Ольга Пашнина - В память о звездной любви

Я так боялась, что он спросит почему. Попробует уговорить меня остаться, начнет говорить о детях. Я так боялась, что придется произнести роковую фразу "я тебя не люблю". И как же дрожали руки!

Но Грег откашлялся и произнес:

— Ладно, я открою для тебя счет, чтобы ты могла снять номер в отеле.

— Роберт… отец мне поможет. Не нужно, ты работаешь ради детей, а не ради меня.

Грег покачал головой.

— Милая, я живу ради тебя. Когда ты уезжаешь? Я помогу тебе собрать сумки.

— Завтра, — прошептала я. — Утром.

Он тяжело вздохнул и провел рукой по волосам. Мне хотелось спрятаться, отвернуться, чтобы не видеть его отчаяния. Лучше бы он не любил меня, а я страдала. Потому что знать о его любви и не испытывать ничего в ответ невыносимо.

— Позвони мне, как устроишься, ладно? — наконец сдавленным голосом сказал Грег. — Обговорим, когда тебе лучше видеться с детьми.

Я часто кивала, и со стороны это было похоже, словно меня бьет крупная дрожь.

— Будь осторожна, ладно? И спокойной ночи, Шэй.

— Спокойной ночи.

К счастью, я успела выключить экран прежде, чем слезы пролились. К списку всего неправильного в моей жизни добавилось еще и это. Но какое же облегчение я испытала, все рассказав и приняв решение! Несмотря на слезы и вину, я чувствовала, что могу летать. И ради этого ощущения пережила бы разговор с Грегом еще миллион раз.

Грег

Он впервые за несколько лет понял, что руки дрожат. Грег не выходил из себя, когда его арестовали, когда оглашали приговор, да и в тюрьме, бывало, ввязывался в такие драки, что лежал по несколько дней в госпитале. Но ни разу еще он не чувствовал такого опустошения и безразличия ко всему.

Все, ради чего он жил последние годы, ради чего работал, Шэй перечеркнула простым и, в общем-то, понятным желанием стать самостоятельной. Он пытался на нее не давить, и почти победил, но Тоайто своим похищением перевернул все с ног на голову. Будь он проклят!

Нельзя было на нее обижаться, но ничего Грег с собой поделать не мог. Ибо единственная причина, по которой Шэй могла уйти — она его не любит. С какой самоуверенностью он устраивал их дом, строил планы на будущее, просчитывал варианты для Шэй. Учеба, какие-то курсы, хобби — он готов был дать ей то, что понравится. И никак не предполагал, что этим "чем-то" станет жизнь без него.

Он отошел к бару и достал бутылку с коньяком. Коричневая ароматная жидкость лилась в стакан до тех пор, пока он не очнулся. Такими порциями коньяк не пьют, но, может, к лучшему. Грег поморщился, когда напиток обжег горло. И не сразу услышал звук входящего сигнала. Первое его мыслью было "Шэй!". Передумала, опомнилась, никуда от него не уезжает. Но, увы, экран показал Роберта.

— Я так понимаю, ты с ней говорил, — Роберт многозначительно кивнул, заметив в руке Грега стакан.

Голос не слушался.

— Она это серьезно?

— Вполне, Грегори. Она устала. И она не может разобраться в себе, так что прости, я ей помогу и оплачу квартиру.

— Да понимаю я, просто… да что я сделал не так?!

Он в сердцах ударил кулаком по столу.

— Причем здесь ты? — устало, словно в сотый раз объясняя прописную истину маленькому ребенку, спросил Роберт. — Пойми ее. Ты судишь с позиции взрослого человека, который рос, учился, заводил отношения, работал. Ты облетел половину галактики, а она на протяжении полутора десятков лет проживала несколько жизней. Понимаешь, это моделирование личности, оно ведь накладывает отпечаток. Сейчас она все вспомнила, и не может понять, кто она такая.

— Он вспомнила?! — выдохнула Грег.

— Да, Грегори, она помнит практически все между последними стираниями памяти и очень многое из прошлой жизни. Поэтому сейчас Шэй не может разобраться, кто она. Что любит, чего хочет. Она не знает, какая у нее любимая еда. Я вошел на кухню, когда она сидела перед рядом йогуртов. И сказала, что, занимаясь плаванием, любила черничный, а когда была зубрилкой и отличницей, ела всегда классический кефирный. Она пыталась понять, какой йогурт ей нужен!

— Запиши ее к психологу. Здесь не справиться просто так.

— Поэтому я даю ей деньги на квартиру и все остальное. Она должна жить и прислушиваться к себе. Чтобы понять, наконец, какой йогурт любит. Потерпи. Пережди какое-то время.

— Стань йогуртом? — невесело усмехнулся Грег. — И дождись, пока она решит, что любит ананасовый?

— Для технаря у тебя удивительно образное мышление, — рассмеялся Роберт. — Вообще-то хорошо, что ты мне позвонил до того, как напился. Я оформлял для Шэй счет, когда увидел крупное поступление на твой.

— На мой? — не понял Грег. — Что, семья Камински сняла обвинение и выплатила мне компенсацию?

— Это вряд ли. Отправителем выступил Жавьен Тоайто.

— Тоайто? Он что, с катушек съехал? Зачем ему перечислять деньги на мой счет?

— Потому что у Шэй нет своего. День перечислил его адвокат. Тоайто умер недавно, от болезни. Состояние завещал Шэй.

Если этот вечер и собирался его добить, то точно таким вот образом.

— Мне немного удалось узнать. Тоайто был болен давно, когда он похищал Шэй, жить ему оставалось пару месяцев. Так что неудивительно, что он убил Кая и отпустил Шэй — он просто был не в себе. Видимо, перед самым концом он в чем-то раскаялся. Или просто не захотел отдавать деньги Империи, что вероятнее. У него не было наследников и вообще каких-то родственников, так что…

— Шэй богатая женщина. И не нуждается в моей помощи, — мрачно закончил Грег.

— Брось, Рейдлинг! — рассердился Роберт. — Ты как большой ребенок. Она не нуждается в тебе на второй половине кровати, но это не значит, что она будет переходить на другую сторону дороги, едва тебя увидит. У вас общие дети. Шэй хорошая девочка, она любит Киру и Дэна, их она не бросит. Так что кончай истерику и начни уже жить. Все, Грег, война окончена.

А ведь и правда. Грег замер, привыкая к этой мысли. Последние годы его жизнь была сосредоточена вокруг спасения Шэй. Заработать денег, найти информацию, составить план, купить документы. Он почти не расслаблялся и как-то пропустил момент, когда все действительно кончилось.

И как жить дальше?

— У тебя есть дети. Работа. Дом. Будет и жена, если поведешь себя правильно.

— А если она меня не любит? Было подростковое увлечение другом отца, а теперь она найдет ровесника и уйдет совсем?

— Так сделай так, чтобы этого не случилось. Ты знаешь о ней все, найди способ, как сделать ее счастливой. У тебя это получилось дважды. Всего лишь третий раунд. Все, Рейдлинг, мне пора. Я возьму деньги Тоайто и переведу на новый счет Шэй, а вот с недвижимостью будет проблема. Приезжай, будем разбираться, что там такое.

Грег кивал, но слова пролетали мимо, оставаясь где-то на самом краешке сознания.