Яна Тихая - Возрождение императрицы

После моих завершающих слов всем стало понятно, что затяжной ритуал прощания подошел к концу. Каменные двери с шумом открылись, впуская прохладный свежий воздух. Первые к выходу потянулись жрицы, не забыв подойти ко мне и по соболезновать. Затем подошел последний приближенный Декара, его поверенный.

— Маркус, надеюсь, ты знаешь, что творишь, — укоризненно произнес старый советник отца, подойдя ко мне вплотную.

— Не волнуйся Барантер, я полностью отдаю отчет всем своим действиям, — сухо проговорил я.

Старый оборотень, лишь устало покачал совсем седой головой, явно в душе не соглашаясь с моими доводами. Но перечить не посмел. Низко поклонившись, он поспешил покинуть императорский склеп.

Вся церемония проходила как в тумане… Не понятные речи. Бесполезные слова. Притворные разговоры. Сухая констатация фактов: родился, жил, умер… Кажется всем присутствующим, было в тягость и в мучительную обремененность, нахождение в этом зале в столь печальные минуты. Оживление произошло только тогда, когда в центр зала вышел старый поверенный Декара. Именно в этот момент, я физически начала ощущать напряжение и предвкушение собравшихся демонов.

«Шакалы. На, что вы надеетесь? Что Декар, на склоне своих лет, решил передать власть одному из Вас? Хладнокровные лисы…», — мысленно вела я войну сама с собой.

Внутри все негодовало, хотелось прервать этот фарс. Разозлиться, хлопнуть дверью и уйти… А затем — вернуться, когда последний лицемерный дурак покинет скорбный зал, и в тишине погрустить…

Но я не могла! Не имела права! Так же, как и все присутствующие, с бесстрастным хладнокровием, взирала на традиционную церемонию.

«Не один мускул не дрогнет. Я была хорошей ученицей, Декар. Я не покажу им свою слабость», — молча, разговаривала с застывшей статуей правителя Таноса.

— Я барон Барантер Верделет Вуал, — словно грозовой рокот, отраженный от стен, прозвучал голос поверенного, государя Таноса, — Последней волей императора уполномоченный изъявить его завещание и предсмертное желание.

«Вот и ваша истинная суть рвется наружу…Лицемерные коршуны — ваше второе лицо», — думала я, следя за предвкушающими демонами.

Взгляд невольно скользнул по темной фигуре Маркуса. Он стоял в отдалении, совсем не далеко от статуи отца, как предписывала традиция. Обтянутый тьмой, будто второй кожей, он без ложной надменности взирал на все действо.

— … Согласно последнему желанию, коронация, должна состояться на третий день после кончины. Мой трон и королевские регалии я отдаю своему единственному сыну…

При последнем слове изъявителя Декара, бестактно прервали:

— Давайте обойдемся без скучных и всем понятных деталей, — со скукой в голосе попросил Маркус, — И перейдем сразу к окончанию документа.

«Решил до последнего играть всесильного и непобедимого? Дурак, ты Маркус», — взирая на происходящее, думала я.

Барон, будто ждал такого поворота событий, без последующих разбирательств, приступил к окончанию оглашения завещания:

— Как пожелаете, — смирно согласился Барантер, — Если власть, и королевские регалии, не примут принца Маркуса Эдуарда Декар Валлийского, то пусть сила сама найдет достойного и одарит его всей полнотой своего могущества…

— Одним словом, господа, жду Вас завтра на коронации, — своим тоном, давая понять, что сегодняшний ночной сбор подошел к концу, заговорил принц.

— Или… — за моей спиной раздалось бархатисто язвительное замечание.

— Или на выборы на высший пост, — пожав плечами, хладнокровно осведомил всех Маркус, — Как говориться на все воля Судьбы.

Принц, и наследник империи, говорил спокойно и небрежно. Ни одно его движение, не выдавало напряжения, или раздражения, от сложившийся ситуации. Лишь глаза подозрительно мерцали, жестким, лютым огнем.

«Как говориться: без комментариев. Спасибо всем за встречу… А теперь поспешите убраться», — мысленно перевела я взгляд Маркуса, подаренный окружающим.

Первыми в сторону открывшегося выхода потянулись жрицы, поочередно подходя к принцу и обмениваясь с ним парой слов.

— Позвольте выразить Вам сваи самые искренние соболезнования, — прозвучал бархатный голос практически над моим ухом, — Я знаю, Вы с его высочеством были очень близки.

Я неуверенно обернулось. Позади меня, мощной горой, возвышался совсем незнакомый демон.

«Ну, почему они все такие высокие?», — нещадно задирая голову, думала я.

Внешность вполне обычная для демонической братии: огромный и широкий стан; крупные и резкие черты лица; черные волосы с едва заметными синими прядками; и глаза с озорными сапфировыми огоньками…

— Благодарю. Это огромная потеря для всех нас, — коротко ответила я, пытаясь спрятать свой слегка растерянный взор.

«Уйди! Да, отойди, ты от меня наконец», — мысленно уговаривала я, явно заинтересовавшегося мной демона.

Вся нелепость ситуации состояла в том, что я не представляла, кто передо мной. Если остальных глав кланов я смутно помнила, то этот представитель княжеского рода был для меня загадкой. Это означало лишь одно, что он совсем недавно занял свой пост, и теперь, всячески будет укреплять позиции. Да, еще, именно этот, представитель темнейшего племени, отпустил сегодня язвительное замечание, в сторону принца.

«Значит молодой и дерзкий. Такой просто не отступит», — отдал не обнадеживающею характеристику мозг.

Я стояла, молча выжидающе смотря в сторону настырного Темного Князя. А демон настойчиво не отходил от меня будто присматривался:

— Простите, если обижу Вас, — начал первым демон, — Но мне кажется, Вы сегодня, на себя не похожи…

«Какой внимательный. Иди, возьми конфетку. И отстань от меня, наконец», — про себя ругала я беса, понимая, что сбегать нельзя.

— Горе заставляет быстро меняться, — как можно спокойнее, уклончиво ответила я.

— Но истина остается, — не сдавался мой оппонент, — Перемены, необходимы, даже не смотря, на, то какие причины к ним подвигли. Жизнь постоянно дает шанс. Даже когда, кажется, что это конец пути и выхода нет… Стоит присмотреться и поймешь, что все, что не происходит к лучшему.

— А я смотрю, Вы мудрец с душой философа, — удивленно взирала я на Князя, — Но думаю, Вы выбрали не, то время и не, то место для столь жизнеутверждающих речей.

— Отнюдь, — настаивал на своем демон, — Именно в таких местах как это, мы стараемся ценить, что имеем и о чем уже не задумываемся.

— И все же мне кается кощунственным, говорить о жизни, на месте последнего прибежища души.

— Простите принцесса, что затронул, столь печальные ноты вашей души, — не унимался мой собеседник. — Думал в нашем Мире, уже не осталось места сердобольности и состраданию. Тем более при в Вашем положении…