Шеррилин Кеньон - Страж

Но хуже ужасных шрамов от укусов были глубокие свежие порезы и рубцы, оставленные хлыстом. Похоже, именно эти раны лишили его сил. Лидия резко вздохнула. Кто-то сильно над ним поиздевался и, судя по всему, получил от этого удовольствие. Она заметила на предплечьях защитные раны. Он пытался уберечься от ударов плети, но не смог.

«Да уж, демон явно не на вершине пищевой цепи. Возникает вопрос: кто мог сделать с ним такое?

Нуар? Азура? Почему? Чем он заслужил столь жестокое наказание?»

Не имея ответов, Лидия раздела его до длинных шорт, чем-то напоминавших велосипедные. Ткань тесно облегала мускулистые стройные бедра.

Лидия старалась не пялиться на выпуклость, свидетельствующую, что у демона огромные не только мускулы.

«Боги явно не поскупились…

Прекрати».

Но устоять так трудно. Тела, подобные этому, женщина встречает не каждый день. В такую гору мускул хочется закутаться и просто чувствовать тепло на своей коже. Хотя он и был порочным до мозга костей, нельзя отрицать его роскошное телосложение.

Да он просто конфетка, и Лидия почти понимала, прочему он был искусан. Но остальные отметины…

Ей они были совершенно непонятны.

Лидия переключила внимание на его голову. Кровь сочилась из ужасной раны над левым ухом. Демон был все еще без сознания.

И истекал кровью. Она едва ли могла перечислить все раны.

Ее взгляд упал на руку, в которую она пыранула кинжалом. Там было столько ран, что трудно сказать, какую нанесла она. От этой мысли Лидии стало тошно. Не удивительно, что он не придал этому значения. Скорее всего, она попала в синяк. Или старую рану.

Хотя Лидия никого особо не любила и никому не доверяла, она не хотела причинять кому-либо боль. Даже ему. Ей стало больно от того, что она добавила ему страданий, и за эту слабость Лидия себя ненавидела.

Она не должна чувствовать к нему сострадания. Демон уж точно не жалел Солина. Так почему ей больно видеть его таким истерзанным?

«Потому что, в отличие от него, я не бездушный демон».

Ей не доставляли радости насилие и подлость.

Проявив сострадание, Лидия направилась в ванную за теплой водой, чтобы промыть и обработать его раны.

Повязки она сделала из простыни.

Спустя некоторое время раны были аккуратно очищены и перевязаны. Закончив с телом, Лидия поменяла воду, чтобы заняться его лицом и головой.

Смыв ужасающую раскраску, она увидела настоящую сущность своего «демона».

Он красив. Просто великолепен.

По-другому и не скажешь. Если бы не массивная челюсть и резкие скулы, покрытые золотистой щетиной, его красоту можно было бы сравнить с женской. Не удивительно, что на нем был грим. Трудно запугивать демонов, обладая таким лицом, даже с его ростом и мускулами.

Лидия была уверенна, что он использовал грим еще и для того, чтобы скрыть синяки на лбу, щеках и челюсти.

Не осознавая, что делает, она коснулась пальцами мягких губ, вспоминая сладость их поцелуя, пока… Она вздрогнула, увидев след от собственного укуса.

Последнее, чего ему не хватало, так это дополнительной боли. А она-то думала, что он шутил, насчет губы.

– Прости, – прошептала Лидия, задумавшись, был ли у него в жизни хоть миг счастья. Его тело красноречиво говорило – нет.

«Как долго он живет в этой Адской обители?

Тут и минуты будет много».

Чувствуя ком в горле, Лидия смыла кровь с его волос. Едва она намочила одну прядь, как та скрутилась в идеальный темно-рыжий локон.

Значит его волосы вовсе не прямые. Локоны были удивительно мягкими и предавали ему мальчишеское очарование, как у коллекционной куклы. Кто бы мог подумать?

Увидев его чистым и обнаженным, Лидия боялась лишь его безупречной красоты. А еще влечения. От него невозможно отвести глаз.

«Он все еще остается мучителем Солина… тем, кто убил бы его, если бы ты не появилась ».

Это правда. Внешность не умаляет жестокости его поступков. Несмотря ни на что, он ее враг. И всегда им будет.

«Будь у тебя хоть капля разума, ты бы вонзила нож ему в сердце и убила, пока можешь».

Столовый нож лежал всего в паре шагов от нее.

«И чего я этим добьюсь?»

Он сказал, что его невозможно убить. У нее нет причин сомневаться в его словах. Побои, шрамы, и тот факт, что он все еще дышит, говорили в его пользу. Демон не лгал.

К тому же, если она убьет его, то не выберется из западни. Ничего не изменится. Без него она не сможет уйти или связаться с кем-либо.

Демон единственная ее надежда на освобождение.

Если бы она только могла передать кому-нибудь сообщение. Но чем больше она пыталась, тем сильнее ощущала свое заточение.

«Что мне делать?»

Никогда еще Лидия не чувствовала себя такой растерянной.

Жуткий холодок прошелся по спине, стоило ей представить свое будущее. Полностью безрадостное.

Сейчас лучше терпеть демона, которого знаешь, чем разбираться с теми, кто находится за дверью.

Сетх медленно приходил в себя, осознавая, что лежит на каменном полу лицом вниз. Он уставился на мрачные стены собственной спальни, страшась момента, когда снова вернется боль. И тогда он вдруг понял, что под головой у него мягкая подушка, а доспехи не давят на тело.

Кто-то укрыл его покрывалом?

«Что за черт?»

Нахмурившись, он пошевелился и услышал мягкий, нежный голос.

– Осторожнее! Раны могут открыться.

Он увидел, как из тени вышел ангел.

«Ага, с острыми зубками», – напомнил он себе. Но боль, которую Сетх ощущал в губе, была не от ее укуса. За это нужно благодарить жестокие удары Нуара.

Он почувствовал головокружение, когда мучительная агония вернулась и пронеслась по всему телу.

«Да, такие вещи для него привычны. Полнейшее, мать его, страдание».

На миг Сетху показалось, что он сейчас вновь потеряет сознание.

– Вот.

Нежнейшим прикосновением Лидия приподняла голову Сетха и помогла выпить воды из кубка, который он ей оставил.

Он глотал осторожно, так как горло горело от внутренних повреждений, пока она не отняла чашу. Сетх хмуро глянул на Лидию. Он бы спросил, зачем она ему помогает, но ответ очевиден и неоспорим. Он ее единственная возможностью выбраться отсюда, и Лидия это знала.

Она не руководствовалась эмоциями. Только корыстью.

Как и все остальные.

Что ж, она, по крайней мене, не воспользовалась положением и не ранила его еще больше. Это само по себе стало неожиданностью.

Еще удивительнее то, что она захотела позаботиться о нем. Сетх нахмурился еще сильнее, заметив повязку, обмотанную вокруг руки и завязанную на костяшках пальцев.

– Я же говорил, что не могу умереть.

– Да, но самоисцеляющимся тебя тоже не назовешь. Я должна была что-то сделать. Ты истекал кровью, а от этого запаха мне становиться дурно.