Лина Люче - Землянка для дракона

Аккала погрозила пальцем смеющемуся ребёнку, и мальчик лет семи тут же приземлился, отстегнулся и невероятно резво подбежал к ним, учитывая тот факт, что обе ноги ему заменяли искусственные протезы.

— Это Патис, — представила мальчика Аккала, разворошив ему волосы. — Он тут старожил. Как ты себя чувствуешь на этой неделе?

— Отлично, — быстро ответил ребёнок, с любопытством поглядев на гостью. — Ты с другой планеты?

— Да. Ты понял по волосам?

— И по глазам. И по эмоциям, — с готовностью добавил маленький горианец с горящими глазами.

— По эмоциям?

— Они другого цвета.

— Правда? — Ариадна улыбнулась мальчику, принимая его слова за фантазию. Аккала послала ей телепатическую улыбку и вновь обратилась к ребёнку:

— Патис, ты не мог бы собрать вашу группу вон там, на полянке? Мы немного пообщаемся и поиграем.

— Здорово!

Едва ли не подпрыгивая, Патис помчался собирать детей, крича им на ходу, а Ариадна с горианкой не спеша направились к нужному месту.

— Он кажется немного перевозбуждённым, — заметила она осторожно вслед мальчику.

— Патис — сплошная травма, — кивнула Аккала. — Он родился без ног, но эта проблема, как видишь, разрешима за счёт хороших протезов. Другое дело, что у него также искажённая телепатическая чувствительность, он часто неправильно понимает эмоции, а потому бывает полностью дезориентирован. Здесь он ведёт нормальный образ жизни, но фактически не может обходиться без присмотра врачей и дня.

— А где сама больница? — не выдержала Ариадна.

— Мы в ней, — развела руками горианка. — Если ты имеешь в виду помещения для осмотра и процедур, то часть из них находится в тех коттеджах. Исследования здесь не проводят — это всё снаружи, в городе, там есть специальные диагностические центры и для детей, и для взрослых. Здесь — только лечение. За детьми смотрят психологи, некоторые живут здесь с родителями. Физиотерапия, игры, приём лекарств, правильное питание и физическая нагрузка — всё это основа лечения почти от всех болезней и ничего из этого не требует специальной обстановки.

— Это похоже на курорт.

— Так и должно быть. Есть и другие детские больницы, которые расположены на берегу моря, но именно эту туда перенести нельзя — здесь находятся дети, которые годами под присмотром врачей, и для их родителей важно быть рядом. А они работают, как правило, в городе, и некоторые ещё прилетают на выходные из столицы.

— Я поняла, — задумчиво отреагировала Ариадна, всё ещё думая о Патисе, невольно выискивая его глазами. Вскоре он прибежал обратно, и на свободной полянке вокруг них образовалась небольшая группа детей в возрасте от пяти до десяти лет. Некоторые из них улыбались, другие стояли, насупившись, а двое никак не могли остановиться, кружась волчком. Перевозбуждение одних и угрюмость других были заметны невооруженным глазом, лишь двое-трое детей выглядели относительно нормально.

Одна девочка отошла в сторону, и Аккала подошла к ней, мягко что-то говоря, приглашая присоединиться к ним — но та лишь дёрнула плечом, хмуро глядя исподлобья, отступая, так что горианке пришлось оставить её.

— Так, всем привет, сейчас мы немного поиграем, — деловито объявила она, вернувшись к основной группе.

Ариадна с интересом наблюдала за игрой, которая поначалу показалась очень простой: Аккала показывала детям цветные карточки в определённом порядке, и они громко выкрикивали цвет. Но потом порядок вдруг поменялся, а затем начали добавляться другие правила: если жёлтый — требовалось хлопнуть в ладоши, а на зелёном — повернуться вокруг своей оси.

Для детей, которые не могли сделать то ли иное из-за физических недостатков, придумывали альтернативу, и очень скоро малыши стали путаться. Но их, как ни странно, это в основном развеселило. Только одна девочка сильно расстроилась, когда все начали громко смеяться, и тут, откуда ни возьмись, вдруг появился взрослый — по всей видимости, психолог, который отвёл ребёнка в сторону и о чём-то говорил с ней, пока игра продолжалась. Ариадна заметила, что в какой-то момент врач затянул ребёнка в увод, но через минуту она уже вернулась к игре, вполне спокойная и жизнерадостная.

Аккала вскоре вовлекла в игру и Ариадну, и она начала смеяться вместе с детьми над своими ошибками. Впервые услышав её смех, малыши сначала удивлённо замерли, а потом захихикали вдвое громче, и уже через несколько минут она стала всеобщей любимицей. Горианка была права — её мимика и смех привели в восторг местных детей, которые привыкли к тому, что взрослые непроницаемы, и их эмоции доступны лишь телепатически.

— Мне кажется, они воспринимают меня как большого ребёнка, — призналась Ариадна горианке.

— Думаю, так и есть, — весело ответила Аккала. — Они просто в восторге.

После игры наступило время обеда, и они с аппетитом разделили с малышами еду на свежем воздухе. В их меню входили в основном простые овощи, свежий хлеб и сок, но Ариадне угощение показалось невероятно вкусным. А на десерт Аккала раздала всем привезённые с собой сладости, и дети развеселились ещё больше. И всё же их эмоции были слишком нестабильны, даже для малышей. За обедом один мальчик вдруг начал так громко и так безудержно рыдать, что Ариадне даже стало не по себе, хотя Аккала среагировала очень быстро, позвала ближайшего психолога, которые, как оказалось, дежурили повсюду — и инцидент был исчерпан.

Затем две девочки подрались. Всё началось с того, что одна положила свою ложку, потянувшись за соком, а другая случайно взяла её. Ариадна даже не восприняла это всерьёз, когда рассерженная владелица ложки толкнула другую девочку — она попыталась урезонить малышей, но тут же получила такой неожиданно сильный удар ложкой от одной из них, что сразу стало ясно, насколько это непросто. Буквально за пару мгновений дети сцепились так, будто дрались не на жизнь, а на смерть, и разнимать их пришлось двум взрослым.

— Не пытайся успокоить их сама. Это под силу только психологам, и иногда — их родителям, — пояснила Аккала, отозвав её в сторонку после обеда.

— Но что с ними такое происходит?

— У них проблемы с телепатическим восприятием. Малейшую агрессию друг друга они воспринимают как сигнал о серьёзной опасности, и реагируют соответственно. Нормальный ребёнок считывает эмоции другого ребёнка с поправкой на здравый смысл — уже около двух-трёх лет малыши учатся отличать простую злость от намерения причинить им вред. Больные дети на это не способны. Но это проблема некоторых из них, другие страдают от неспособности контролировать собственные эмоции под нагрузкой повышенной телепатической чувствительности. Третьи не могут "фильтровать" эмоции окружающих и оказываются под слишком большим давлением. Четвёртые принимают смех за плач. Точный диагноз каждому даже не всегда можно поставить.