Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— Да, мы обещаем молчать, — поклялся Тарас.

— Но почему она таится? — Олега разобрало любопытство. — Ведь другие… как их там?.. экстрасенсы, знахари, гадалки — все они, наоборот, пытаются добиться огласки, чтобы привлечь к себе внимание.

— А Ольга не такая, — гордо ответил старичок. — И таится, в первую очередь, чтобы ей никто не мешал. А то вы наших врачей не знаете? Дай им возможность, они бы сразу устроили девушке "веселую" жизнь.

— Может и так, — согласился Тарас.

— Поэтому Оля и лечит всех анонимно, стараясь не афишировать своих способностей днем, зато максимально выкладываясь ночью. И лечит, кстати, совершенно бесплатно, потому что для нее — это словно святая миссия. А мы, больные, и не против, лишь благодарим от всего сердца. Добавлю, некоторые пациенты пытались вызвать девушку на откровенность, чтобы расспросить ее об этом необычном даре. Ведь всем интересно, вы понимаете?

— Еще бы, — подтвердили Олег с Тарасом.

— Так вот, у них ничего не получилось, потому что Ольга всегда переводит все в шутку, делая вид, будто ничего не понимает.

— И никто из врачей не догадывается? — поинтересовался Олег.

— Ничуть, — пренебрежительно отмахнулся старичок. — Они такие самоуверенные, что просто не в состоянии увидеть, какое чудо творится у них под носом. Ну, а мы, больные, молчим, потому что зачем нам огласка? Ведь Ольга делает это ради нас: заботится, лечит, не спит ночами… Поэтому называйте ее хоть колдуньей, хоть ведьмой — сути это не меняет — но с ее помощью мы идем на поправку гораздо быстрее.

— А-а-а, — протянули в два голоса посетители и сразу замолчали — дверь в палату интенсивной терапии открылась и в коридор вышла героиня ночных рассказов. Ольга, увидев старика, сначала удивилась, а потом, нахмурив свои хорошенькие бровки, недовольно спросила:

— Это что такое? Яков Семенович, почему вы встали?

— Уже иду, Оля, иду, — дед поспешно вскочил с дивана и засеменил прочь.

— Подождите, — догнала его девушка, — я помогу вам дойти до палаты, а по дороге расскажете, что вас разбудило.

Шел третий час ночи. В больнице царила тишина. И только небольшой угол длинного коридора травматологии оставался освещенным, где у дверей палаты интенсивной терапии происходил тихий, но эмоциональный разговор.

— Состояние твоего отца стабильное, я бы даже сказала, оно улучшилось, ведь Дмитрий Дмитриевич стал самостоятельно дышать, так что запомни на будущее — отключение аппарата искусственного дыхания — это первый признак улучшения здоровья больного… А теперь объясни — чего ты так испугался, когда пришел Валерий Петрович? Потому что он заметил это и начал расспрашивать… И что я должна была ответить? Что крутой байкерский парень решил, будто его любимого папочку собираются убивать? — Ольга, тихо отчитывая парня, отпила глоток кофе и с укором взглянула на него.

— Прости, — смущенный Олег еще больше покраснел от неловкости. — Я просто когда-то видел в кино, как пациента отключали от подобной аппаратуры, и он после этого умирал.

— Тьфу ты! Что за болван? Вот сейчас как дам по башке, чтобы глупости не мешали логическому мышлению!.. И как вы такого паникера на трассу выпускаете? — обратилась девушка к Тарасу.

— Оля, он нормальный парень, — вступился дядя, — просто ситуация экстремальная. Будь к нему снисходительнее, хорошо?

— Ладно, — вздохнула Ольга, — но мне все равно придется давать объяснения, потому что Валерий Петрович так просто не отвяжется.

Заведующий отделением, отсоединив больного Сокору от аппаратуры поддержания жизнедеятельности и убедившись, что состояние пациента удовлетворительное, недавно ушел отдыхать. А Ольга, проводив начальство, вздохнула с облегчением, потому что, во-первых, улучшение здоровья ее подопечного не вызвало никакого подозрения и, во-вторых, до рассвета оставалось достаточно времени, чтобы тщательно обследовать и хорошо подлечить травмы больного.

— Скажи заведующему правду, то есть, что я — дурак, — посоветовал Олег, вздыхая, — а меня прости, пожалуйста. — И он протянул руку девушке. — Мир?

— Миру — мир, — ответила Ольга.

Они обменялись рукопожатием и одновременно тихо засмеялись.

— Вот и хорошо, — прогудел сбоку Тарас. — А то я уже волноваться начал.

Чтобы окончательно вернуть непринужденность общения Ольга решила сменить тему разговора и, откинувшись на мягкое изголовье кресла, спросила:

— Кстати, а почему вы называете Сокору Дымом?

— Дым — его школьное прозвище, — объяснил Тарас. — Мы с ним одноклассники… и мотоциклами увлеклись тоже одновременно. Вместе посещали секцию, оба сделали "Мастера спорта СССР", а потом судьба нас развела. Дым Дымыч стал юристом, уважаемым адвокатом, а я продолжил заниматься техникой, только уже в другой ипостаси, став автомехаником и торговцем.

— Дядя Тарас так красноречиво сказал: "Судьба нас развела", — фыркнул Олег. — Да они с отцом не виделись всего несколько лет, а так всю жизнь вместе. И "Диких псов" создали тоже вместе, и меня воспитывали и учили вдвоем, потому что мама… — он махнул рукой и отвернулся.

— Мать Олега рано умерла, — сказал усач, — а Дым второй раз жениться не захотел.

— А вы женаты? — поинтересовалась Ольга.

— Да-а, — смутился мужчина, — мне машины и мотоциклы всегда были как-то ближе…

— Не верь ему, Оля, — захихикал вдруг Олег. — Он просто исповедует полигамию в отношениях, так, кажется, когда-то охарактеризовал его отец. Наш Тарас предпочитает любить всех женщины сразу, чем быть привязанным к одной единственной.

— Вот, трепло, — покраснел Тарас. — Молчи уж лучше, а то…

Он не успел договорить, потому что Ольга вдруг подхватилась из кресла и исчезла в палате интенсивной терапии. Мужчины, переглянувшись между собой, тоже метнулись за ней и, тихо приоткрыв дверь, стали нагло подсматривать, что же там делает красавица-медсестра. А девушка, тем временем, уже развела бурную деятельность, потому что быстро подключила к больному какую-то аппаратуру, уколола лекарства прямо в капельницу, а потом, отбросив покрывало, начала осторожно ощупывать забинтованный бок пациента.

— Оля, что такое? — взволнованно зашептал Олег.

— Сейчас, не мешай, — процедила она сквозь зубы.

— Позвать заведующего? — снова спросил парень.

— Он ничем не поможет, — девушка наклонилась, поправляя дренажную трубку, которая выходила из-под ребер пациента, а затем осторожно заглянула под бинты. — После аварии это не бок, а одна сплошная гематома… вот почка и не выдержала.

— И что?..

— И остановилась.

Мужчины ахнули, а девушка, сделав шаг к двери, решительно приказала:

— Так, господа, начинаем этап, ради которого я разрешила вам присутствовать в больнице. Слушайте внимательно и не перебивайте. Вам категорически запрещается переступать порог палаты, мешать мне вопросами и проявлять ненужную инициативу, понятно?