Анастасия Медведева - Мир После (СИ)

— Я не переживаю, — прошипела; затем хотела возмутиться по поводу «моего метиса», но помолчала, — Дамас, ты расскажешь мне о терактах? — спросила негромко.

— Расскажу, — кивнул наёмник, бросив на меня внимательный взгляд, — думаю, теперь можно.

— Ты ещё и разрешения у него спроси, — процедила сквозь зубы, но Дамас лишь рассмеялся.

— Покахонтас, в машину, — скомандовал Трой, и я, скорчив наёмнику рожицу, залезла в кабину грузовика.

Дамас привычно забрался в кузов, и мы отправились обратно.

Путь до базы прошёл в тотальном молчании. Я даже удивилась: неужели ничего не скажет? Но Трой молчал, продолжая давить на меня своим недовольством. А чего ему быть недовольным? Кажется, наёмники превыше всего ценят силу? Так он эту силу показал! И если их ненависть к Централи настолько велика, насколько они сегодня продемонстрировали, то нам остаётся лишь спокойно ждать успешного завершения переговоров.

Я даже позволила себе лёгкую улыбку, когда вспоминала момент, как Трой заткнул того наёмника. Это было… красиво. Минимум эффектов, отсутствие слов и красноречивый ответ ударом. Он был хорош. Он всегда хорош…

Я бросила быстрый взгляд на Троя, но тот смотрел прямо на дорогу. И взгляд его был зол. А после того, как он заметил мою улыбку, так и вовсе озверел, сжав пальцы на руле. Да что с ним?..

— Трой? — позвала его, сведя брови к переносице.

— Лучше сейчас не разговаривай со мной, Покахонтас, — процедил он, резко выруливая на гравийную дорогу, ведущую на нашу базу через пролесок.

К слову, ехать нам ещё предстояло часа полтора…

Как только грузовик остановился перед воротами, те медленно начали разъезжаться в стороны; я уже была, как на иголках, а Трой и вовсе едва не дышал паром. Стоило ему заглушить двигатель, как все преграды, сдерживающие меня в целях безопасности на дороге с психом-водителем, пали, позволяя, наконец, задать вопрос:

— Что происходит?

Я спрыгнула на землю и обошла машину. Дамас тоже покинул кузов и сразу пошёл к корпусу наёмников — на меня он посмотрел с сочувствием, но помогать не стал. Естественно. Его умные глаза говорили, что я сама была виновата в том, как Трой относится ко мне.

Что ж, он был прав.

— Если ты злишься из-за того, что я позволила себе лишние эмоции у наёмников, я уже приняла это к сведению, — заметила миролюбиво.

— Я злюсь не из-за этого, — Трой покачал головой, опасно глядя на меня.

— А из-за чего? — не поняла я.

— Мне не нравится доступное, — процедил метис, а меня словно под дых ударили.

Он смотрел мне в глаза, и не было сомнений, кого он имеет ввиду.

— Могу поспорить с этим утверждением. Ещё пару недель назад ты задорно наяривал сестрицу пастора, — едва не выплюнула я.

— Я могу хоть коз трахать — чужое мнение меня не *бет. Мне не нравится, что ТЫ доступная, — Трой окатил меня таким презрением, что захотелось зажмуриться.

— И когда это я стала доступной? — едва сдерживаясь оттого, чтобы не запустить в него кинжалом, уточнила я, — Когда переспала с тобой?

— Осторожнее, девочка. Ты идёшь по тонкому льду, — предупредил метис, пристально глядя на меня.

— Ты назвал меня равной себе, ты сам признал моё право быть одной из демонов. Так что не надо делать вид, что я всё ещё бесправное существо, подчинённое твоей воле, — по слогам проговорила я, — В чём конкретно ты хочешь меня обвинить?

— То, как реагируют на тебя наёмники… все… наёмники, — уточнил он, глядя мне в глаза, и замолчал, а я вспомнила свой приход в корпус этим утром и те слова, что сказал Дамас, передавая волю своих бойцов… а также — выступление Влада перед наёмниками Семёрки; пожалуй, в случае ребят Дамаса, я и впрямь вела себя довольно свободно… скверна… в это время Трой продолжил: — А вчера ты обнималась с Астом.

Он отступил от меня на шаг, вглядываясь в выражение лица и словно позволяя оправдаться, — а я начала судорожно вспоминать подробности вчерашнего вечера… да, обнималась. Откуда он?..

— Это был ты? — спросила тише, — Ты был в коридоре?

— Нечего сказать? — Трой поднял брови.

— Это было дружеское объятие, — процедила я.

— Дружеское объятие в нижнем белье? — взгляд Троя стал настолько красноречивым, что я смутилась.

Да, я была в нижнем белье, но на тот момент я не думала об этом. Я вообще давно перестала стесняться своего тела.

Тем не менее, Трой мою заминку заметил:

— То есть ты не отрицаешь этого? Как не отрицаешь — потому что не можешь спорить с фактами, — что несколько дней назад ты пошла к своему наёмнику и провела в его комнате всю ночь.

— Но я же сказала тебе, что между нами ничего не было! — вырвалось из меня. Что за чертовщина происходит?! — Более того, после этого, мне показалось, что мы помирились…

— Помирились? — Трой усмехнулся, глядя на меня, как на убогую умом, — Ты ТАК это называешь?

— Называй, как хочешь, но не делай вид, что ничего не было, — процедила я, уже едва сдерживаясь от криков, — К тому же ты не имеешь права обвинять меня в этом. Это ты довёл меня до того состояния. Ты сказал, что между нами ничего не может быть. Ты отрезал для меня любую возможность пробиться к тебе, а сейчас продолжаешь пилить чертов сук, на котором мы оба сидим!

— Но ты ведь знала, кто я такой, — он в один шаг оказался рядом со мной и навис сверху, вдавливая в землю одним своим взглядом, — прекрасно знала. Я предупреждал тебя о том, какой я, но ты не хотела слушать. Ты решила, что сможешь изменить меня? — он поднял мой подбородок, вглядываясь в глаза, — Потому начала вести себя так — провоцируя на каждом шагу и заставляя ненавидеть и желать тебя?

— Если ты так думаешь, то нам не о чем разговаривать, — я отступила от него на шаг, вырывая лицо из его плена, — Прими своё лекарство и успокой член в штанах; увидимся на тренировке.

И я развернулась, и ушла, холодея от того взгляда, которым Трой наградил меня после произнесённых мною слов. Он не простит мне этого… Не простит. Хоть он и назвал меня равноправным бойцом отряда, это не значит, что я стала иметь какие-то привилегии. Скорее — ещё больше ответственности.

Почему-то стало страшно. Я никогда не позволяла себе хамить ему настолько открыто, но сейчас — сорвалось. Я просто не успела сдержать себя.

А ещё пару часов назад хотела ударить того наёмника за несдержанность и отсутствие дисциплины. Дура.

Я вошла в здание, свернула к своей спальне и прикрыла дверь. Тренировка предстоит… тяжелая… Не удивлюсь, если Трой заставит работать сразу с десятком зараженных. Я обхватила голову руками и замерла в центре комнаты. Когда всё пошло под откос? Почему мы не можем нормально общаться? Ведь было так хорошо — нам обоим. Я чувствовала, что он наслаждался мной точно также, как и я им… Но теперь всё снова запуталось. Трой был прав — я знала, кто он. И прекрасно понимала, что такие не меняются. Даже со временем. Зачем я ему это сказала?