Александр Бромов - Игры богов

Демон начал нетерпеливо перебирать лапами: давай, давай, жми. Не хочешь сам, отдай мне.

Мишель осторожно сдавил послание пальцами, разворачивая его.

— Что такое «подстава» ты знаешь? — Сантилли требовательно смотрел на него.

— Вас подставили, — рядом появился Лас, — Как в карты разыграли. Ты вообще нас слушаешь или уже выбросил?

— Я потом тебе сам ноги выдерну, — сердито пригрозил ашурт, — Ну почему бы некоторым не пораскинуть мозгами?

— Подожди, — вклинился йёвалли, — Мы просмотрели воспоминания Орелина. Никто из вас не виноват. Ты так вообще сразу вырубился.

Да, конечно, так он и поверил. А спали в обнимку, потому что холодно было?

— Не веришь? Мы записали воспоминания на кристалл.

А это уже серьезнее. Мишель коротко глянул на настороженного Демона.

— Смотри, блудня, что мы тут наделали, — Сантилли развернул камеру и юноша увидел в огромном ангаре небольшой космический корабль, — Снаружи уже все готово, сейчас монтируем оборудование. Только попробуй сказать, что не нравится! Серж проектировал специально для тебя.

Откуда там Сергей? Тоже сманили? Такие перемены, а он ничего не знает.

— И, кстати, не пугайся, — закончил Лас, — Таамир поседел.

— Дурак, — выругался ашурт и пихнул друга локтем, — Пара нитей ему по возрасту положена. Добавляет благородства внешнему облику. Я бы оценил, если бы был девушкой, — Санти неопределенно покосился на йёвалли и весело хмыкнул.

Боги, что там у них происходит?

Мишель машинально сжимал послание в руке, не замечая, как кот настойчиво теребит его за штанину. Ничего не было. Но что-то же было! Кому-то же это понадобилось. А он дурак. Ох, какой же он осел, что сбежал, испугался, вместо того, чтобы разобраться и отомстить. Но ведь никогда не поздно вернуться. Но почему же тогда так невыносимо стыдно и больно?

— Мрау! — неожиданно басом взвыл потерявший терпение кот, — Иём омой!

Звук «д» ему упрямо не давался.

Страшно было сделать первый шаг. Мишель облизал пересохшие губы и нерешительно затоптался у одностороннего портала.

«Ну же, — уговаривал он себя, — Что ты как размазня?!».

Но ноги приросли к земле, не желая слушаться. Юноша застонал от бессилия и сжал кулаки. «Ну же!».

Стул с грохотом отлетел в сторону, напугав Бет, а Таамир огромными скачками бросился из кабинета наверх, почувствовав портал. Его портал! Он вернулся! Дракон влетел в комнату и оглянулся. Да где же он? Что за дурацкие шуточки?

— Маркиз Ксавье де Кабрера, извольте показаться или я за себя не отвечаю! — как мог грозно приказал он и тихо позвал, — Мишель!

Он смотрел на потерянно озирающегося опекуна и не мог произнести ни слова.

— Мальчик мой, — Таамир расстегнул душивший шею воротник, — Мальчик мой….

Как его удар не хватил, когда Демон в длинном прыжке рванул через границу и повис на нем, обхватив лапами, Ин Чу так и не понял. Машинально прижимая к себе урчащего от радости зверя, он уверенно протянул руку в пустоту и снова позвал:

— Мишель.

Мальчишка медленно вышел навстречу, виновато глядя ему в глаза. Боги, вы нас услышали! Таамир чуть не задушил воспитанника в объятиях. Рядом плакала и смеялась Бет, тормоша обоих.

Пока дракон, прислонившись к полуоткрытым дверям ванной, переговаривался с отмывающимся воспитанником, Бет ставила на уши прислугу сумбурными распоряжениями, от радости забывая то одно, то другое. Король не вмешивался, сами разберутся как-нибудь.

В результате через полчаса дворец гудел, как растревоженный улей. Кто сообщил новость Сантилли, так и осталось неясным: оба вероятных виновника, Эдингер и Герхард, одинаково удивленно переглядывались и отнекивались. Но король на всякий случай обиделся на обоих: так сюрприз испоганить! И тут же забыл об этом.

— Где? — герцог отстранил дракона с дороги, но Ин Чу поймал его за куртку и вытолкал из спальни.

Пять минут ничего не решают. Подождут, не развалятся. Какое подождут! Гостиная быстро заполнялась народом, и Бет совсем загоняла прислугу, пока Эдингер решительно не взял дело в свои руки. После этого лишнее было унесено обратно на кухню, а стол — накрыт по всем правилам.

Когда суматоха улеглась и наступила тишина, наверху стали слышны неясные голоса: Таамир уговаривал, Мишель возражал. Сантилли закусил губу: извиниться надо, но как? Перед всеми нельзя: никто не знал причину ухода воспитанника дракона, даже Рошейн! Официальная версия гласила — очередная ссора. Таамир сильно надавил, переборщив, Мишель, соответственно, обиделся и хлопнул дверью. Герцог сделал вид, что у него кончилось терпение, и решительно поднялся наверх.

Он неуверенно замер на пороге: стучать или уйти? Он боится? Да, он боится, потому что до этого никогда никого так не оскорблял и не становился на колени, вымаливая прощение. Мишель простит. Конечно, простит, но…. Сантилли обругал себя трусом и толкнул дверь.

Мальчишка сидел на стуле, низко опустив голову и сцепив пальцы, так, что они побелели. Демон вертелся рядом, терся об ноги — уговаривал, просительно заглядывая в глаза. Сердитый Таамир, засунув руки глубоко в карманы камзола, нервно расхаживал по комнате.

— Мы там ждем, — ашурт сделал неопределенный жест рукой в сторону гостиной и замолчал.

Мишель замотал головой, отращенные Бьерном волосы совсем закрыли обветренное лицо.

— Мне силой тебя туда тащить? — король остановился перед воспитанником, — Я же сказал, что никто….

— Прикажешь притворяться? — тихо спросил тот, не поднимая головы, — Я просто зашел сказать, что все в порядке и вообще…. Чтоб вы зря не волновались.

Таамир поперхнулся возражением, потому что герцог опустился перед мальчиком на колени и взял его руки. Когда-то, много лет назад, он тоже держал эти пальцы, но тогда они были ледяными, а вернувшийся не верил никому и боялся дракона. Теперь он не верит себе и боится того, чего не совершал.

— Ты что? — Мишель испуганно вскинул голову.

— Прости, — ашурт склонился, — Я…, - он замешкался, подбирая слово, — высказался не по адресу. Мне надо было себя назвать падалью и больше верить друзьям, а не давать воли глупым эмоциям. Я не знаю, как мне вымолить у тебя прощение….

— Ты с ума сошел, — юноша вскочил и начал дергать его вверх, — Если они сейчас зайдут….

Вместо ответа ашурт прижал его пальцы к своим вискам. Только они с Ласти видели воспоминания Орелина.

— Если не веришь себе….

Мишель дернулся и часто задышал, глядя перед собой широко открытыми слепыми глазами. Сейчас он видел себя со стороны, чувствовал страх и омерзение принца дэи вэ и отвращение к тому, что он делает. Ему стоило больших трудов уговорить жертву раздеться, но на большее его уже не хватило. Человек действительно сразу уснул, и тогда демон скинул одежду, забрался к нему под одеяло, положив на себя его руку, и пролежал так остаток ночи, проклиная себя и боясь.