Ульяна Жигилий - От края до края. Шаг первый.

Преобладающей расой были светлые, они же и считались негласными властителями прочих народов, именно поэтому светлое наречие было обязательно к изучению, а Светлый лес считался священным, а потому и запретным. Ничуть не уступали светлым по численности и темные, но те жили в своих горах, отгородившись от остального мира стеной отчуждения.

Так же в этом удивительном мире обитали гномы, орки, феи, оборотни и вампиры. Животный и растительный мир, как я поняла из описаний Дизы, мало чем отличался от привычных мне. Вот только пегасы, драконы и прочая разумная и не очень нечисть привели меня в крайнее недоумение. Создавалось впечатление, что попала я не в параллельную реальность, а прямиком на страницы романа популярного автора, трудящегося в жанре фэнтези.

А еще в этом мире была магия… Этот факт привел меня в неописуемый восторг, я едва не захлопала в ладоши. Перед глазами моментально промелькнули сцены из «Зачарованных». Разумеется, я пристала к женщине с просьбой «показать фокус», на что та, смеясь, заявила:

— Далеко не все имеют Силу, а в числе людей таких и вовсе единицы. Самое большее, на что способны представители человеческой расы — это знахарство.

Расстроилась ли я? Нет, так как печальное известие тут же утонуло в океане новых вопросов: каков ваш быт? государственный устрой? отношения между расами? Диза едва поспевала отвечать, когда же женщина поднимала руки в защитном жесте, ее сменял брат, так же терпеливо объясняя мне прописные истины этого мира.

Когда поток вопросов иссяк, Диза и Боул вздохнули с облегчением, а Шилк тот и вовсе возвел руки к потолку в благодарственном жесте Богам. Зато я теперь точно знала, что по меркам Земли, Лерона застряла где-то на рубеже Средневековья и Нового времени, застряла несколько тысяч лет назад, да так и осталась во временах баталий, турниров, балов и королей. Не смотря на то, что каждая из рас образовывала свое отдельное королевство, во главе которого стояла самая древняя и уважаемая династия, реальной властью обладали именно светлые. Да уж, абсолютная монархия в пределах целого мира…

Пришли за мной на следующий день. После завтрака, состоявшего все из того же супа и овощей, послышался звук отворяемого засова. Я растеряно посмотрела на прочих обитателей камеры, ища поддержки, последнего наставления. Диза ободряюще улыбнулась мне, Боул коротко кивнул, и даже Шилк вместо привычного фырканья криво улыбнулся.

Когда в темницу вошли двое стражей с тонкими мечами, напоминающими катаны, я обомлела… Задавая сотни вопросов моим невольным учителям, я не спросила о главном — о расовой принадлежности «великих и ужасных» светлых… Отрешено глядя в стену, горделиво выпрямившись и поливая презрением всех и вся, передо мной стояли самые настоящие эльфы! Именно такие, какими их привыкли считать благодаря тоннам сказочной литературы: высокие, стройные, невыразимо прекрасные. Даже острые ушки имелись в наличии, хотя, лично мне всегда казалось, что такая подробность в описание этих существ была излишней, ведь никакой функциональной нагрузки форма ушных раковин не несет.

Стражи, или, скорее всего, конвоиры расступились, приглашая меня тем самым к выходу. Оглянувшись на людей, за короткий срок ставших мне товарищами, я несмело шагнула в чернеющий проем двери. После тусклого освещения камеры, едва разбавленная светом единственного факела, тьма коридора показалась мне едва ли не кромешной. Ступая практически вслепую, я остановилась на полпути к противоположной двери, ведущей, по всей видимости, в другую темницу. Дверь «моей» камеры закрылась с противным скрипом, и тот час один из светлых двинулся влево по коридору.

— Иди, — только и сказал второй.

И я пошла, стараясь не отставать от впередиидущего конвоира, явственно ощущая за спиной другого эльфа, но, не смея обернуться. Коридор оказался довольно длинным, оканчивался же он неожиданным подъемом, скрытым от глаз в темноте, в этом месте ставшей практически чернильной. Благо, подъем был недолгим, иначе я серьезно рисковала сломать ноги, пробираясь вверх на ощупь. Послышался скрип отпираемой двери, в глаза ударил яркий свет, полностью ослепив меня на несколько мгновений.

Коридор, в который меня вывели, разительно отличался от предыдущего: во-первых стены в нем были забраны мраморными панелями то ли розового, то ли белого цвета, а во-вторых вместо потрескивающих и чадящих факелов через каждые метра полтора под потолком висел небольшой — размером с кулак — сгусток. Шары излучали белоснежный свет, которого с лихвой хватило бы, чтобы осветить приличных размеров стадион. Словно пребывая в операционной, я видела каждую мелочь вплоть до пор на собственной коже.

Пройдя еще метров с двадцать, мы свернули в проем, скрывавший в своих недрах неприметную дверь. Не замедляя хода, эльф толкнул створку, и, войдя в комнату, скрылся из виду. Несколько помедлив, я шагнула следом. Ожидала я чего угодно: от пыточной камеры, до, непосредственно, эшафота, но то, что открылось моему взору, было чем-то из рядя вон. Большое, просторное помещение более всего походило на учебный класс: три ровных ряда столов, с приставленными к ним лавками, да длинная «кафедра», стоявшая в противоположной от двери стороне. Эта комната так же была лишена окон, видимо, я все еще нахожусь под землей.

За этим столом, склонившись над какими-то листами желтоватого цвета, сидел светлый. Когда, пройдя между рядами «парт», я остановилась перед ним, он лишь указал рукой на стул, стоявший несколько в стороне. Я присела на самый краешек, совершив тем самым серьезную ошибку, так как теперь на протяжении всего разговора буду чувствовать себя неуютно, но устраиваться поудобнее я все же не рискнула, опасаясь показаться излишне самоуверенной.

Минуты проходили в томительном молчании: эльф упорно не обращал на меня внимания, все так же внимательно просматривая бумаги, и изредка откладывая очередной листок в сторону. От нечего делать я принялась разглядывать сидящего напротив светлого. Пшеничного цвета волосы блестящими волнами спускались до плеч. В ярком свете все тех же «светлячков» кожа его казалась золотистой, как бы искрящейся изнутри солнечным светом. Тонкие черты красивого лица казались нереальными, ибо такое совершенство не могло быть сотворено природой. Не скажу, что я сходила с ума при виде смазливых мужчин, но и не гналась никогда за пухлыми губками и томным взглядом, но сейчас… Я не находила себе места, боясь ослепнуть, потерять разум. Приложив немалое усилие, дабы оторвать взгляд от лица эльфа, я посмотрела на его руки, разумно посчитав их менее опасными для своего рассудка: холеные узкие ладони с тонкими пальцами, на первый взгляд — ничего особенного, но и в них, присмотревшись, я не смогла найти ни единого изъяна.