Стефани Майер - Жизнь и смерть

Приподняв брови, Арчи взглянул на Джесамину. Меня окутал плотный туман изнеможения, веки опустились помимо моей воли. Я боролся с этим туманом, понимая, что происходит. Через силу заставил себя открыть глаза и отодвинулся от руки Джесамины.

— Не хочу спать, — резко сказал я.

И, захлопнув за собой дверь, ушел в спальню. Против ожиданий, Арчи не последовал за мной. Вероятно, предвидел, как я к этому отнесусь.

Почти четыре часа я сидел на полу, уставившись в стену, со сжатыми кулаками. Мысли кружились в бесконечных попытках найти какой-нибудь выход из этого кошмара. Я не видел никакой лазейки — только единственно возможный исход. Оставалось неясным лишь одно: сколько еще людей пострадает, прежде чем я до него доберусь.

У меня сохранилась последняя надежда — я знал, что скоро встречусь с Эдит. Возможно, если я смогу снова увидеть ее лицо, то сумею и найти решение. Когда мы вместе, всё проясняется.

Зазвонил телефон, и я вернулся в гостиную, немного смущенный своим поведением. Я надеялся, что никого не обидел. Что они понимают: я безмерно благодарен за то, чем они жертвуют для меня.

Арчи снова с огромной скоростью говорил что-то в трубку. Я огляделся, но Джесамины в комнате не оказалось. На часах было полшестого утра.

— Они только что сели в самолет, — сказал мне Арчи. — Приземлятся без четверти десять.

Осталось удержать себя в руках всего несколько часов, пока Эдит не окажется здесь.

— А где Джесамина?

— Пошла платить за номер.

— Вы здесь не останетесь?

— Нет, переедем поближе к дому твоей мамы.

Я почувствовал подступающую тошноту, но тут снова раздался звонок телефона. Арчи посмотрел на номер, а потом протянул трубку мне. Я выхватил ее у него из рук.

— Мама?

— Бо? Бо? — это был мамин голос — с теми знакомыми интонациями, которые в детстве я слышал тысячу раз, стоило мне опасно приблизиться к краю тротуара или исчезнуть у нее из виду в людном месте. В голосе звучала паника.

— Успокойся, мам, — сказал я самым умиротворяющим тоном, медленно отходя от Арчи обратно в спальню. Я не был уверен, что смогу убедительно врать у него на глазах. — Всё в порядке, хорошо? Просто дай мне минутку, и я обещаю объяснить тебе всё.

Я приостановился, удивленный тем, что она меня еще не перебила.

— Мам?

— Тщательно следи за тем, чтобы ничего не говорить без моего приказа, — голос, который я слышал теперь, был настолько же незнакомым мне, насколько и неожиданным. Он принадлежал женщине, но не моей маме. Весьма приятный, ничем не примечательный мягкий альт — из тех голосов, что можно услышать на заднем плане рекламы какого-нибудь роскошного авто. Она быстро продолжила: — Так вот, я не хочу причинять боль твоей матери, поэтому, пожалуйста, делай всё в точности как я скажу, и с ней всё будет в порядке. — Я слушал в немом ужасе, а ищейка с минуту молчала. — Очень хорошо, — похвалила она. — А теперь повторяй за мной и постарайся говорить естественно. Скажи, пожалуйста: «Нет, мама, оставайся там, где ты есть».

— Нет, мама, оставайся там, где ты есть, — мой голос едва ли был громче шепота.

— Вижу, это будет трудно, — ищейка говорила весело, по-прежнему дружелюбным и легким тоном. — Почему бы тебе не уйти в другую комнату, чтобы не испортить всё своим выражением лица? Твоей матери незачем страдать. А пока идешь, скажи: «Мам, пожалуйста, выслушай меня». Сейчас же.

— Мам, пожалуйста, выслушай меня, — умоляюще произнес я. И медленно вошёл в спальню, чувствуя спиной обеспокоенный взгляд Арчи. Я закрыл за собой дверь, пытаясь мыслить ясно сквозь ужас, который сковывал мозг.

