Виола Ривард - Плененный альфа

Он ожидал, что она пожалуется на укус, но вместо этого она подоткнула шкуру вокруг себя, бормоча о том, что мерзнет.

— Я снова тебя согрею, — сказал он, еще раз лизнув ее шею. — Через несколько минут.

Она повернула голову, глядя на него с улыбкой.

— Я не уверена, что моя рука выдержит еще один раунд.

— Болит?

Она кивнула, и он заметил ее напряженную улыбку.

— Возможно, Индиго права, и мне понадобится операция, — она помолчала и неохотно добавила, — Полагаю, ты тоже прав. Будет безумием с моей стороны сразу же вернуться к Силуит. И отправиться во.

Флориду будет хорошей идеей. У мамы день рождение в июне, и она бесконечно будет об этом напоминать, если я два года подряд его пропущу. Почему ты так на меня смотришь?

Только сейчас Зейн понял, что сердито на нее смотрит. Он сделал выражение лица нейтральным и лег назад, положив под голову руку, подняв глаза к ночному небу.

— Расскажи мне о том месте, откуда ты, — сказал он. — О своей жизни.

Скажи мне, почему она лучше, чем жизнь, которую я могу тебе предложить.

— У меня есть квартира в Дизайн Дистрикт. В ней только одна спальня, но очень просторная гостиная, которая одновременно и мой офис. У меня есть собака, хаски по имени Нуна, но обычно она живет с моей сестрой. Астрид все время жалуется, что ей приходится за ней следить, но, когда я возвращаюсь в город, она всегда находит причину, чтобы подержать ее у себя еще день или два.

— Я обычно просыпаюсь около семи, так что не попадаю в утренние пробки. Каждое утро я принимаю душ и одеваюсь. Проверяю на своем телефоне почту, пока выгуливаю Нуну, если только не звонит мама и держит меня все это время на телефоне. Что происходит почти каждый день. Потом я иду в гараж забрать машину. Это Лексус кабриолет, за который сильно переплатила, и когда я вижу его, то все время об этом думаю. Однако когда мы с Нуной медленно едем по трассе I-95 Юг с откинутым верхом, и ветер дует сквозь наши волосы, меня это больше не волнует.

— Мое любимое место позавтракать — это маленькая кафешка в районе Маленькая Гавана. Дальше, наверное, это прозвучит странно, но там есть бомж по имени Эдди, который ошивается снаружи, и я даю ему несколько долларов, чтобы он присматривал за Нуной, пока я слушаю уличную музыку, пью мой кофе с молоком и ем салат. Что я тоже знаю, звучит странно — в смысле, кто ест салат на завтрак? Но салаты в этом месте не должны даже называться салатами. В основном это куча нарезанной курицы, бобов, кукурузы и сыра, с листом салата на вершине. И за все это можно умереть — так вкусно.

Зейн имел лишь смутное представление о том, что такое салат, и еще более расплывчатое представление о том, чем были остальные вещи. Но, тем не менее, в его голове начало формироваться новое представление о Джиннифер. И по мере того, как она продолжила говорить, он стал чувствовать себя все больше и больше обеспокоенным.

— Не смотря на то, что ты мог подумать, создание фильмов в качестве независимого режиссера не оплачивает мои счета. Я заработала на этом кое-что, но мне так же приходится и вкладывать в это много денег. Чтобы оплачивать мои счета и достичь цели выйти на пенсию к сорока годам неприлично богатой, я работаю внештатным оператором. Это в основном означает, что люди платят мне за то, что я буду мастером камеры. И вообще-то на этом я зарабатываю больше, чем Боаз, что печально, потому что, по моему мнению, он намного лучше, чем я.

— Из-за этой внештатной работы я бываю в самых разных местах. За последние три года я побывала в сорока странах. И это если считать Европу одной страной, потому что ты можешь переплюнуть через три страны одновременно. Я не бывала только в Антарктике, но я думала, что, возможно, отправлюсь туда в следующий раз. Правда, я бы предпочла снимать не животных, а людей.

Думаю, что любой, кто готов жить на одной из этих баз, должен быть довольно интересным человеком.

Джиннифер затихла, и на мгновение Зейн слышал только их дыхание и звук шелестевшей на ветру хвои. Когда он повернулся на нее посмотреть, то обнаружил, что она смотрела на него с непроницаемым выражением лица.

Она спросила:

— О чем ты думаешь?

Он не мог отогнать мысли, хлеставшие его сознание. И даже если мог, то не был уверен, что мог бы ими поделиться.

Скривив губы, он сказал:

— С тех пор, как я тебя встретил, я был в замешательстве и только отгонял других мужчин. А теперь я понимаю, что конкурировал не с ними, а с целым миром.

Пластиковый стул прогнулся под тяжестью Зейна, когда он сел и начал пролистывать тот же самый журнал во второй раз за этот месяц. Последний раз он был в клинике, когда ждал Энцо с новостями о.

Марл, и его глаза скользили по страницам, не читая слов и не видя изображения. На этот раз некоторые вещи, казалось, бросались в глаза — рецепт салата, статья об альпинизме в Европе, реклама Лексуса и многое другое.

Он закрыл журнал и отложил его в сторону, глядя на дверь лососевого цвета в сотый раз. С тех пор, как Джиннифер встретилась с врачом, аналоговые часы, висевшие над телевизором, уже сделали два оборота. Металлическая дверь полностью блокировала звуки и запахи. И он не был уверен, что его раздражало больше: то, что о ней не было новостей, или что его волк не мог, нахрен, успокоиться и призывал его пнуть дверь.

Его потребность быть с нею рядом сегодня была просто непреодолимой, и он понимал, что это изза того, что она скоро уедет. И он не имел ни малейшего представления, как он будет с этим справляться. Его расстраивало, что он прожил целую жизнь, не зная, что она существует, а после нескольких недель, проведенных вместе, он не мог вспомнить, как он жил без нее.

— Врач скоро закончит с твоей подругой, — сказала молоденькая секретарша, сидевшая за своим столом.

Зейн хотел спросить, откуда, черт возьми, она об этом узнала, учитывая, что она только выходила к своему грузовику, где наложила толстый слой красной помады и тошнотворное количество духов.

— Она твоя девушка, да?

Разговаривая с ним, она наклонилась вперед, и он был уверен, что, когда он прибыл этим утром, застегнутых пуговиц было больше. Он увидел, что у нее большая грудь, а кожа на несколько оттенков темнее, чем у него. Зейна всегда привлекала более темная кожа, так как она выглядела более здоровой, чем бледная. И если бы не искусственный запах ее духов, забивавший нос, он мог бы найти ее привлекательной. Но на данный момент она вызывала только раздражение.

Он дал ей расплывчатый ответ и снова потянулся к журналу. И не успел он положить его на колени, как дверь медленно открылась, и вышла Диннифер. Стоя к нему спиной, она разговаривала с кем-то позади нее.

— Хорошо, тогда я буду ждать вашего звонка, — сказала она. — Огромное спасибо.