Наталья Косухина - ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет

Упрямый несносный гоблин! Ведь навредит же себе!

Расположившись за столом, я смотрела, как от чашки с кофе поднимается струйка дыма, устремляясь вверх. Рядом сидел и молчал Рунеро. Видимо, обдумывал с чего начать разговор.

Я не знала, что мы можем сказать друг другу после последнего общения…

— Магистр Дакар, вы избегаете меня?

— Ну что вы… С чего бы это? — пробормотала я, смотря в чашку.

— Вот и я так думаю, с чего? В университет я приехал по делу, что поручил мне император, Последние дни ректор буквально таскал меня за собой, а вас я не мог найти, как не старался. И вы все-таки написали жалобу.

— Вы вели себя непростительно.

Рунеро вздохнул:

— Это ревность…

— Нет.

— Что «нет»?

— Я подумала над вашим предложением, и мой ответ — нет.

— Не скажете почему? Это ведь из-за вашего студента, сына канцлера…

— Вы удивительно осведомлены. Нас с Реваном связывают лишь деловые отношения.

Немного помолчав, Рунеро очень тихо сказал:

— Кому ты рассказываешь сказки? Я знаю тебя с детства, Габриэла: ты его любишь.

Я вскинула глаза на собеседника.

— То, что происходит у меня в душе, никого не касается. Ты спросил прямо, я тебе ответила честно. Снова я не буду с тобой вне зависимости от любых обстоятельств.

— Ты не изменишь решения?

— Нет, и тебе придется с этим смириться. Ранее ты сделал свой выбор, теперь я свой. И больше не переходи со мной на панибратский тон, это может быть неверно понято окружающими и повлечет за собой последствия.

— То есть твой гоблин меня убьет, — кивнул Рунеро.

— По поводу него я уже все сказала. Приятного дня.

Выходя из столовой, я ощущала правильность происходящего и не жалела о сказанном. Вообще, не ясно, сколько я проживу, поэтому могу позволить себе и порубить с плеча.

Дожидаясь, когда придет Реван, я много раз проговаривала, что скажу ему и как скажу, чтобы не выдать наших неуставных отношений. Но когда он зашел в кабинет, все слова вылетели у меня из головы.

Он медленно приблизился ко мне и, склонившись к шее, практически касаясь кожи, глубоко вздохнул, его рука заскользила снизу вверх вдоль моей.

— Что вы хотели мне сказать, магистр? — очень тихо спросил Донат.

— Почему группа вела себя таким странным образом?

— Они не знали танца…

— И поэтому опытные воины, владеющие боевым искусством, падали как дети и, по счастливой случайности, всё на господина де Неро. Почему они его так сильно не любят?

— Подозревают в покушении на вас, и я с ними согласен. Ему это так с рук не сойдет. Что вас с ним связывает?

— Мы друзья детства…

— И вы были с ним обручены. — Реван не спрашивал, он утверждал.

— Вы забываетесь, — выдохнула я

Меня обжег недовольный взгляд светящихся глаз, кожа гоблина явственно приобретала зеленоватый оттенок.

— Все эти обстоятельства не исключают его виновности.

— Он не за этим сюда приехал.

— А зачем? — вскинулся мужчина.

— Если прислушаться к слухам, есть еще неофициальная цель визита. Поговаривают, что сын канцлера влюбился, вот де Неро, видимо, замучило любопытство: в кого?

Реван прекрасно понял мой завуалированный намек.

— Но вы ведь знаете, слухи так обманчивы… — протянула я. — Не думаю, что в его предположениях есть хоть доля правды.

— В этот раз слухи оказались правдивы: сын канцлера действительно влюбился. Прошу меня извинить, магистр.

Гоблин вышел из комнаты, а я так и осталась стоять, пытаясь осмыслить услышанное. Нащупав ближайший стул, я села. Ноги были ватными, голова — пустая, и только сердце переполняло счастьем.

Одно — знать, что тебя желают, что увлечены тобой, и совсем другое — получить взаимность. После такого можно и умереть.

Следующие несколько дней было странное затишье. Занятия шли по расписанию: мы отрабатывали танец, испытывали различные травки как антидот, варили со второй группой зелья. Все вроде бы было нормально.

В эти дни я не видела Рунеро, мало ощущала наблюдение Ревана, хотя ранее, кроме уроков, он словно постоянно незримо присутствовал со мной, где бы я ни была. Может, у меня с этим гоблином начала развиваться шизофрения?

Ответ на свои тревоги я получила, когда вечером в ПТУ пришел городской префект. Направляясь к ректору, я не ожидала ничего хорошего.

В кабинете сидел пожилой невысокий мужчина, с которым мы как-то уже виделись, когда я вызволяла своих гоблинов из тюрьмы. Увидев меня, он вскочил.

— Это возмутительно!

— Добрый вечер! — поздоровалась я, про себя думая: «Что же мои учудили?»

— Он совсем не добрый! Я прошу… Нет, я требую, чтобы вы забрали своих студентов. Я даже готов выделить транспорт. И как можно скорее.

— Конечно-конечно. — Взглянув на мрачного словно туча Катарта, добавила: — Но вы так и не сказали, где они и что натворили.

— Они оскверняют храм, в состоянии алкогольного опьянения!

У меня аж дыхание перехватило от неожиданности.

— Вы, наверное, что-то путаете. Не могут же студенты университета… — начала я, не веря.

— Еще как могут! Они полчаса назад пьяные горланили на куполе храма песни непотребного содержания. А руководил хором невысокий одаренный в модной одежде.

Мы с ректором вновь переглянулись. У меня появилось нехорошее предположение. Я их убью!

Катарт повернулся к гостю и попросил:

— Оставьте нас ненадолго.

Тот, недовольно зыркнув на нас, все-таки вышел.

— Неужели правда? — понизив голос, спросила я.

— Это настолько невероятно, что, я думаю, да. А руководитель ансамбля, скорее всего, наш гость из столицы, хотя и сомневаюсь, что заводила именно он. Но вот что важно: надо обязательно вытащить их оттуда и тайно доставить в университет. К нам вот-вот должен прибыть проверяющий от императора перед финальными испытаниями, и он обязательно должен застать гоблинов в своих кроватях.

Мысленно застонав, я старалась что-то придумать, но ничего путного в голову не приходило.

— Мне нужны будут помощники, одна я их не дотащу.

— С вами отправится Идар. Он сегодня был наказан и не принимал участия в этом сумасшествии. Идите, подождете его у ворот.

Все время, пока мы добирались до поселка, префект не переставал ругаться и возмущаться безобразным поведением гоблинов, и Идар, который был не в курсе художеств своих одногруппников, уже через пять минут все понял.

Когда мы подъехали к храму, вокруг была тишина. Около калитки стояли двое стражников, которые явно не желали идти дальше. Около нее встал и префект.

— Ну что вы? — удивилась я. — Пойдемте, покажете, где гоблины.

— Нет уж, я и здесь постою. У них же крыша поехала. Все размалеванные, на лицах боевая раскраска.

— Как же вы узнали, что это мои подопечные?