Александра Айви - Бойся тьмы

— При чем тут горгулья?

— Нам нужно передать сообщение Эбби, но чтобы Данте не подслушал. Если он пронюхает, что мы решили использовать его пару в качестве приманки, он сделает все возможное и невозможное, чтобы остановить нас, — ответил Стикс, хмурясь от понимания, что Данте его никогда не простит. — Только Леве может передать сообщение прямо в ее голову.

Сады за особняком Стикса были столь же формальными, как и сам дом.

Идеально подстриженная живая изгородь, окружавшая идеальные клумбы, мраморные фонтаны, окруженные коваными скамейками, а в центре, куда вели все каменные тропинки, стоял грот, который был больше некоторых домов.

Мило, конечно, признал Леве, но ничто по сравнению с садами Франции. Ничто не могло превзойти Королевский Сад Версаля, когда дело касалось роскоши.

Пиная камешек, Леве, с тяжело бьющимся сердцем, бесцельно бродил в темноте, дергая крыльями. Он не хотел связываться с Эбби.

Особенно, когда понял, что Стикс хочет попросить ее встать перед порталом и позлить злобное божество.

А какой у него был выбор?

Вампиры настаивали, что без вмешательства Богини Света весь мир заполнит зло…

Натирая рог, Леве настолько погрузился в свое горе, что даже не заметил запах серы, который разбавил благоухание роз.

Поэтому не удивительно, что он практически подпрыгнул, когда на его плечо легла рука, а у уха послышался голос:

— Почему такой печальный?

— Sacrebleu.

Отпрыгнув в сторону, Леве уставился на крошечную демоницу с черными, миндалевидными глазами и светлыми волосами, заплетенными в косу, достающей почти до земли.

Янна

Женщина, которая околдовала Леве и заставила искать ее, словно он был каким-то вером во время горячки.

Имбецил.

— Привет, Леве.

— Ты. — Он нахмурился, не будучи в настроении дразниться. — Уходи

Она моргнула. На личике в форме сердца читалась такая невинность.

Пока не заметишь острые зубы, которыми можно прогрызть гранит. Ах, и еще силу, от которой трещал воздух.

— Ты серьёзно.

— Да. — Он вздернул подбородок, отказывая признавать испепеляющее ощущение, проносившееся по телу. Почему рядом с этой женщиной, Леве чувствовал себя, словно молнией пораженный?

Или почему его сердце запело от восторга? Он закончил строить из себя дурака. — Я преследовал тебя до Парижа и обратно. И для чего? — Он брезгливо махнул руками. — Даже поцелуя не последовало.

Она склонила голову, словно пытливая птичка.

— А поцелуй сотрет эту хмурость?

— Поцелуй?

Сердце вновь ёкнуло, а кровь начала закипать от одной только мысли о том, чтобы притянуть в свои объятия ее крошечное тело и вкусить страсть с примесью серы. Он так долго этого ждал.

— Возможно… — Леве захлопнул рот. Mon Dieu. Он чуть ли опять не попал в ту же ловушку. — Non. Не время для твоих игр.

Она надулась, но увидев кислое выражение лица Леве, тяжело вздохнула.

— Вероятно, ты прав.

Он осмотрел темный сад, наполовину ожидая, что в кустах пряталась мать Янны.

Что смехотворно. Силджар — оракул, а не воришка, прячущийся в кустах. Не говоря уже, что владела силой, способной раздавить его и с расстояния в сто шагов.

Если бы она была поблизости, он бы знал.

Он вновь посмотрел на, вставшую перед ним, Янну, подол белого одеяния которой задевал брусчатку.

— Почему ты здесь

— Почувствовала твое расстройство. — Она с нежностью погладила его рог. — Расскажи.

— Я сделал то, за что никогда себя не прощу, — признался он, в шоке сам от себя.

И это не из-за ее ласки или намека на сочувствие в темных глазах, заверял он сам себя. Им не так просто манипулировать.

Ему просто… нужно было с кем-то поговорить.

Любому нужна возможность выговориться. Даже статуе Нептуна, из головы которого льется вода.

Да, именно так.

— Ах. — Она сморщила носик. — Ты позвал Богиню Света.

Леве не стал спрашивать, откуда Янне известно, что он магически связался с Эбби. Или то, что он убедил ее ехать к порталу. У Янны много мистических талантов.

— Oui.

— Почему это тебя беспокоит? — Она нахмурилась, явно озадаченная его расстройством. — Цель Феникса — противостоять мраку.

— Потому что Феникс не один пойдет в битву, — признался Леве, чьи крылья повисли от одной только мысли о милой, такой хрупкой Эбби, противостоящей Темной Властительнице. -

Дух возьмет с собой ma chérie amie [11] ma chérie amie(фр.) — мой дорогой друг в дружбу.

Янна покачала головой.

— Ты хотел сказать за компанию?

— А есть разница? — спросил он, нетерпеливо хмурясь.

— Нет, но… сейчас время перемен, — попыталась успокоить его Янна. — Мы все призваны исполнять свой долг, нравится он нам или нет.

Леве отстранился от ее отвлекающих прикосновений и начал ходить кругами между двух узорных урн.

— Вот мне не нравится, — пробубнил он, накручивая хвостом. — Совсем.

— Прошу, остановись, Леве, — взмолилась она. — У меня из-за тебя голова начала кружиться.

— Bien. — Он остановился, но не, потому что она попросила.

Как еще он мог вперить в нее осуждающий взгляд.

— У меня из-за тебя голова идет кругом с самой первой встречи. — Он указал на нее когтем. — А еще ты меня ударила.

— Всего лишь любовный ударчик.

Леве фыркнул от неверия.

— Любовный ударчик? Ты мне челюсть сломала.

— Хочешь, чтобы я извинилась?

Он хотел поцеловать ее, и чтобы ему стало лучше, прошелестел в голове голос-изменник.

Поцеловать, а потом еще раз, и еще, и еще

И не только в губы.

Они могли бы скрыться в гроте, и оказаться наедине, где Леве смог бы воплотить каждую свою фантазию… Нет. Нет. И еще раз нет.

Он скрестил руки на груди, пародируя жест Стикса, чтобы выглядеть устрашающе.

— Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

Янна смотрела на него, нервируя напряженностью взгляда черных глаз.

— Дело не только в том, что ты подставил под угрозу друга, да?

Леве начал было отрицать нелепое обвинение, но слова умерли, так и не слетев с губ. Против желания, Леве посмотрел на особняк, откуда доносились приказы вампиров и Веров.

— Они готовятся к войне, а я брошен в саду. Понимаешь, я… — он задумался над подходящим словом, — лишен способностей.

Янна с неподдельным шоком уставилась на него.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что это — правда

— Нет. — Она яростно замотала головой, раскачивая из стороны в сторону косой. — Не правда.

В любую другую ночь, Леве упивался бы столь яростному отрицанию. А почему бы и нет? Ведь он испробовал всевозможные уловки обратить на себя ее внимание, но она отказывала, отвергала и забыла о нем.

Однако сегодня ему жестко напомнили о многочисленных недостатках. Поморщившись, он посмотрел на себя.

— Посмотри на меня.

— Я уже видела, — заверила она. — И не один раз.