Елена Сарафанова - Поверить в чудо [трилогия]

И вот теперь Ольга ударила мать по наболевшему, подсознательно почувствовав правду, и хоть высказалась грубо, но так оно, в сущности, и было - Зоя зря истратила свою любовь, превратив её в горькое воспоминание. Конечно, прошло время, и в жизни красавицы вновь появились мужчины. Зоя без колебаний заводила романы и меняла любовников так часто, как самой хотелось, но при этом всегда соблюдала главное правило - никогда никого не принуждать.

Вечер заканчивался, а Ольга всё не возвращалась. Зоя волновалась, но упрямо сидела, уставившись в стену, ожидая дочь. "Как только она появится, сразу все расскажу, - решила женщина. - Всю правду без прикрас, и пусть сама решает, осуждать меня или жалеть ...потому что жить так дальше я больше не могу и не хочу! И вообще - Ольга должна знать правду, это ее право".

Зоя поднялась с дивана, вышла на балкон и стала всматриваться в темноту ночи, щурясь от блеска фар проезжающих по трассе автомобилей. Переведя взгляд на двор их дома, она вдруг разглядела под "грибочком детской площадки одинокую фигуру. "Родная", - прошептали Зоины губы, и через мгновение она выскочила из квартиры и помчалась вниз по лестнице.

А Ольга уже давно перестала плакать, а щека её болеть. Но домой идти было стыдно из-за того, как она поступила с самым дорогим в своей жизни человеком. Девушка сидела на площадке уже третий час и готовила "речь извинения", но все ее усилия пропали даром, потому что вдруг рядом уселась мама и обняла ее. А потом они вдвоем поплакали сладкими слезами перемирия, и пошли домой. И уже в темноте кухни (обе почему-то не хотели зажигать свет), Зоя рассказала дочери правду о ее отце.

Ольга помолчала, переваривая новость, а потом спросила чуть охрипшим от слез голосом:

- Значит, он даже не знает, что у него есть я?

- Не знает. И прошу тебя - не ищи с ним встречи, потому что я до сих пор не уверена, что это безопасно.

- А ты больше не раскладывала карты на отца?

- Никогда.

- Может, попробуешь сейчас, ведь больше двадцати лет прошло?

- Ладно, давай попробуем.

Ольга зажгла свечу, поставив ее в центр стола, а Зоя, помолившись и попросив у Бога прощения, принялась выкладывать карты на стол.

- Смотри, с ним все хорошо... дважды женат... а вот детей я что-то не вижу, есть только ты и все. Смотри, вот Дама легла, это я в том, "что было". А "что будет?". Слава Богу, ничего страшного уже не случится, - и Зоя быстро перемешала колоду, спрятала карты, а затем встала и вымыла руки. - Думаю, ты сможешь разыскать Витольда, когда захочешь, у меня где-то остался адрес его родителей, поищу при случае.

- А ты?

- Меня не проси, а то, чувствую, стоит мне появиться рядом, и проклятие захочет вернуться.

- Ты еще любишь его, мама?

- Витольда? Нет, конечно, - Зоя легко улыбнулась. - Все давно в прошлом, Олечка. За эти годы у меня было много мужчин, и я любила их, каждого по-своему... но любила. Не помню, кто из известных писателей сказал, но фраза звучала примерно так: "Жизнь человека слишком длинна, чтобы любить лишь один раз". И это правда. Все проходит. Проходит и любовь.

- А сейчас ты кого-то любишь?

- Нет, сейчас, к сожалению, у меня продолжается затяжной этап одиночества, - и Зоя "тяжело" вздохнула, а потом не выдержала и засмеялась. - Не обращай внимания, - махнула она рукой, - не пропаду.

- Но мама, послушай, я действительно могу познакомить тебя с Васильевичем. Он классный дядька и все такое, но у меня условие - если он тебе понравится, ты выйдешь за него замуж.

- Вот так сразу и замуж?

- Ну, если хочешь, можешь жить с ним в гражданском браке.

- Благодарю за разрешение, дорогая.

- Но пообещай мне, если Васильевич тебе не подойдет, голову зря ему ты морочить не будешь.

- Ладно, обещаю, не переживай.

И уже когда они укладывались в постели, Ольга сказала:

- Прости меня за ту гадость, что я сказала вечером.

- И ты меня прости за все. И за пощечину тоже, - ответила Зоя.

- Но меня все же интересует, - девушка внимательно всмотрелась в лицо матери, - почему ты не хотела, чтобы я удалась в наш род?

- Потому что не желала, чтобы ты от этого пострадала, как я когда-то.

- Но ведь можно было бы предупредить, объяснить...

- Оля, пойми, ничто так не портит человека, как власть, тем более власть, ощущаемая с детства. Она входит в кровь человека и делает его своевольным и капризным. Вот, например, я. Привыкнув, что все мои прихоти осуществляются, я чуть не убила твоего отца, да и свою душу искалечила на долгие годы.

- Но это же просто случайность...

- Нет, это кара за власть. Вот смотри, доченька, кто имеет власть? Тот, у кого сила. Это - военные, чья сила в оружии, банкиры и бизнесмены, чья сила в деньгах. А ведь ещё есть церковь, чья сила в нашей вере в Господа. Каждый, кто имеет силу, имеет и власть.

- А разве власть несет зло?

- Власть развращает и дает ощущение безнаказанности. Поэтому человек ради власти может дойти до настоящего зла и натворить беды.

- Понятно, - Ольга легла кровать. - У меня теперь много интересных тем для размышления, мама.

- Вот и думай. Это никогда не помешает, а за себя не переживай, ты - настоящая Коляда, только с опозданием на двадцать лет. Хотя это опоздание пошло только на пользу, потому что годы, прожитые жизнью обычного человека, не дадут тебе в будущем наделать глупостей и спасут от собственного могущества. Ладно, заканчиваем на сегодня разговоры, Оля, потому что я так устала, что еле сижу.

А еще через неделю, когда уже хорошо пригрело апрельское солнце и зеленые почки на деревьях превратились в нежно-салатовые листья, состоялась встреча "двух одиноких душ", так, по крайней мере, высказался Васильевич, когда пытался описать это событие.

- Какие души? - хохотала Ольга. - Да вы, кроме тела госпожи Зои, больше ничего и не видели!

- Ох, грешен еси..., - вздыхал, улыбаясь, врач.

Ольга позаботилась, чтобы эта встреча состоялась непринужденно, а для Васильевича - совершенно случайно. Они как раз шли с дневного дежурства, когда ее спутник вдруг встал, как вкопанный, вывернув шею куда-то в сторону. Девушка тоже повернула голову и, увидев, на кого уставился доктор, улыбнулась с пониманием. Возле красной "Таврии" (новое приобретение их маленькой семьи), подняв к солнцу лицо, стояла роскошная яркая брюнетка в коротком трикотажном платье "под леопарда". Ее фигура, стройная и пышная (в нужных местах) притягивала к себе взгляды прохожих. А Зоя (это была она, конечно) по-царски небрежно ни на кого не обращала внимания, щурясь на солнце, словно кошка.

- Пошли, Васильевич, - вздохнула Ольга, увлекая за собой онемевшего доктора. - Я познакомлю вас с мамой.

- С кем? - взгляд мужчины стал совершенно безумным.

- О Господи, с мамой, - а сама подумала: "Все, попался!"