Александр Бромов - Дорога к себе

После официальной части, то есть по окончании бала, праздник плавно переехал в «Перекресток», по пути отсеяв «пассажиров», и оставив самых стойких и закаленных в битвах и пирах.

Встречавшая день рождения в женской ипостаси принцесса здраво рассудила, что заканчивать его лучше в мужской, и переоделась в потертые джинсы и футболку. Когда Лас толкнул тяжелые двери, ведущие в стилизованный под старину зал, официантки как раз заканчивали сервировать дубовые столы и принимали заказы, а поварята шустро сновали между кухней и погребами: нежданных гостей, в основном мужчин, ввалилось в трактир больше тридцати и припасов не хватило. Оборотней из клана волков вежливо потеснили и с шумным весельем принялись рассаживаться по интересам: конструкторы с инженерами, короли с султанами, молодежь заняла сразу три стола, сдвинув их вместе, а центральный достался герою праздника с друзьями.

— Серж, идите к нам, — позвал припозднившегося человека Алентис.

— И Шейн прекрасно скрасит наше мужское одиночество, — немедленно оживился Сантилли. — У вас места уже нет, — он прижал ладонь к груди и клятвенно заверил. — Рыженькая, зуб даю на растерзание, я сегодня само очарование.

— У тебя завелись лишние? — невинно поинтересовалась женщина, забавно сморщив носик, но решила не рисковать и выбрала место рядом с Тоинет и Гроосом — тоже весело, но не в пример спокойнее.

Туда же Лонье увлекла и Оэля, перехватив его у Ирины и при этом проказливо показав ей кончик языка. Султанша нарочито грозно сдвинула тонкие брови, но сразу переключилась на Джулиане, обсуждающей с Андерсом и Маяртом новый проект летающих парусников.

— Оэль, — громогласно окликнул ангела из-за стойки совершенно седой оборотень-медведь Тимми, хозяин трактира, — тебе какой именно нектар?

Обе жены графа Орси, не сговариваясь, хором воскликнули:

— А можно нам тоже? — они рассмеялись, а Селеста закончила. — Но половина на половину, иначе слишком сладко.

— Тимми, не вздумай разводить божественный напиток! — рассмеялся Габриэль, отодвигая стул для жены. — Боги нам этого не простят.

— Она его вином разводит, — пояснил Джуни, — по примеру Хаарланда.

— Кстати, — заметила Амира, — отец в полном восторге от росписи потолка. Арвин, а ты почему скучаешь весь вечер?

Вместо дракона ответила Ла-али, мечтательно подняв глаза к потолку:

— Он не скучает.

Эстафету немедленно подхватил Эрри:

— Он грезит, — демон томно похлопал ресницами, изображая предмет грез молодого Ин Чу.

— Что? — в голос воскликнули Юштари и Ноэль. — Опять?

Арвин поморщился, поставил локти на стол и положил на переплетенные пальцы подбородок:

— У нас сегодня вечер хорового пения?

— М-м-м! — с возрастающим энтузиазмом протянули друзья, кто-то тихонько застучал ладонями по столу, и дракон снизошел до ответа.

— Вы не понимаете, она — прелесть, — мягко улыбнулся он своей мечте.

Возглас приобрел оттенок «ничего-не-меняется-все-старо-как-мир», постепенно превращаясь в снисходительное «о-о-о». Тьенси обхватил Арвина одной рукой за плечи и потряс, возвращая к действительности.

Однако Таамир придерживался другого мнения:

— Прелесть…. Девчонка на все готова, лишь бы выскочить замуж за богатого наследника. Ты без году король. А кто она?

— Она умная, образованная девушка, — спокойно ответил сын, — сдержанная, рассудительная, хозяйственная, начитанная, с превосходным вкусом и фигурой. Но, увы, из обедневшего рода. И, к твоему сведению, она уехала на вторую Землю учить людей целительству, то есть выполняет вашу же программу.

— Тай, — Элизабет подошла сзади, обняла мужа и прижалась к нему щекой, — пусть сами решают. Побудут в разлуке, разберутся в себе. Ты же говорил, что она интересная собеседница и умница. Ну, не ворчи, — королева наклонилась и поцеловала его. — Я люблю тебя, мой строптивый дракон.

— Иди уже, — проворчал Таамир. — Возьми Герхарда и охрану. Мне не нравится, когда ты ездишь к своим длинноухим.

— Они превосходные маги. А их работа с растениями — это чудо! И они не длинноухие, — все-таки обиделась за любимцев Элизабет. — Они — эльфы. Я ненадолго. Сегодня час цветения….

— Иди уже, — с нажимом повторил Ин Чу, ложа руку на пальчики жены, — а лучше — останься.

— Ваши пьянки — без меня. Отдыхай, развлекайся, — Элизабет чмокнула мужа в щеку и упорхнула.

— Таамир, и как туристы, не забодали? — раздалось от соседнего столика.

— Ты меня вперед забодаешь, чем они, — огрызнулся дракон и высокомерно задрал голову. — И только пикни еще про отжимания — ощиплю на пипидастры.

Ответом ему послужил громовой раскат мужского хохота, а спустя несколько мгновений перед Ин Чу появилась оплетенная бутылка «Черной герцогини».

— И что? — не оборачиваясь, пренебрежительно скривился он.

Андерс когтем выдергивал пробку, не доживаясь официанта:

— Подлизываешься, Глебушка?

— Не боишься разориться? — Найири, с трудом сбежавший от обеих жен, упал на заскрипевший под ним стул и сразу начал с интересом вертеть головой по сторонам. — Тимми, где ты берешь таких красавиц? Ты наливай, наливай, — он нажал пальцем на горлышко бутылки. — Непутевому дракону двойную порцию, вдруг раздобрится и разрешит туристочкам ходить по столице в шортиках и юбочках, — ашурт выразительно провел ребром ладони по ногам, обозначая желательную длину.

Маярт с Эдингером вытянули шеи, чтобы разглядеть нововведение, и многозначительно переглянулись.

— А у ашурта губа не дура, — подвел итог Рашид. — Ничего не замучает? Там.

— Тебя же не замучило, — Ирина неподражаемо игриво положила в рот кусочек пастилы. — Ничего. Там.

Первым не выдержал Таамир, а через несколько мгновений на откровенно ржущих Повелителей начали опасливо коситься не только официантки, особенно с приобретением смехом отчетливых истерических ноток.

Никто так и не сознался, в чью непутевую голову пришла идея споить Ласайенту на его второе совершеннолетие, подбив на это грязное дело Эдингера. В результате советник с драконьей коварностью раскрутил принца на неразменный ящик «Драконьей крови». Между домами уже давно ходили анекдоты, обросшие косматой бородой, а выпитое из-за ящика вино исчислялось бочонками, но тот по-прежнему процветал, время от времени меняя хозяев.

Сантилли искусно отвлекли, втянув в разговор с Оэлем, уже больше пятидесяти лет бывшего бессменным оппонентом императора по части высших сил, религий и прочего духовного наследства.

— Ты сам говорил, что Бог дает каждому народу только те знания, которые он может понять и принять, — неспешно говорил ангел демону, скалой возвышающемуся над ним.

Сантилли садиться не стал, а по привычке поставил ногу на подножку стула и положил локти на колено.