Александр Бромов - Поиски

— Ты не рассказывал, — Лас вскинул на него глаза, но ничего не увидел.

«Да, каюсь, не посчитал нужным», — без раскаяния подумал герцог, нашел друга и сел рядом.

— Теперь у нас будет уйма времени на разные байки, — он притянул Ласа к себе, — Рассказать? Для поднятия боевого духа.

Принц услышал, как Санти усмехнулся, а потом чертыхнулся.

— Черт, как губы болят. Чтоб ему черти в аду так же приложили с горячим приветом от нас.

— Санти, а почему чертями не ругаются?

— Потому что воняют и хари у них пакостные.

— Ты видел? — изумился йёвалли.

— Боги с тобой, малыш.

— Я не малыш, — привычно возмутился принц.

— А мне нравится, — категорично отозвался ашурт и сжал плечо друга, — Поэтому терпи, — Эджен видела. Говорит, заскочили как-то двое заключить договор, она еще девчонкой была, но отец их быстро спровадил. Замок потом два дня проветривали. Помнишь, Андерс рассказывал? — принц машинально кивнул, забыв про темноту, — Они тогда ко всем приходили, наверно, у них кризис был, чертячий, — ашурт усмехнулся и тут же вполголоса выругался.

— Почему Таамир бросил тебя в подземелье? — тихо спросил Лас.

Герцог помолчал.

— Потому что гордый был, — ответил он, — Не хотелось быть драконьей подстилкой. Он сначала меня в комнате запер. Богатая была обстановка. Все в шелках и в золоте. На окнах решетки позолоченные. Красиво, — он опять усмехнулся и снова чертыхнулся, — Но мне не понравилось. Меня Чарти здорово драться научил, вот я и показал себя во всей красе. Но особенно дракону не понравилось, когда я ему между ног попал. Ох, он и ругался! Вот после этого меня и заперли в подземелье. Правда, раз выпустили, посадили за стол, а я в Таамира тарелку бросил. Есть хотелось ужасно, но я сдержался. Он сидит, весь в этом, не помню в чем, с головы до ног, красный весь и злой, как черт, на лбу багровая полоса, а мне смешно. Посмеялся я тогда от души.

Сантилли помолчал.

— После этого меня надолго забыли. Я думал, умру, как ашурт. Гордым, но не сломленным. Не получилось. Не готовили меня к такому, и я сломался. Сначала терпел, потом уже не помню. Где-то там и осталась моя гордость.

— А второй раз, — осторожно спросил Лас.

— Второй, я сам нарвался, дурак. У них праздник был, и Таамир решил вывести в свет демона. На поводочке. Похвастаться захотелось. Можно было отвертеться, но на меня нашло что-то. Разозлился. Думал, хоть раз тварь достану. Хочешь совет, Ласти? — спросил Санти и сразу ответил, — Никогда не подпускай дракона близко. Массой задавит. Они физически намного сильнее нас. Не понимаю, как я жив остался, но взбесился тогда Таамир здорово. Как куклу меня мотал. Мог и убить, но пожалел. Лучше бы убил.

Герцог замолчал.

— Тогда бы и я умер, — тихо сказал Лас.

Сантилли вздохнул и снова прижал к себе друга.

— И не сидел бы здесь.

— И не жил бы, — принц нашел его руку и сжал.

— Я тогда крыс ел.

— Что? — поразился принц.

— Крыс, — герцог повозился, устраиваясь удобнее, цепь слабо загремела, — Жирные, но блохастые.

Ласу стало плохо.

— Интересно, а здесь крысы есть? — поинтересовался Санти, — На их трехразовом питании мы долго не протянем.

— Меня вырвет сейчас, — с трудом проговорил принц.

— Поверь мне, через месяц тебя будет от них тошнить по другой причине.

— По какой? — сдавленно спросил Лас.

— Однообразие, малыш, однообразие. И никакой соли.

— Санти, прекрати.

