Татия Суботина - Ради тебя 2

Когда неприятная дрожь уступает место пьяной расслабленности, поворачиваюсь к своему спутнику, тот внимательно смотрит вдаль бегущему шоссе. По-мальчишески взлохмаченные черные кудри непослушно упали на лоб, норовят то и дело залезть в глаза. Мне хочется дотянуться рукой и убрать волосы, почувствовать тепло кожи, вдохнуть аромат мужского тела. Странное желание пугает больше, чем кровь на руках. Представляю лицо мужчины, если я сейчас поддамся своему глупому порыву. Неловко хихикаю. Незнакомец ухмыляется, окидывает меня лукавым прищуром и роняет:

– Вижу, коньяк уже подействовал.

– Эта гадость… б-была коньяком?

Незнакомец вскидывает брови и заходится громким смехом. Этот звук будоражит мою фантазию больше, чем алкоголь в крови.

– Детка, да ты совсем не разбираешься в выпивке! Эта гадость, – мужчина кидает красноречивый взгляд на бардачок. – Имеет более пятнадцати лет выдержки.

– И что? – не могу побороть возникшее чувство упрямства. – Значит это просто старая гадость.

Незнакомец хохочет еще больше.

– Бабуля тоже всегда так говорила, хоть и хранила в баре пару-тройку таких фляжек.

Мне хочется, чтобы он еще что-то рассказал. Голос этого мужчины дарит чувство защищенности и уверенности в лучшем. Но он молчит. Ведет себя так, будто мы давно знакомы. И ни о чем не спрашивает. Даже моего имени. Неловкость ложится на плечи, чтобы скрыть волнение, хватаюсь за серый лохматый свитер, который заботливо греет тело, с его плеча. Грязными пальцами скольжу по замысловатым косам. Почему он не спрашивает, как меня зовут?

Ответ обухом бьет по голове, не могу сдержать стон:

– Я не знаю, кто я!

А еще меня не покидает чувство, что все происходящее следует уже по знакомому мне сценарию. Дежавю только набирает обороты, когда мужчина поворачивает голову, наши взгляды пересекаются, а я не замечаю удивления, страха или даже недоумения. Нет. От его взгляда веет уверенностью, хищной силой и ледяным спокойствием.

С нескрываемой паникой шепчу:

– Помоги мне…

Мужчина громко сглатывает, на его лице всего на секунду застывает болезненная гримаса. Она так быстро сменяется каменной маской спокойствия, что я не уверена даже была ли эта боль вообще. Брюнет отворачивается и устремляет взгляд на дорогу, что змейкой теряется под шинами автомобиля.

– Главное, что ты жива, а с остальным мы разберемся.

В его голосе скользит такая неприкрытая уверенность, что я неволей успокаиваюсь. Я ему верю.

– А как тебя зовут?

– Ян, – скупо роняет он. – Зови меня Ян.

– Ян… – шепчу я, пробую имя на вкус, пытаюсь понять, подходит ли оно мужчине, что рядом или нет. – Ян… – кажется, что подходит.

Замечаю, что мужчина вздрагивает, как от удара и хмурится еще больше. Я чем-то его обидела? Неужели он так помрачнел из-за коньяка?

Еще пару раз пытаюсь завести разговор, но Ян отмахивается скупыми фразами, словно от мухи. Мне страшно оставаться наедине с мыслями, с пустотой внутри, но замолкаю, прислоняюсь лбом к стеклу и прикрываю глаза.

«Jingle bells… Jingle bells….» – доносится из приемника.

– Сейчас мы заедем в ближайшую больницу, – Ян первым нарушает молчание между нами. – Тебя необходимо осмотреть.

Киваю.

– Потом заедем в кафешку и обязательно перекусим. А то не удивлюсь, если тебя от дуновения ветра носить станет.

Киваю.

Не заедем.

Даже не знаю почему во мне проснулась подобная мысль, но я не на секунду не сомневаюсь в ее правдоподобии. Я уверена на все сто – никакого «потом» не будет.

– Эй, ну ты что? Обиделась? – Ян ободряюще дотрагивается моей руки. – Ты же знаешь, грубость мое второе имя.

Молния пронзает тело, память красной нитью мелькает перед глазами, я почти ухватила ее за хвост. Дергаюсь и устремляю невидящий взгляд сквозь мужчину.

– Прости. – Ян поспешно убирает руку. – Я сегодня ляпаю невпопад.

Красная нить отдаляется, так и не давшись мне в руки.

Белая дорога неловко виляет вправо, Ян вполголоса подпевает незамысловатой песенке, звучащей по радио, а прямо на нас мчит белый грузовик.

В мою голову врываются обрывки картин, звуков, ощущений. Я с ужасом понимаю, что все это уже происходило со мной и… не раз.

Мое наказание – быть рядом с мужчиной, к которому сумела вырваться из-за полога смерти, и раз за разом переживать момент, когда этот мужчина будет умирать прямо у меня на глазах. Потом возвращаться и переживать все заново. Чертовски хорошая пытка, не правда ли? Особенно, когда ты ничего не помнишь и не сможешь предупредить об опасности.

Только в этот раз все пошло немного по-другому. Я вспомнила все за долю секунду от неминуемого столкновения.

Он не успеет! В прошлый раз ведь не успел…

Ян выворачивает руль влево под истошный визг колес и… я знаю, что будет дальше.

Решение приходит мгновенно.

Я вжимаюсь в тело Яна, чтобы просунуть руку к двери с его стороны, нажимаю на ручку и с нечеловеческим усилием выпихиваю его тело из салона.

Автомобиль кувыркается.

Земля и небо мелькают с такой скоростью, что я не различаю где что.

Удары болезненны, молниеносны и приходятся на каждый участок моего тела.

Перед тем, как я разрешаю себе погрузиться в спасительную тьму, негнущимися пальцами срываю амулет с шеи и откидываю прочь.

Больше всего на свете я не хочу, чтобы это все повторилось.

Ян не умрет со мной в этой проклятой машине больше ни разу.

Я готова заплатить за это ценой своей жизни.

Вновь.

Сбой в программе

Я – боль.

Во мне сокрыты тысячи ее оттенков, от приглушенного коричневого до ярко-алого.

Я соткана из боли.

Не могу пошевелиться. Тело, словно каменное. Оно вылеплено из гранита и… больше не мое.

Голова – боль.

Грудная клетка – боль.

Я даже с уверенностью могу сказать, что мое имя теперь звучит иначе. Оно состоит всего из четырех букв, впрочем, как и раньше, только теперь эти буквы чужие.

Б – О – Л – Ь.

Да. Это кажется правильным.

Сознание успокаивается и точно покачивается на волнах, пока из небытия не вырывает голос.

– У нее перелом нескольких ребер, черепно-мозговая травма, – вздыхает кто-то совсем рядом. – Внутреннее кровотечение удалось остановить.

– Почему она так долго без сознания?

– А ты что думал, она вскочит прямо с операционного стола и пойдет в пляс?! – шипит мужчина. – Ее только перевели из реанимационного блока! Даже действие наркоза еще не вышло.

– Она должна уже проснуться… Я хочу видеть ее глаза.

– Она ничего тебе не должна, ублюдок! Если бы не ты этого всего вообще бы не было! Усек?!

– Заткнись, Брагин! Не тебе меня судить!

– Покинь палату! Я разрешил тебе посмотреть на нее только из-за просьбы своей невесты! Посмотрел? А теперь пошел вон!