Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— Ладно, перед тем, как превратишь меня в живой манекен, приляг ненадолго, — Ольга отодвинула стопку нарядов сторону и похлопала рукой по покрывалу. — Разденься до белья — и на живот.

— Может, не надо? — сникла бабушка.

— Надо, и не спорь, это бесполезно.

Тяжело вздыхая, Тильда стянула с себя платье и осторожно прилегла на кровать.

— Что-то давно я не лежала на животе, даже как-то непривычно.

— Я тоже заметила, что люди преклонного возраста на животе почти не спят. Да ты не волнуйся, поверни голову на бок, чтоб было удобно, и закрой глаза.

Ольга оперлась коленом на мягкий матрац и начала легко разминать плечи бабушки, а потом промассировала ей всю спину, снимая воспаление с позвоночника и наполняя мышцы энергией. Вскоре руки девушки перешли к больным ногам бабушки, и тут она все своё внимание сосредоточила на левой ноге старушки. Тильда с удивлением и восторгом почувствовала, как жгучесть стопы медленно уменьшилась, а потом и вовсе ушла. Такая же "участь" постигла и правую ногу. Напоследок Ольга легко усыпила бабушку, укрыла ее краем покрывала и тихо вышла из спальни.

Через десять минут Тильда подхватилась с кровати, чувствуя себя не просто отлично, а божественно.

— Именно так — божественно! — тараторила бабуля, обнимая внучку и стараясь не плакать, хотя слезы все равно блестели за стеклами очков. — Ох, Оленька, это такое счастье, когда хоть недолго ничего не болит, не жжет и не ноет. Спасибо, большое спасибо, родная.

— На здоровье, бабушка. Вот теперь ты такая, как надо, поскольку прежняя хозяйка дома лишь притворялась, что у неё хорошее настроение и самочувствие, а на самом деле держалась на характере и воле.

— А большинство стариков так и живет, — фыркнула Тильда. — Ты лучше скажи, что со мной сделала, волшебница?

— А что она сделала? — заглянул в комнату Витольд и виновато объяснил. — Я честно пытался отдыхать, дамы, но мне одному и скучно, и грустно, а у вас тут весело и шумно, вот я и не выдержал…

— Я сделала бабушке массаж, а она настолько расслабилась, что уснула, — Ольга незаметно подмигнула Тильде и повернулась к отцу. — Но это все ерунда, потому что я нахожусь под впечатлением от коллекции нашей госпожи портнихи, и мне нужна группа поддержки.

— Я готов, — папа проскользнул в комнату, бросил взгляд на разбросанную кучу одежды и рассмеялся. — Меня таким не испугать, я видел гораздо большие и вычурные горы…тряпья.

— Ах ты… — замахнулась на него мать, — невежда!

— Мам, — отпрыгнул Витольд, — ты подрываешь мой авторитет,

— Я не буду извиняться, — грозно сказала Тильда, хотя глаза ее смеялись. — Хочешь быть группой поддержки — выказывай уважение и искреннюю заинтересованность к моему труду. И не забывай — от выбора наряда Ольги зависит ваш субботний вечер.

— Слушаюсь и повинуюсь. Ну что, начинаем примерки и дефиле? — строго-профессиональным тоном спросил Витольд. — Прекрасно, а то я уже боялся, что пропустил самое интересное.

— Да нет, интересное только начинается, — и Тильда широко распахнула дверь в мастерскую, — прошу. Витольд, ты садишься в уголке и молчишь, а я одеваю Ольгу и она выходит демонстрировать одежду на помост.

— Какой помост? — заглянула в комнату девушка. — Ага, вон то возвышение?

— Именно. Постоишь там, покрутишься во все стороны, а мы с отцом посмотрим, что тебе подходит больше всего. И не переживай за размер, наряды всегда можно будет ушить или переделать, ведь они рассчитаны на стандартную фигуру модели, а ты от них недалеко ушла, разве что ростом пониже.

Дальнейшее действо так захватило красавицу, что она и не заметила, как за час перемерила весь гардероб, отложенный в спальне, а потом еще и некоторые платья и костюмы, которые бабушка нашла в мастерской. Главным выводом, как бывает в таких случаях, стало общее признание, что готовый наряд для выхода "в свет" не найден, значит, нужно начинать все сначала.

Витольд жалобно застонал:

— Дамы и барышни, давайте сделаем перерыв, ведь вечер на дворе, да и чаю выпить не помешало бы, а нам с Олей вскоре ехать на встречу…кстати, пока не забыл, вот держи, дочка, — и он протянул на ладони цветной пакетик, — карточка для телефона, как ты и просила, для разговоров с заграницей. Ведь маме ты вчера позвонила, а хотела еще на работу.

— Ох, да. Спасибо, папа, — Ольга чмокнула Витольда в щеку и, крикнув, — Я быстро, только телефон принесу, — исчезла с глаз.

Варгасы молча переглянулись, улыбнулись, понимающе, друг другу, и сын, поведя плечом, наконец, спросил.

— Как она тебе?

— Настоящее чудо, — Тильда говорила так, словно обдумала свои слова заранее и была искренне уверена в их правоте. — Ольга — это любовь с первого взгляда, которую полностью понимаешь и принимаешь, эта девочка — наша кровинка и её присутствие дарит…невероятное ощущение счастья. Нам нужно благодарить Господа и деву Марию за такой подарок, — старуха, задумавшись на минуту, добавила, — и я сделаю это прямо сегодня. Поеду с вами на Аушрос варту, чтобы помолиться чудотворной иконе Остробрамской Божьей матери.

Во время чаепития Ольга позвонила в Киев, чтобы узнать о самочувствии своего последнего подопечного в больнице.

— Тарас, привет, это Ольга Коляда. Я уже в Вильнюсе. Как там ваш товарищ, господин Сокора?

— Оля, наконец-то, я уже волноваться начал, — прогрохотало в ответ. — Дым очнулся и его к вечеру уже переведут в обычную палату. Общее состояние тяжелое, но жизни ничего не угрожает. Я недавно разговаривал с заведующим отделения, и он сказал, что все врачи приятно удивлены, особенно те, кто оперировал ночью, ведь у них были большие сомнения, что Дым выкарабкается. А он уже даже шутит и, кстати, просил передать тебе привет, надеясь на скорую встречу. Извини, солнышко, но я не выдержал и рассказал ему, в отредактированном варианте, конечно, что именно ты выходила его той ночью. Иначе ждала бы Дыма встреча не с тобой, а с другой дамой, с Дамой с косой.

— Я очень рада, — ответила Ольга, облегченно улыбаясь.

— Ладно, твой номер я запомнил, буду звонить время от времени. Счастливо, и отдыхай хорошо. Еще раз спасибо от имени всех нас, пока.

— Слава Богу, — девушка отложила телефон и, увидев вопросительный взгляд отца, объяснила. — Последнее дежурство в больнице оказалось тяжелым. Пришлось воевать до утра, зато больной теперь будет жить, хотя ему еще долго придется восстанавливать здоровье.

— А следующей ночью ты выхаживала Брауниса, — раздраженно проворчал отец. — Не дали ребенку отдохнуть даже в поезде.

Тильда, гордая за внучку, покивала головой, а Витольд, глядя на дочь, все еще одетую в роскошное бархатное платье темно-бордового цвета, вдруг сказал:

— Наша главная ошибка, мама, в том, что мы одевали Ольгу в наряды солидных дам, а она ведь еще молоденькая…