Алёна Малышева - Радужный венец. Время потерь

И понимание… она осталась одна. Матушка, сестры — их больше нет. Нет её семьи, её родных, и дома нет. Больше нет. Почему? За что? Богиня!!!

Из сердца стал подниматься жар, охватывая тело. Ненависть и отчаяние застлали глаза. Анела сжала кулаки и резко обернулась.

Послушницы, стоявшие за ней вместе с капитаном и Китаном, с испуганными возгласами отшатнулись. Да и Китан сделал шаг назад, ошеломленно глядя на неё. Лишь капитан не двинулся с места и встретил её взгляд твёрдыми тёмными глазами.

— Кто? Зачем? Почему? — зло выдохнула она и показала на развалины.

— Успокойся. Ты пугаешь девочек, — на удивление спокойным голосом произнёс капитан, кивая на послушниц.

Анела снова посмотрела на сестёр. Их лица были искажены от страха — страха перед ней. Не должно быть так! Закрыла глаза, отстранилась от ненависти, заталкивая отчаяние внутрь себя. Она не одна. Пока не одна. Не стоит об этом забывать. Нужно сначала позаботиться о маленьких послушницах. Найти им другой дом. Матушка просила… Матушка… Эли…

В горле встал ком. Анела сжала в кулаке бирюзовый амулет послушницы. Она плакать не будет. Не сейчас. Не перед чужими.

— Сейчас мы идём в ближайший постоялый двор. Девочкам нужно отдохнуть. Там же получишь ответы на все свои вопросы, — продолжил успокаивающе говорить Шарн. — Также решим, что делать дальше.

Анела нехотя кивнула. Сил, да и желания спорить не было. На постоялый двор, так на постоялый двор.

Сухие деревья, словно древние исполины, тянули чёрные ветки-руки к небу, затянутому неподвижными тучами. Безжизненная земля серой пылью стелилась внизу. За многие века это место не знало ни лучей солнца, которые не могли прорваться сквозь чёрную пелену, ни капли дождя. Ни человек, ни животное давно не появлялись здесь. Даже ветер обходил стороной. Тут царила одна лишь тяжёлая тишина, которая гранитной скалой прижимала к земле. Время в этом месте застыло.

Вдруг сквозь тучи к одной из веток мёртвого дерева проскользнул солнечный лучик, испуганно метнулся и исчез. Несколько мгновений всё оставалось спокойным и недвижимым, пока на ветке не появился чуть заметный бугорок, который с каждым мгновением увеличивался и увеличился, преображаясь в зелёную почку…

До соседней деревни доплелись, когда стемнело и первые искорки звёзд выступили на чёрном небосклоне. Малышки уже перестали канючить: Алика спала на руках у капитана, а Висея — у Китана. Софика понурилась, едва передвигала ноги. Усталость, словно тяжелые камни, тянула к земле. В голове пустота. Было одно желание — упасть и хоть на миг забыться.

На подходе к деревне высилось тёмное двухэтажное здание. Яркая вывеска со скрипом покачивалась на ветру. Под тусклым светом фонаря сверкала криво нарисованная кружка с выползающей из неё пеной-гусеницей.

Наконец-то! Таверна!

Капитан шагнул к двери, а Анела прислонилась плечом к толстой берёзе у крыльца. Ещё бы немного и упала бы. Прикрыла глаза. Осталось недолго.

— Устала? — тихо спросил рядом Китан.

А по ней не видно? Но даже для ответа Анела не нашла в себе сил.

Капитан кулаком задолбил в дверь. Немного подождал и застучал ещё сильнее. Анела невольно с тревогой глянула на девочек, но те видно так устали, что грохот их не потревожил. Вскоре в чёрном квадрате окна высветился колеблющийся огонёк, донёсся шум отодвигающегося засова, дверь открылась, и показался старик со свечой в руке.

Прищурившись, вгляделся в ночных гостей.

— Нужны две комнаты! — приказал капитан, отодвигая плечом трактирщика и исчезая внутри здания.

— А, это вы, лорд Шарн, — вздохнул старик. В голосе ни капли удивления. Словно каждый день его тревожат посреди ночи.

Он пропустил их всех внутрь и только после этого вошёл сам и закрыл дверь.

Когда капитан предложил поговорить завтра с утра, а эту ночь поспать, Анела спорить не стала и молча последовала с всё же проснувшимися девочками на второй этаж за стариком.

Не успели послушницы коснуться головами подушек, как тут же уснули. Анела легла рядом с кроватью на одеяло. Закрыть глаза так и не смогла, бессознательно глядя на доски потолка. Перед мысленным взором проносились картины нападения на Храм. Смерть подруги, сестёр. Мелькание перед глазами стрел. Молчаливое наступление огромных чёрных псов. Разговор с Матушкой. Ощущение недосказанности. Уничтоженный храм, дом.

В горле встал ком, глаза защипало, но они оставались сухими. Ни одной слезы. Как и сна… Интересно, а капитан и его адъютант легли или нет?

Тихо, стараясь не потревожить девочек, хотя те так устали и столько всего пережили, что их, наверняка, не разбудили бы и фанфары, раздавшиеся прямо над ухом, Анела поднялась и направилась к двери.

Китан с облегчением опустился на деревянную скамейку, глаза слипались. Стоило бы пойти в комнату, но хотелось кое-что прояснить у Шарна. От стука подноса об стол он быстро вскинул голову и помотал ею, разгоняя туман перед глазами. Не заметил, как задремал. Капитан сел напротив. Кроме них с Шарном, в зале постоялого двора никого не было. В том числе и хозяина.

— Капитан?

Шарн, наливавший в кружку сидр, вопросительно приподнял бровь.

— Что это было с Анелой? В роще?

От воспоминаний до сих пор холодело всё внутри. Не хотел бы он снова встретиться с тьмой, что заполонила фиалковые глаза девушки, после того, как она увидела разрушенный Храм. От неё веяло такой силой, справиться с которой было бы трудно, почти невозможно. Тогда он перетрусил, честно признаться.

От укоризненного взгляда Шарна заёрзал на стуле.

— О жрицах ты-то должен бы знать всё.

Должен бы, конечно. Вот только вместо этих занятий с наставниками, Китан предпочитал проводить время за фехтованием, конными прогулками, борьбой. Только бы подальше от дворца. Непонятная, таинственная сила, которой обладали жрицы, его пугала. Меч, лук и другое оружие ему были знакомы, а то, что делали они…

— Всё ясно! — поморщился капитан. — Слушай, может пригодиться. О том, что жриц опасаются все наши соседи, ты, думаю, знаешь, — Китан кивнул. — И это связано с силой, которой они обладают. Именно её проявление ты и видел.

— Но Анела ведь не жрица — послушница, — всё-таки что-то да осталось у него в голове от объяснений наставников. Лишь после Посвящения жрицы получали свою стихийную силу и могли творить чудеса. — Я никогда не слышал, чтобы…

Шарн, глядя за спину Китана, неожиданно взмахнул рукой, прося замолчать. Китан оглянулся. По ступеням, едва касаясь перил, спускалась Анела. Всё в той же белоснежной мантии. Переодеться пока было не во что. Коса была немного разлохмачена, а на осунувшемся лице от непролитых слёз блестели глаза.