быстрый набор такси…

Вернулась я домой, как и предполагала, за полночь. Мелинда осталась ночевать в моей спальне — большой, просторной, с добротной деревянной кроватью и черным кожаным диваном. Они отлично гармонировали с бежевыми крашенными стенами. С детства ненавижу обои! И даже супермодные, моющиеся с голографическими и трехмерными проекциями пейзажей, не изменили моего мнения о настенных «наклейках».

Я закрыла синие жалюзи на окнах, чтобы ни ослепительные шары фонарей, ни вывески на ближайших к нам ресторанов с кафе не будили беременную подругу.

Подошла, подоткнула одеяло и вгляделась в лицо Мелинды. Бледная, немного осунувшаяся, она все еще походила на ребенка, и точно также посапывала. Пушистые светлые ресницы вздрагивали и трепетали. В груди защемило.

Вспомнился мой Ярик. Мой сынишка. Маленький ангелочек с родинкой на левой мочке. Какие немыслимые позы принимал он в детской кроватке, как высовывал за деревянные прутья ножки в полосатых носочках с резиновыми подошвами — чтобы не скользили. Как врывался ко мне после прогулки с криком: «Мама!» и бросал мячик, разрисованный рыбками и ракушками. А я в суматохе пыталась поймать его, прежде чем игрушка разнесет в пух и прах все на рабочем столе.

Глаза защипало, сердце больно ударилось о грудь.

Нет! Все у нас будет хорошо, Мелинда! И если существуют женщины, которые нормально выносили ребенка мельранца, ты будешь одной из них.

На этой ура-патриотической ноте, я разделась и умылась в своей любимой, громадной ванной — целиком выложенной голубой плиткой.

Заглянула на кухню и включила тусклое ночное освещение. Низко покачивался под потолком красный конус люстры, вырывая из полутьмы полупустую тарелку с безешками. Ну что ж! Аппетит у Мелинды есть, токсикоза нет, значит и волноваться нечего.

Но чем больше я себя в этом убеждала, тем все тяжелее становилось на сердце.

Ах да! Галлиас!

Я метнулась в гостиную. И, не включая свет, юркнула мимо высокого угольного шкафа из черного блестящего пластика к рабочему столу, из того же материала.

Компьютер с реальной, настоящей клавиатурой — прямо как во времена моей молодости — и не думал засыпать. Я сама себе усмехнулась. Вот ведь склеротик! Так и не забыла все эти допотопные электронные машины! Современные ноутбуки и компьютеры можно было не заряжать и оставлять без электричества на месяцы!

Я пододвинула черное кресло, села и быстро забарабанила пальцами по клавишам.

Так-с… Галлиас Саркатта. Фамилия-то какая дурацкая!

Вот мерзавец!

Я едва сдержала яростный возглас, когда новостные страницы замелькали перед глазами цветастой лентой.

«Улетел на Юстиниану с дипломатической миссией…» «Отправился налаживать отношения с юстинианскими мельранцами…» «Завидный жених покинул Землю, так и не остепенившись…»

Надеюсь, Мелинда этого не увидит. Глупо, конечно! Если не увидит она — растрезвонят на работе. В отличие от меня, интернет-консультанта по пиару, подруга работала в рекламном отделе крупной косметической фирмы. И, естественно, там собрался сплоченный террариум обожающих друг друга на публике единомышленниц. Про роман Мелинды и Галлиаса знали, конечно же, все. От секретарши Любы — пухлой, маленькой девушки с большими черными глазами и не менее большими амбициями до начальницы Мелинды — Анастасии. Женщины властной, с королевскими замашками, монументальной фигурой и очень простым, невзрачным лицом, которое не красил никакой супермакияж.

Завидовали Мелинде по-черному. Помню, однажды заехала за ней на работу, чтобы посидеть в кафе и наслушалась так, что тошнило еще неделю.

«Она такая вся девочка-припевочка. Ведет себя как нежная целка. А сама-то? Индиго ж! Наверное, уже клейма негде ставить!» — шипела стройной брюнетке в черной мини-юбке и атласной блузке Люба, поправляя экстремально короткое алое платье. Шипела так, что слышно было не только в ярко-красной приемной отдела, завешанной трехмерными фотообоями, но и в коридоре. «Познакомились, прикинь — в ночном клубе! В его клубе! Зуб даю — Мелка нарочно туда поперлась! Чтобы задом перед мельранцами повертеть! И свезло…» — по севшему голосу Любы стало ясно — ей не свезло даже так.

Дальше шли витиеватые пассажи о том, как одевается Мелинда, красится и вообще себя ведет. Но стоило мне прокашляться, как Люба сделала большие невинные глаза, поправила выжженный перекисью до белизны пучок на затылке и поставленным секретарским голосом спросила:

— Девушка? Вы к кому?

Значит утром надо подготовить Мелинду к встрече с сослуживцами. Подруга должна сообщить им сама, как бы между делом. Мол, Галлиас временно уехал, но обещал вернуться с дорогими подарками. Пусть удавятся от зависти и злобы!