Татия Суботина - Ради тебя

Ян чертыхнулся сквозь зубы и силой воли отогнал мрачные мысли. Он будет решать проблемы по мере их поступления.

Девчонка так доверчиво прижималась к его спине, даже сквозь куртку он ощущал, насколько сильно Есения дрожала. Плакала. Хоть гул автострады и мешал ему расслышать подтверждение своей догадке, но Ян не сомневался, что прав.

В памяти всплыло перекошенное лицо Зверя и испуганные, полные слез, глаза Есении.

Не стоило ему так врываться в дом, а потом еще и брать ее в заложники. Напугал девчонку до полусмерти. Да еще и правду про Зверя в нелицеприятном свете вывалил. А как, спрашивается, можно приукрасить факт торговли людьми?

Хотел ведь только заключить с Марком взаимовыгодную сделку. Даже свой амулет приготовил, как плату за информацию! Надо же было Зверю заартачиться, а потом так не вовремя подвернуться этой Есении! Или же вовремя?

Хорошо, что еще закончилось все гладко. Зверь не только оставил его в живых, но еще и принял все условия. Наверняка эта девчонка ему слишком дорога, чтобы рисковать ее жизнью.

Да поможет ей Бог, если он есть, когда Зверь до нее доберется.

Солнце уже клонилось к горизонту и Яну стоило поторопиться, если он хотел успеть выполнить второй пункт обязательной программы и найти Дашу до утра. А он ведь не только хотел, но и собирался именно так сделать. Только эта Есения теперь балластом висела на его шее! И что, черт возьми, ему с ней делать?

Не успел толком придумать несколько вариантов и предложить их девчонке, как ситуация разрешилась без его активного участия. Есения что-то сказала ему на ухо, но из-за шума мотора он почти ничего не услышал.

– Что? – повернул голову Ян. – Говори громче, ничего не слышу.

– Притормози здесь! – крикнула она.

Ян нахмурился:

– Здесь нельзя тормозить! Проедем мост, я заглушу мотор!

– Останови сейчас! Пожалуйста!

Кенгерлинский зло выругался. Черт бы побрал эту несносную девчонку! Но если ей так не терпится соскочить с его байка, то, пожалуйста! Пусть валит на все четыре стороны! Он в няньки не нанимался!

Ян осторожно свернул к обочине и остановился, не став глушить мотор. Они притормозили как раз посередине подвесного моста через реку. Она делила город на две половины. Стоянка на мосту была запрещена. Не то чтобы он боялся штрафа… Но вот не хотелось лишиться времени, которое можно потратить на пользу в поисках.

– Спасибо, – кивнула Есения, слезая с мотоцикла.

Ян был прав. Лицо у девушки раскраснелось, нос немного опух от слез, а нижняя губа все еще дрожала, будто в преддверии нового обидного потока.

– Всегда, пожалуйста, дорогуша.

Нужно отдать должное, Есения не стала просить ни о чем или устраивать сцен. Хотя могла бы. Ян до сих пор чувствовал себя виноватым, – и это было в новинку, – из-за того, что произошло с его подачи между ней и Зверем.

Девушка молча развернулась и подошла к перилам, потом медленно облокотилась на них и стала вглядываться в воду.

Нехорошее чувство всколыхнулось в груди Яна. Вместо того чтобы рвануть с места по своим делам, он заглушил мотор. Одно дело быть надоедливым засранцем, спровоцировавшим ссору, и совершенно другое – стать виновником чьей-то смерти. Разве Яну и так мало смертей на его совести?

Воровато оглянувшись по сторонам, он слез с мотоцикла и подошел к Есении, встав возле нее по правую руку. Девушка вздрогнула. Чтобы не смущать еще больше, Ян не стал разглядывать ее лицо, а вперил взгляд прямо перед собой. Надо же, как красиво отблескивает солнце в воде, думал он.

– Здесь очень красиво, правда? – подтвердила его мысли Есения. – И думается хорошо.

– Ты же не настолько глупа, чтобы топиться? – нахмурился Ян, озвучив то, что его сейчас беспокоило.

Девушка повернулась к нему и немного пошатнулась от резкости движений. Светлое платье легкой волной всколыхнулось вокруг ее лодыжек, приласкав ноги.

– Конечно, нет! – вскрикнула она, в ее глазах вспыхнула злость. – Я разве похожа на наивную дуру?

Ян усмехнулся. Наверняка, она обидится, если услышит от него правдивый ответ. Он, конечно, не ожидал столь бурной реакции, но это было намного лучше, чем всхлипывание и слезы.

– Ну, вот и хорошо.

Услышав ее ответ, он должен был тотчас же уехать, но решил еще ненадолго остаться. Так они и стояли несколько минут в тишине, любуясь мирной гладью реки, пока Ян не вытащил из внутреннего нагрудного кармана куртки мобилку. Предвкушая не меньше сотни пропущенных, он включил телефон. Зная, что если мобильник будет звенеть в особняке Зверя, то точно станет помехой для необходимой концентрации, он отключил его еще на полпути к дачному поселку, где начиналась территория Дорофеева.

Ян не ошибся. Не прошло и минуты, как стали приходить сообщения о количестве пропущенных звонков. Все они были от Адисы.

По правде говоря, Кенгерлинский не был готов говорить с другом после случившегося, но другого выбора не было. Во второй части Марлезонского балета, что он затеял ранее, необходимо было участие Адисы.

Ян нажал кнопку быстрого набора, приложил телефон к уху и нахмурился, когда Адиса взял трубку после первого же гудка.

– Ян! Почему у тебя был отключен телефон? Все нормально?

– Мне нужно, чтобы ты проверил пациента два нуля тридцать один.

– Что? Зачем?

– Ты хоть раз можешь сделать что-то так, как я сказал? – гаркнул Кенгерлинский.

– Я… Да… Но…

– Без лишних вопросов.

– Хорошо, – вздохнул Адиса. – Я все сделаю.

– Позаботься, чтобы он был в сознании, когда я приеду, – объявил он.

– Хорошо. Ян, нам нужно поговорить.

– Потом, – решительно сказал Кенгерлинский и, не дожидаясь ответа, первым прервал разговор.

Переместив угрюмый взгляд на девушку, он с удивлением заметил, что Есения не вслушивалась разговор, она казалась полностью поглощенной в свои размышления.

– Послушай, поехали со мной. Я подвезу тебя в центр, – предложил он, дотронувшись до ее плеча. – В гостиницу, к друзьям или еще куда. Зачем оставаться на улице?

Ее кожа была холодной, что ему не понравилось.

– Не стоит. Я останусь здесь, – предугадывая его ответ, Есения поспешила добавить. – Прыгать не буду. Мне просто надо подумать. Езжай.

– Давай, я хоть куртку тебе оставлю. Замерзла ведь.

– Спасибо. Не надо. Уезжай.

– Ну, хорошо, – растерянно кивнул он.

Она так настойчиво его спроваживала, что стало даже неловко. По крайней мере, совесть он очистил, предложил все, что мог, удостоверился, что прыгать не будет, даже куртку готов был оставить! Все, план по добрым делам не только выполнил, а перевыполнил! Не хочет девчонка его помощи, значит, аривидерчи. Есть дела намного важнее.

Ян быстро преодолел мизерное расстояние от моста до байка и почти запрыгнул в седло, предвкушение от выполнения будущего плана, уже разлилось в груди намеком на удовольствие.