Кристин Фихан - Темный демон

Его горящие легкие наконец-то смогли набрать необходимое количество воздуха. Этого небольшого вздоха было достаточно, потому что она все еще была его Натальей, его женщиной-воином, и она не собиралась сдаваться только потому, что лежала на спине.

— Мне не хочется спорить с тобой, ведь очевидно, что ты не можешь отстаивать свою позицию, но слова связующего ритуала не являются заклинанием. Ты не можешь аннулировать наш брак.

Девушка закрыла глаза, но слабая улыбка появилась на ее губах.

— Тогда мне придется потерпеть.

Викирнофф расхохотался, смесь облегчения и веселья, слезы все еще текли из его глаз, он подхватил ее на руки, одновременно раздвигая землю, открывая богатую минералами почву.

— Я положу тебя в постель, откуда ты не сможешь меня мучить. Мне необходимо восстановиться после всего что случилось.

Ее брови взлетели.

— Тебе необходимо время восстановиться?

— У меня чуть не случился сердечный приступ.

Боль опять начала собираться, охватывая ее органы, сжимая их подобно тискам, будто у нее и правда был сердечный приступ.

— Меньше разговоров больше действий.

Викирнофф тут же усыпил ее, посылая сильный приказ, и хотя в нем не было необходимости, он не хотел рисковать. Долгое время мужчина сидел, держа ее на своих коленях, нежно покачивая из стороны в сторону, больше стараясь успокоить себя, чем ее. Карпатец смотрел на прекрасное лицо своей любимой. И когда она успела настолько его поглотить? Он теперь уже не мог представить свою жизнь без Натальи. Ее ресницы были густые и черные, пушистые полумесяцы, однако под глазами были заметны черные круги, которых раньше не было.

Викирнофф никогда не считал себя жестоким человеком. Он жил в мире полном насилия и делал то, что приходилось делать. Охота была частью его мира. Сражения, раны и уничтожение зла были образом его жизни. Это никогда не было личным, никогда эмоциональным. И вот сейчас с Натальей все изменилось. Карпатец не мог вынести ее боли, ни физической и уж точно не эмоциональной.

Он зарылся лицом в её шею. Внутри него жил демон, и это не был монстр, требующий крови. Этот неожиданный демон восстал, требуя возмездия, желающий бить и разрушать только потому, что Наталья страдала от боли. Ему было невыносимо видеть ее такой бледной, в агонии, доблестно пытавшуюся защитить его. Викирноффу не нравилось, что он раскрывал в себе человека, способного на насилие, но это было так, глубоко внутри, и он не будет от этого прятаться. Наталья видела его с демоном и всем остальным, и она не отвернулась от него. Только за это, он любил ее.

Викирнофф аккуратно распутал защитные чары, окружавшие оружие и рюкзак Натальи. Книга должна быть с ними всегда, пока он не убедит Наталью отдать ее принцу. Мужчина мог понять, почему она хотела охранять книгу сама. Она практически ничего не знала о Карпатцах, вымирающем виде, с небольшим количеством женщин и еще меньшим количеством детей. И это означало, что она не знала принца и его возможностей. Михаил был одним из самых могущественных Карпатцев ныне живущих, и если кто-то и мог оберегать книгу — или найти метод ее уничтожения, то это был он.

Рюкзак плавно переместился ему в руки, и Викирнофф устроился в богатой почве. Ему придется встать первому и хорошо насытится за двоих, прежде чем доставить свою возлюбленную в большие лечебные пещеры, в которых Михаил и Фалькон дадут Габриэлле крови для третьего обмена и ее обращения. Несмотря на почти отсутствие шансов, Габриэлла все еще была жива, и Викирнофф все еще охранял ее дух. Ему необходимо было быть там, когда она пройдет обращение. Идея вызывала тревогу, особенно после того, как Карпатец только что прошел через все это с Натальей.

Викирнофф вытянулся в приятной почве, чувствуя, как она приняла и обняла его. Он положил неподвижное тело Натальи рядом и обнял ее, рюкзак под переплетением их рук в полной безопасности и, когда проснется, девушка увидит, что он сдержал свое слово. Защитные барьеры были одними из самых сильных, которые мужчина когда-либо сплетал, чтобы удостовериться в безопасности Натальи. Он провел рукой по ее обнаженной коже.

— Спи хорошо, спи глубоким сном, — Викирнофф легко поцеловал в губы свою Спутницу, и застыл рядом с ней, приказывая почве укрыть их.

Он проснулся несколькими часами позже в точный момент захода солнца. Все Карпатцы осознавали восход и заход солнца, это настолько укоренилось в них, что они даже не задумывались об этом. Не поднимая головы, мужчина тщательно просканировал пещеры сверху и снизу над ними и затем открытые пространства, окружающие пещеры, перед тем как открыть землю. Подняв Наталью на руки, Викирнофф впервые за прожитые столетия задумался о солнце и насколько важную роль оно играет в жизни его нареченной.

Он перенес ее к бассейну, чтобы смыть с тела молодой женщины все следы обращения вместе с остатками густой почвы. Мужчина не хотел, чтобы она проснулась напуганной — или еще хуже, жалеющей, что она выбрала образ жизни Карпатцев. Он любил ночь, принял ее как свой мир, но у человека, привыкшего ходить под солнцем, могут возникнуть трудности в приспособлении.

Викирнофф потерся о шею Натальи, нашептывая ей пробуждение. Он поймал ее первый вздох своими губами, вдохнул его в свои легкие и задержал его там, чувствуя трепетание ее сердца под своей рукой. Девушка вздохнула, мягкий звук любви, заставивший его сердце сильно забиться. Подушечки ее пальцев пробежали по его груди, движением настолько легким, будто взмах крыльев и, тем не менее, казалось, что этим движением она выжгла на его груди свое клеймо. Ее свежий запах, проникая в его ноздри, мучал мужчину, дразня и заставляя твердеть его тело.

Длинные ресницы Натальи приподнялись, и яркие зеленые глаза посмотрели прямо в его глаза, темнея от голода и страсти.

— Привет, — Ее голос был мягким, удивительно сексуальным и каждый мускул в его теле напрягся еще сильнее.

— Привет, — Она не могла не заметить свидетельство его желания, твердое и пульсирующее энергией и жаром.

— Я жива, — Пальцы молодой женщины погладили его лицо. Медленная улыбка появилась на ее губах, — Подожди минутку, дай мне проверить все ли в порядке.

Викирнофф нахмурился, в то время как она перевернулась и, вскочив на ноги, лениво потянулась. Он облокотился на руку, легкая улыбка появилась на лице, когда Наталья меняла форму. Тигрица забегала вокруг пещеры, радость чувствовалась в ее прыжках, прежде чем потереться своей шкурой о его тело. Карпатец запустил пальцы в ее густую шерсть, и погладил ее морду, когда она легла рядом с ним.

Наталья снова изменила форму на человеческую смеясь над ним.

— Она все еще тут!

— Я знал, что так и будет.