Герцог уткнулся лбом в его висок.

— Нам надо выжить. Любой ценой, Ласти. Выжить, вытащить девчонку и самим уйти. Ты браслет у него на руке видел?

Принц хотел отрицательно помотать головой, но спохватился:

— Нет.

— Портальный. Слабый правда, но можно подзарядить. Вот только ошейники бы снять. А ключики эта тварь с собой носит. Как бы нам с ним встретиться и поговорить по душам, а, Ласти? А для этого нам надо быть хитрыми и сильными. А без мяса мы на одной хитрости далеко не уйдем.

— А если не будет крыс?

— Есть люди, — пожал плечами ашурт.

— Лучше крысы! — убежденно воскликнул Лас и схватился за разбитые губы, — Шуточки у тебя.

Санти рассмеялся и тут же оборвал смех. По подбородку побежала кровь. Ашурт слизнул ее языком.

— Вот, козел, все разбил, даже не повеселиться от души.

Насчет людей он не шутил, но крысы и в самом деле лучше, легче убить. И не надо ломать голову, куда деть несколько килограмм мяса, чтобы не испортились. А блохи скоро и по ним будут прыгать, и волосы через пару месяцев станут проблемой. Придется избавляться. Жаль.

Элерин и Пайрис привезли в расхлябанной машине в город. Женщины с испугом смотрели на серые разрушенные дома, на низкорослых людей в рваной одежде, испуганно жмущихся к стенам при виде проезжающего автомобиля. Управлялся он не так, как в земных мирах. Здесь использовали систему рычагов вместо руля. Но чихала и дергалась машина совсем не от этого. Чудо было, что она вообще еще ехала, выплевывая позади облака зелено-серого дыма.

Дворец представлял собой яркий контраст по сравнению с разрушенным городом. Белоснежное великолепие вселяло слабую надежду, что здесь с ними будут обращаться хорошо. Но, глядя на бледные испуганные лица прислуги, пленницы начали испытывать страх. Их втолкнули в богатую комнату с громоздкой позолоченной мебелью и оставили одних.

Пайрис осторожно подошла к огромному окну и, отодвинув желтую занавеску, выглянула наружу. Она с удивлением оглядела прекрасный парк с прямыми аллеями, обсаженными яркими цветами. Причудливо подстриженные деревья и кустарники напоминали птиц и животных. Ухоженно. Чисто. И тихо. Парк был мертв. Не ходили люди, не щебетали птицы, не перепархивали с цветка на цветок разноцветные бабочки, не жужжали деловитые шмели и пчелы, не шумел ветер, перебирая листву. Мертвая тишина пугала не хуже разрушенного города с жителями-призраками.

— Мама, мне страшно, — дочь прижалась к ней, — давай убежим.

— Куда? — обреченно спросила Пайрис.

А действительно, куда? Кругом каменистая пустыня вокруг развалин. Умирающий закрытый мир. Страх сыграл с ней плохую шутку. Стоило столько лет прятаться, чтобы в итоге сгинуть здесь? Девочка моя, что же я наделала? И кто же там кричал «мама»? Давно погибший сын? Миражи прошлого. Боги, будьте вы прокляты со своей войной! Будьте вы прокляты! Зачем она не дождалась магов, когда началась осада замка? Страх! Страх, враг ее. Где же тот, кто обещал помочь, но не сдержал обещания? Почему она не послушалась его и ушла? Почему все так глупо?

Они просидели, обнявшись, до сумерек. Когда за окном начала сгущать темнота, в комнату неслышно вошел низкорослый слуга в ярко-зеленом с золотом костюме, подчеркивающем чудовищную бледность его сморщенного лица и белесые волосы, прилизанные тощими жидкими прядями. Человек поставил на стол толстую красную свечу в вычурном подсвечнике. Пайрис заговорила с ним, но мужчина испуганно отпрянул и быстро выскочил за дверь. Щелкнул замок, и снова наступила гнетущая тишина.