Лана Ежова - ВАМП. Практикум по целительству

— Стройная теория, но чего-то не хватает. Я понимаю, куда вы клоните. Хотите сказать, что графу Эктору выгодно устранить племянника, а потому именно он травит отца? Одного вы не учли, адептка.

— Чего?

Тон Каррая мне не нравится. Может, действительно упустила важную деталь?

— Граф Эктор — далеко не идеал человеколюбия, но убивать племянника, единственного, кто может управлять артефактами рода и частью так называемого «шэйшевого» ключа, он не станет. Ему, поверьте, невыгодно ослаблять род.

На какой-то миг страх вновь туманит разум. А что, если искусник заодно с недоброжелателями Фрайда? И специально сбивает с верного пути? Хотя было бы проще вообще меня устранить. Но я жива, и он со мной разговаривает по-дружески.

— Хорошо, вы лучше меня знаете графа Эктора. Говорите, что он не желает убивать племянника? Может, смерть — не цель? Вдруг он пытается запугать Фрайда, сделав обязанным своему внебрачному сыну?

— Продолжайте, Близард. — Морщина вертикально рассекает переносицу мага. — Я слушаю вас внимательно.

— Как уже говорила, я наблюдала покушения на лже-Фрайда. И вот что странно: в первый раз он не был испуган. Совсем. Возле «Веселого приюта» я нашла парня, когда его уже ранил демон-имитатор, — и опять ни капли страха на лице, да и ранение снова несерьезное. Он словно заранее знал, что все будет хорошо. А вот когда появились ирдийцы с кинжалом… Ну, он чуть не потерял сознание от страха. Это ли не странность?

Искусник, до этого слушавший внимательно, резко поднимается с дивана и начинает снова расхаживать по комнате. Неужели верит? И теперь нервничает?

— По каким признакам определили отравление герцога горечавкой?

— У него несколько лет проблемы с магическим резервом? Так бывает, если принимать горечавку малыми дозами. А еще она — медленная смерть не только для дара, но и вообще… На герцоге амулет, скрывающий состояние здоровья, и я смогла установить не все признаки: бледные ногти с голубоватым оттенком, легкий запах гниющего яблока…

Я умолкаю, потому что Каррай хмыкает:

— Так вот зачем вы полезли к Монтэму с объятиями?

— Можете смеяться, но иначе я не могла проверить свою догадку. Учитывая вышесказанное, я обвиняю графа Эктора. Он заставляет целительницу Гарден молчать, и вероятно, даже давать своему пациенту яд. Не знаю, чем он ее шантажирует, может, титулом для сына. Или же просто колотит, как он это любит.

Каррай резко останавливается и смотрит на меня странным взглядом — тяжелым, темным, недоверчивым. И я спешу объясниться, чтобы он не задал вопросы, на которые не захочется отвечать. Что ж… размахнулась — бей.

— О наклонностях младшего сына герцога я узнала случайно в борделе, в котором подрабатываю целителем-косметологом. — Не передать, как мне тяжело в этом признаваться, особенно видя потрясение на лице преподавателя. Слова застревают в горле, а лицо, уши и даже шея ощутимо горят огнем стыда. — Куртизанка, которую граф Эктор посещал, забеременела, и он избил ее до такого состояния, что она потеряла плод. А еще он заклинанием содрал с нее кожу.

От воспоминаний холодеет внутри. На душе камень — в том, что произошло, есть и моя вина. Если бы я тогда сдала Корицу хозяйке борделя, ничего не произошло бы.

— Любовника этой куртизанки граф Эктор ранил ножом, смазанным горечавкой лазурной. Еще одно странное совпадение, не находите?

— Вы уверены, что это граф Эктор посещал бордель? — тихо спрашивает Каррай. — И что ребенок его?

— Да, уверена. Я носила к Неспящему Оку частицу плода. Артефакт подтвердил, что нерожденный ребенок состоит в близком родстве с Гарденом и Фрайдом, если так можно сказать о зародыше.

Долгое время искусник в молчании меряет гостиную широкими шагами. Тишина угнетает, уж лучше бы он заваливал вопросами.

Пару лет назад я читала авантюрный роман «Шпик в розовой шляпке» о сыщице-магичке. Ее приключения настолько меня увлекли, что почти полгода я мечтала о расследованиях. И вот теперь понимаю: в раскрытии чужих тайн мало приятного, зато очень много грязи.

— Один вопрос, адептка. — Я готова ответить на самый заковыристый. — В каком борделе вы практиковали?

Щеки опаляет новой волной смущения. Ему интересно, не пересекались ли мы? К сожалению, ответ положительный.

— В «Саду Фло».

Каррай невозмутимо кивает:

— Вопросов больше нет, вы свободны, Близард. — Он дает понять, что мне пора уходить из его дома. — Я вас очень попрошу, Соннэя, забудьте об этом разговоре и сидите тихо. Не лезьте больше никуда, не суйте свой любопытный носик в чужие дела, даже если очень захочется.

Мне бы промолчать, но…

— А отравитель герцога?

— Вы сделали все, что могли. Дальше разберутся без вас.

Уже возле порога задаю еще один мучающий вопрос:

— Почему Эйнар… простите, никак не привыкну… Почему Фрайд согласился, чтобы его кузен рисковал жизнью ради него, прикидываясь наследником? Он сильный и смелый маг, не верю, что он легко согласился, чтобы другой подвергался опасности, отводя ее от него.

— Правильно делаете, что не верите, — кивает Каррай и… не дает больше никаких объяснений. — До свидания, Близард. Осчастливьте меня — не влезайте в неприятности хотя бы десять дней. А там я сдам вас на руки родителям, пускай болит голова у них.

Его слова в какой-то мере оскорбительны, но я счастливо улыбаюсь:

— Вы пойдете за ними в степь? Но ведь до Расцвета великой Ма еще предостаточно времени?..

Он изгибает бровь:

— Вы чем-то недовольны, Близард?

— Нет-нет, спасибо!

Обуреваемая счастьем, я борюсь с собой, чтобы не броситься искуснику на шею. И только мысль о том, что сегодня уже достаточно позорилась, уберегает от импульсивного поступка.

— Спасибо! — еще раз благодарю Скитальца.

Он улыбается и открывает дверь:

— Отдыхайте, Близард, и не ищите приключений.

— Я постараюсь, искусник, — честно обещаю ему. — Увы, это не всегда зависит от меня.

До назначенного Фликсом времени, когда я должна спуститься в катакомбы, меньше двух часов. И я делаю все крайне быстро: ужинаю, принимаю душ, переодеваюсь в темное платье, которое не жаль испачкать пылью и кровью. В самом конце собираю в сумку необходимые зелья. Вдруг пригодятся?

— Как мне с тобой быть? — интересуюсь у магиссы. — Взять с собой или оставить дома?

Бабочка переливается двумя цветами — зеленым и розовым. Опустившись мне на плечо, она касается усиками мочки уха.

— Ты хочешь со мной, да?

На занятия я беру ее всегда, а вот в бордель — нет, слишком приметен мой подарок и редок. Конечно, магисса может затаиться, если ее попросить, но я предпочитаю не рисковать. А вот сегодня мне что-то неспокойно: в катакомбах, где пройдут кулачные бои, дополнительная защита не помешает.