— Ну, теперь ты один? Отвечай только «да» или «нет».

— Да.

— Но они наверняка всё еще слышат тебя.

— Да.

— Ну ладно. Тогда, — продолжил приятный голос, — скажи: «Мама, поверь мне».

— Мама, поверь мне.

— Получилось даже лучше, чем я рассчитывала. Я была готова к ожиданию, но твоя мать приехала раньше положенного срока. Так ведь легче, правда? Меньше неизвестности, меньше беспокойства для тебя.

Я ждал.

— А теперь я хочу, чтобы ты слушал очень внимательно. Мне понадобится, чтобы ты ушел от своих друзей — как по-твоему, ты сумеешь это сделать? Отвечай «да» или «нет».

— Нет.

— Жаль такое слышать. Я надеялась, что ты проявишь чуть больше изобретательности. Как ты считаешь, удастся тебе уйти от них, если от этого будет зависеть жизнь твоей матери? Отвечай «да» или «нет».

Должен же быть какой-то способ.

— Да, — выдавил я сквозь зубы.

— Очень хорошо, Бо. Вот что тебе придется сделать. Я хочу, чтобы ты пришел в дом своей матери. Рядом с телефоном найдешь номер. Позвони по нему, и я скажу тебе, куда двигаться дальше. — Я уже знал, куда пойду оттуда и где это закончится. Но собирался точно следовать ее инструкциям. — Сможешь? Отвечай «да» или «нет».

— Да.

— До полудня, пожалуйста, Бо. У меня в распоряжении не весь день.

— Где Фил? — прошипел я.

— Ах, Бо, будь внимательнее. Пожалуйста, жди, пока я не попрошу тебя говорить.

Я ждал.

— Важно, чтобы, вернувшись к друзьям, ты не вызвал у них подозрений. Скажи им, что звонила твоя мать и что ты убедил ее повременить с возвращением домой. А теперь повторяй за мной: «Спасибо, мама». Говори.

— Спасибо, мама, — мои слова трудно было разобрать. В горле стоял комок.

— Скажи: «Я люблю тебя, мама. Скоро увидимся». Сейчас же.

— Я люблю тебя, мама. Скоро увидимся, — пообещал я.

— До свидания, Бо. С нетерпением жду новой встречи с тобой, — и ищейка разъединилась.

Окоченев от ужаса, я держал трубку возле уха — просто не мог разогнуть пальцы, чтобы отпустить ее.

Я знал, что должен думать, но в голове лишь звучал испуганный голос мамы. Шли секунды, а я всё еще пытался взять себя в руки.

Наконец мои мысли начали медленно-медленно прорываться сквозь кирпичную стену боли. Чтобы придумать план. Потому что у меня не было иного выбора — только отправиться в зеркальную комнату и умереть. И не было гарантий, что, выполнив желание ищейки, я сохраню жизнь мамы. Я мог лишь надеяться, что победа в этой игре удовлетворит Джосс, что ей достаточно будет взять верх над Эдит. Отчаяние было похоже на петлю, туго затянувшуюся вокруг моей шеи: не существовало никакого способа поторговаться, я не имел возможности предложить что-нибудь ищейке или отказать ей в чем-то. Но выбора у меня всё равно не было. Я должен был попытаться.

Я задвинул свой страх как можно дальше. Решение было принято. Не стоило тратить время на мучительные переживания по этому поводу. Нужно было ясно мыслить, потому что меня ждали Арчи и Джесамина, и обмануть их было абсолютно необходимо и абсолютно невозможно.

Внезапно я обрадовался, что Джесамина ушла. Если бы она была здесь и ощутила, как я мучился в последние пять минут, то как мне удалось бы скрыть всё от нее и Арчи? Я подавил свой страх, этот ужас, пытаясь замуровать его понадежнее. Сейчас я не мог разрешить себе чувствовать. Я не знал, когда вернется Джесамина.