Налини Сингх - В предвкушении страсти

Только через два часа она потянулась и отправилась в спальню, продолжая просматривать файлы. Оказавшись внутри, она отбросила притворство, быстро собрала в рюкзак кое-какие вещи, которые не хотелось оставлять. Их было немного: ее личный органайзер, голографическое фото Марин, загруженное из базы данных Пси-Клана, и фотография отца. С сегодняшнего дня он будет считать её предательницей, но при всей его холодности он был единственной постоянной величиной в её жизни, она будет по нему скучать. Сверху она бросила смену одежды. И всё. Печальный итог её жизни до настоящего момента.

Выйдя в гостиную, Фейт с удивлением услышала сигнал входящего вызова.

— Да, — ответила она в микрофон.

— С вами хочет поговорить ваш отец.

— Сейчас включу экран.

— Не нужно. Он у ворот.

Она уронила руку с кнопки включения экрана, во рту внезапно стало сухо, как в пустыне.

— Я встречу его во дворе. — Она не это собиралась сказать, но её снова неожиданно опередило предчувствие.

Отключившись, Фейт вышла из дома и направилась по дорожке, которая вела к воротам. Энтони навещал её лично, только если хотел обсудить конфиденциальные вопросы, а обеспечить секретность легче всего было снаружи. Причин у его неожиданного визита могло быть две. Либо просто просьба сделать особенно точное предсказание, либо обсуждение намного более каверзного вопроса — её возможного назначения в Совет.

А вот и он, идет ей навстречу. Высокий мужчина, кожа чуть темнее, чем у неё, черные волосы, седые у висков. В темном костюме, белой рубашке и голубом галстуке он смотрелся идеальным Пси до самых кончиков ногтей. Что бы он сделал, если бы узнал, что она планирует побег?

Остановил бы ее. Любыми возможными путями.

— Отец.

— Прогуляйся со мной, Фейт. — Он свернул с основной дорожки на другую, которая, извиваясь, уходила вглубь парка. — Я слышал кое-какие тревожные новости.

Несмотря на жаркий день, на неё повеяло холодом.

— Калеб Крайчек?

К её облегчению, он кивнул:

— Ходят слухи, что он не даст Совету выбирать.

— Ничего неожиданного.

— Я хочу, чтобы ты вышла из соревнования.

— Что? — Повернувшись к нему, она удивленно застыла.

Энтони остановился рядом с ней.

— Ты не обучена вести нападение. А у Калеба были годы практики.

— Я знаю, но…

— Ты слишком ценна, чтобы подвергаться опасности.

Значит, доход, который она приносит, перевесил амбиции отца.

— Я понимаю. Бизнес есть бизнес. Но что, если я решу продолжить?

— Пси-клан, конечно, тебе поможет. Тем не менее, подумай хорошенько, Фейт. Ты ясновидящая-кардинал, поэтому уже обладаешь значительной политической силой, пользуешься ты ею или нет.

— Я в полной изоляции.

— Это изменится, если захочешь.

Она ответила, не задумываясь:

— В самом деле?

Энтони смотрел на неё несколько долгих мгновений. Она спросила себя, не заподозрил ли он чего.

— Я уже потерял одну дочь, — наконец заговорил он. — Хватит. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь тебя.

Ей хотелось бы думать, что за его словами стоят чувства: забота, любовь, но она знала, что это будет самообман.

— Твой источник сообщил примерное время нападения? Или способ? — Она снова пошла по дорожке, заставив маленькую девочку внутри замолчать.

— В пределах двух дней. Что до способа, известно, что Крайчек пользуется ПсиНет. Подозревают, что у него есть официально не зафиксированные способности помимо телекинеза, которые позволяют ему нападать, не обнаруживая себя.

— Думаешь, у него талант, как у Никиты Дункан?

— Ментальные вирусы? — Казалось, Энтони обдумывает это предположение. — Нет. Что-то другое. Конечный итог применения его исключительных способностей своеобразен и крайне тревожащ.

— Я думала, его жертвы обычно исчезают.

— Исчезают. Но я обнаружил, что сам Крайчек не имеет отношения к исчезновениям. Это семейные группы — они не хотят, чтобы между ними и жертвами нашли связь.

— Зачем столь радикальные меры? — Ей хотелось собрать как можно больше информации о человеке, который почти наверняка станет новым членом Совета. Знание — сила, она больше не будет беспомощной.

— Уверена, что хочешь знать?

— Конечно.

— Жертвы Никиты умирают, либо становятся такими глубокими инвалидами, что не могут заботиться о себе, подобное бывает после некоторых церебральных нарушений. Это несчастье для самого человека, но никак не затрагивает конституцию и гены и не отражается на семейной группе.

Совсем не похоже на её отца ходить вокруг да около.

— Так чем отличается Крайчек?

— Его жертвы сходят с ума.

Фейт была очень-очень рада, что шла следом за Энтони, потому что в тот момент не смогла бы скрыть свой испуг.

— Сходят с ума?

— Как удалось выяснить, его жертвы обнаруживают грубые расстройства поведения примерно через два дня после воздействия. К пятому дню они уже безумны во всех смыслах, хотя психиатрический диагноз разнится от случая к случаю.

Подавив панику и ужас, она попыталась изобразить спокойствие.

— Это существенно упрощает принятие решения — у меня нет никакого желания лишиться рассудка раньше времени. Возможно, тебе, как главе семьи, стоит сообщить Совету. Для меня, наверное, небезопасно выходить в ПсиНет. Хотя бы до тех пор, пока Крайчек не узнает, что я выбыла из соревнования.

— Так и сделаю по дороге в город.

Они повернули обратно.

— Спасибо. — Фейт до боли жаждала хоть какого-нибудь проявления заботы, того, что Энтони никогда не сможет ей дать. Но он — ее отец. Конечно, ей хочется, по крайней мере, его одобрения.

— Фейт.

— Да, отец?

— Будь осторожна. Крайчек может попробовать достать тебя каким-нибудь другим способом. Никому не доверяй, пока он наверняка не будет знать, что ты больше ему не конкурент.

Это не проблема, поскольку она и так не доверяла никому, кто связан с сетью.

— Что, если он все равно решит меня устранить? Ведь я могу стать ему соперником в будущем.

— На этот случай у меня имеется план. Я распространю слух, что тебя изолировали в связи с психическими нарушениями.

Клетка. Отец посадит ее в клетку. Фейт уговаривала себя не переживать, но ничего не могла поделать. Было больно.

— И сколько я буду вынуждена поддерживать этот обман? Полагаю, это значит, что мне нельзя будет выходить в ПсиНет?

— Думаю, год. Крайчек должен забыть, что ты вообще ему угрожала.

Отнять год единственной доступной ей свободы.

— Не слишком ли это? — Что бы он ни делал, она всегда считала, что Энтони ее защищает. Но это… это попытка под видом защиты заковать её в цепи.

— Это вопрос твоей жизни. В подобном масштабе один год — не так уж много.

Год — это вечность, когда впереди маячат десятилетия безумия. Хотя если она оставит ПсиНет, может, Вон как-нибудь исцелит ее поврежденный рассудок. Но едва подумав об этом, она поняла, что это — несбыточная мечта. И пусть — она все же останется нормальной дольше, чем взаперти, вряд ли ее положение когда-нибудь изменится, будут находиться все новые и новые причины держать ее в изоляции и обращаться с ней, как с машиной, в которую ее почти превратили.