Антонова Ирина - По ту сторону вселенной

— Нет, детский мозг до шестнадцати лет должен сам учиться воспринимать знания. Это как, например, дать вам скайер, но не научить им пользоваться. Мозг должен научиться воспринимать и обрабатывать информацию сам. Скажем так, безадаптерное, натуральное обучение тренирует мозг гибкости. Поэтому до совершеннолетия все эрданцы, впрочем, как и жители других близлежащих планет, проходят обучение, учатся читать, писать, их воспитывают родители и учат жить в социуме. А уже потом, когда мозг умеет воспринимать и обрабатывать информацию, а также становится полностью развитым в физиологическом плане, мы можем вложить в него дополнительные знания.

— Ну, у нас так же, только нет адаптеров, как вы их называете, — улыбнулась я, — хотите научиться чему-либо, садитесь за книги, нанимайте учителей, ходите на занятия. Только так. Эх, а я бы с удовольствием освоила несколько языков и парочку разных профессий.

— Мы с вами решим этот вопрос. — Улыбнулся в ответ мне доктор Фаро. — А сейчас скажите, Вы что предпочитаете из еды? — И он нажал на небольшую панель перед собой, засветился небольшой участок стола и показал нечто напоминающее меню. Передо мной была такая же панель и я уставилась просительно на доктора. Фаро улыбнулся и согласно кивнул мне головой, — Вы чем-то похожи на мою дочь, правда сейчас ей уже пятьдесят, она замужем и воспитывает двух сыновей вашего возраста, но в молодости она была такой же, как Вы.

— Если Вашей дочери пятьдесят, то сколько же вам? Вы не подумайте, просто по моим меркам выглядите вы лет на сорок, ну максимум на сорок пять. Для земного мужчины это полжизни практически.

Фаро улыбнулся:

— Я весьма польщен, но мне уже далеко не сорок пять, через пару месяцев так вообще стукнет девяносто три. Я так понимаю, медицина на Вашей планете почти не развита, раз максимальный возраст составляет около девяноста лет? — Я кивнула, в шоке выискивая признаки девяностолетия на лице этого вполне молодого мужчины. — У нас медицина бесплатна, и на многое способна. Средний возраст составляет около двухсот пятидесяти лет, а у энерго может и трехсот достигать. Так что по нашим меркам Вы практически ребенок, Мира. Но, тем не менее, совершеннолетие у нас наступает в шестнадцать лет. Именно с этого возраста каждый эрданец несет полную ответственность за свои поступки и отвечает за них так же, как и любой взрослый.

Сказать, что я была в шоке, это ничего не сказать. Триста лет… это же столько всего можно успеть сделать, столько повидать. Столько узнать и научиться.

— Наверное, я не сразу приму эту информацию. — Произнесла я, немного отходя от услышанного.

— Ничего, у вас ещё двести семьдесят пять лет на это.

Мы улыбнулись друг другу и начали выбирать еду. Я ничего не понимала в этих закорючках, но Фаро помог мне выбрать и показал, как это делается.

— Когда вы сможете читать, то с этим вообще проблем не будет, там всё подписано, так что разберетесь.

Через пару минут после того, как экран мигнул, приняв заказ, посередине стола отъехала панель, и появились два плоских, без бортиков подноса, на одном была моя еда, на другом — еда доктора Фаро. Кхал лежал рядом со мной и вылизывал свою шерсть. Я посмотрела на него и спросила:

— Доктор Фаро, а Кхала мне нужно чем-то кормить, или ему будет достаточно моей энергии?

Доктор так же осмотрел мою зверюгу и спросил:

— А Вы его до этого не кормили ничем?

— Ну, я пыталась в него запихать ту травку, которую сама ела все три недели, но он наотрез отказался. А кроме травки и редких родничков с водой там больше ничего не было.

Фаро перевел взгляд на меня и сразу стал серьезным:

— Я понимаю, что Вам, наверняка, хотелось бы всё это поскорее забыть, но позвольте мне попозже более подробно расспросить Вас про нахождение в сумерках? Дело в том, что Вы единственная выжившая. За всю историю не было никого, кто находился бы там более полутора минут без скафандра и выжил после этого. Это аномальная зона, она появилась после того, как на нашу планету несколько тысяч лет назад упал астероид. Мы его засекли, но не смогли остановить. Только поменяли траекторию полета, уводя от населенных районов. После падения начала медленно, но верно разрастаться аномальная зона, мы смогли сдержать её энергетическим куполом, с тех пор сумерки не разрастаются. Но и уменьшить или ликвидировать мы их не можем. До астероида так и не смогла добраться наша техника, не говоря о живых людях. Там все гибнет, а техника, после достижения черноты просто исчезает. Именно поэтому я бы хотел более подробно описать то, что с вами произошло. — Фаро выжидательно посмотрел на меня.

Я согласно кивнула:

— Конечно, я считаю, что для меня будет лучше, если я приму моё здесь появление как есть, не задвигая его в страхе и попытке забыть на задворки сознания, и, хотя бы попытаюсь всё проанализировать и понять, как и что произошло.

— Я рад, что Вы это понимаете. — Доктор заметно просветлел. — А что касается вашего нейра, так его можно покормить мясом. Думаю, он не откажется.

С помощью Фаро я сделала заказ и для Кхала. Когда он получил сырое мясо в большой чаше, сначала послал мне волну вопроса-удивления, но когда я предложила ему попробовать угощение, и он его распробовал, то после даже вылизал дочиста свою тарелочку. Потом мы ему дали воды, и когда он с довольным видом умылся, потыкался мне в руки, спрашивая, что ещё вкусненького я ему могу предложить. Мы уже закончили обед, когда я заметила, что, оказывается, мы в этой столовой не одни, за соседними столами располагались мужчины, как в черных, так и в серых комбинезонах. Они все обедали, но с интересом поглядывали на меня с Кхалом. И у меня возникло подозрение:

— Доктор, скажите мне, если у вас женщины не могут быть военными, то как же я здесь буду одна, среди мужчин. Даже на вашем этаже я не видела ни одной женщины.

— И не увидите, в этом здании, как и вообще во всех военных структурах и подразделениях нет женщин. Но я могу заверить вас не волноваться по этому поводу. — Задумчиво посмотрев на свою чашку с чаем, доктор продолжил. — К женщинам мы относимся несколько трепетно, вы более хрупкие по сравнению с нами — мужчинами, а чувство защитника у нас развито очень сильно. Закон защищает и оберегает женщин, это заложено в корнях нашего менталитета. В основном к Вам будут относится как к сестре или подруге.

— Эм… не совсем поняла почему они так будут ко мне относится… Видите ли, возможно в Вашем мире всё не так, но у нас мужчины бы заигрывали, или приставали со всякими шуточками к единственной женщине в мужском коллективе. Я не утверждаю, что на моей родине везде так, но случается.

Доктор внимательно посмотрел на меня, обдумывая слова, прежде чем ответить: