Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

"Чем я тогда занимался?…Ага, громкое было дело. Донецкие ребята совершили рейдерский захват торгового дома и были очень довольны моей работой…А Тарас дома набил мне морду. Да я и сам бы себе набил (спасибо, друг постарался). Но тогда фирме очень нужны были деньги, да и вообще ситуация складывалась не очень хорошо. Впоследствии я, конечно, выкрутился, но… Чёрт!"

И тут Сокора понял, что вызвало его теперешнюю аварию. Ему предстояло вновь работать на донецких и отказаться он не мог, зная нравы этих ребят. Как раз накануне он должен был в суде представлять их интересы в тяжбе за ещё один торговый центр. Дело было слеплено кое-как, но судья уже был куплен с потрохами, да и противоположная сторона (сильно избитая) не возражала… Всё естество Дмитрия протестовало от мерзости происходящего, он ненавидел и клиентов, и самого себя, но инстинкт самосохранения твердил уступить. "Всё равно будет так, как хотят братки. Не я, так другой выступит в суде".

"Спасла" Диму авария. Чудо, что он вообще жив остался. Тарас потом рассказывал, что донецкие даже приезжали в больницу, чтобы проведать своего адвоката и были страшно разочарованы — Сокора выбыл из их рядов надолго, если не навсегда.

"Как там говорила Ольга? — вспомнил мужчина слова Тараса. — Ты сам знаешь, когда наступаешь себе не горло — когда дело не нравится, а терпишь, когда чувствуешь себя неуютно, а делаешь вид, что всё хорошо, когда хочется наказать клиента, а вынужден защищать".

Значит не только за неправое дело его наказывает судьба или Господь Бог. Он, Дима, сам себя наказывает, когда в душе отлично понимает, что поступает не по закону или просто не по-людски.

И его лимит исчерпан.

Ещё один такой случай — и всё, конец, его не пощадят.

Он не спал до утра. Листал ежедневник, пытаясь понять и просчитать свою жизнь за последние годы, и убеждался — Ольга права, хотя согласиться с этим было сложно, да и просто страшно. "Как же живут те, кто убивает, грабит, насилует? — мысленно спорил Сокора с девушкой. — Почему их не наказывает Господь?" Ответ нашёлся лишь к утру — всему виной совесть. Она у него ещё есть и поэтому он осознаёт, когда выступает на стороне зла. "Значит, меня наказывает совесть, пытаясь отвести подальше от несправедливых решений?"

"Мне нужны ответы, — понял мужчина. — Когда там дежурит Ольга?" Хотя самому себе он не хотел врать, график работы красавицы Дима отлично знал. "Ладно, подожду до завтра, а потом уж Ольга не отвертится".

Она заглянула к нему поздним вечером, помня, что Сокора просил о серьёзном разговоре, и уже догадывалась о чём пойдёт речь. Девушка, как обычно, проведала все палаты и, уложив свою "паству" спать, отправила отдыхать напарницу Галину, а сама, прихватив кружку с крепким кофе, пошла вразумлять упрямого пациента. Дима, увидев её, сразу же закрыл ноутбук, пригласил сесть и с ходу выдал:

— Почему именно я? Чем моя жизнь так отличается от других людей? В конце концов, я стараюсь жить честно и считаю себя порядочным человеком. А сколько кругом подонков, пьяни, наркоманов, отморозков, убийц и насильников… Почему их не наказывает судьба? Это несправедливо…если, конечно, твоя теория имеет место быть.

Ольга вздохнула.

— Имеет.

— Объясни, я хочу понять. Раз уж мне придётся менять свою жизнь, то я хочу знать, что делаю не так и как это изменить.

— Дима, я не знаю, что вы делаете не так.

— Пожалуйста, говори мне "ты", я ведь не церемонюсь.

— Но вы старше…

— Оля, 15 лет разницы — это не так уж и много.

— Хорошо. Будем на ты.

— Отлично.

— Теперь о том, что ты спрашивал. Человек приходит в наш мир, сродни ангелу, без плохих мыслей и дел, но у каждого есть свой код-судьба…это, как штрих-код на торговых марках — чёрная полоса, белая, чёрная, белая.

— Я понял.

— Человек взрослеет, изменяются его мысли, убеждения и дела, и соответственно им каждый день, час и миг делается выбор. Этот выбор и определяет каким будет код-судьба. Сделает человек добро — и белых штрихов станет больше, совершит зло — код почернеет. Это, конечно, очень условное объяснение…

— Зато понятное, продолжай.

Девушка, отставив чашку с кофе, ненадолго замолчала и принялась переплетать свою белую косу, которая всегда удивляла Сокору своим несоответствием молодой внешности красавицы. Дима понимал — эта седая коса не от хорошей жизни, но даже не пытался интересоваться подробностями её появления. "Не сейчас, рано, возможно, как-нибудь потом".

— Мы все — разные, — вздохнула между тем Ольга. — И на каждого у Бога свои планы. Хотя есть люди, которых и людьми-то назвать нельзя, это те, о которых ты упоминал — изгои и отбросы общества. Их главная особенность — отсутствие души, это, когда в жизни преобладают лишь инстинкты — еда, спаривание и борьба за выживание, то есть насилие. Так ведут себя звери. А как можно наказать животных?…Наверное, я не очень хорошо объясняю, — нахмурилась девушка.

— Почему же, очень понятно, — возразил Дмитрий. — Кроме вопроса, почему я?

— Дима, я пытаюсь объяснить, что, вероятно, у Бога на тебя были большие планы. То есть, это не значит, что ты должен был стать каким-то великим человеком или значительной фигурой, нет. Обычные люди ведь тоже могут вершить большие дела, тем более адвокат — такая уважаемая профессия. Ведь адвокат может защищать не только сильных и богатых, но и слабых, бедных или несправедливо обиженных, быть стражем закона и порядка. — Ольга криво улыбнулась. — А ты, вероятно, в последнее время часто делал неверный выбор, предпочитая клиентов совсем другого плана, отчего твой штрих-код сильно потемнел, вот чаша терпения Господа и переполнилась. Он ведь намекал тебе не раз, что так жить нельзя, но ты не слушал.

— Как я мог? Я же не знал…

— Возможно. А ведь душа щемила, правда?

— Было такое, — согласился Сокора.

— И не нужно оглядываться на других, — попеняла ему девушка, — есть кому и за ними присмотреть. И каждому воздастся за его дела, рано или поздно. А тебе нужно думать о себе и своей жизни, потому что авария — это уже не намёк, а последнее предупреждение.

— Вот теперь я понял. Буду думать.

— Отлично, — девушка встала и, протянув руки, коснулась висков мужчины. — А пока отдохни, завтра подумаешь.

— Что… — глаза Сокоры закрылись и он провалился в сон.

— Ну а я, наконец, спокойно посижу и почитаю, — Ольга выключила свет в палате и ушла на пост.

Многое пришлось передумать Дмитрию, пока осознавал всё, что с ним случилось. Он часто беседовал с Ольгой, особенно на её ночных дежурствах, и всё больше удивлялся необыкновенной мудрости девушки, убеждаясь, что её знание и понимание людей выходят за пределы обычной логики или психологии. Однажды он в лоб спросил Ольгу, откуда у неё это чутьё, на что девушка ответила: