Елена Сарафанова - Поверить в чудо [трилогия]

- Оля, подожди, - перебил ее Барон. - Ты хочешь сказать, причиной болезни стало нарушение равновесия?

- Да, - кивнула девушка, - именно поэтому сердце не выдерживает. У вашего сына беда, и она, вероятно, произошла неожиданно, иначе бы вы успели подготовиться. Вы сказали, что ничем не можете помочь и, думаю, именно отчаяние стало главной причиной нарушения равновесия в организме. Теперь черная сила побеждает, отнимая у вас жизнь, а противостоять ей вы не в состоянии, потому что сердце разрывается из-за несчастья с ребенком и всё остальное просто потеряло смысл.

Барон закрыл глаза. Ему стало страшно. Эта красавица так четко разложила все по полкам, словно заботливая хозяйка у себя на кухне, и ее диагноз был абсолютно верным - он знал это. Но горло всё равно сжималось от бессилия, ведь впереди ожидало неизвестное будущее, мужчина чувствовал себя проклятым, а еще - невероятно несчастным. Под его веками начала собираться предательская влага, когда вдруг произошло то, чего он никак не ожидал - девушка наклонилась и крепко обняла его, прижимая к своей груди.

- Господин Георг, держитесь, сейчас не время впадать в отчаяние. Лучше послушайте, что я скажу, ладно?

Он кивнул головой, соглашаясь, и Ольга отпустила его, а потом пересела за столик на противоположную сторону.

- Так будет свободнее, - объяснила она. - Да и мое предложение вам не понравится, ...еще драться вздумаете.

- Ага, мне сейчас только драться. Какое предложение?

- Пока вы не в состоянии овладеть собой, черная сила будет пытаться уничтожить вас, и единственный выход восстановить равновесие - это уменьшить мощность черной ауры, сравняв ее с энергетикой тела.

- Ты хоть понимаешь, что предлагаешь, "белая"? - Барон даже побледнел от возмущения.

- Еще как понимаю, уважаемый, но успокойтесь и хорошо подумайте. Есть только два варианта развития событий. Первый - вы гордо умираете во всей своей черной красоте, и второй - становитесь немного светлее, зато у вашего сына будет отец. Заметьте, живой отец.

- Теперь мне нужно передохнуть, - девушка поднялась на ноги. - У вас есть время на размышления, немного, но есть. Итак, решайте, что будете делать ...и если предложите действенную альтернативу, я с радостью помогу. - Она толкнула дверь, - Влад, посиди с шефом, я ненадолго выйду.

Георг Браунис думал. Он не имел права пренебрегать словам Ольги, какое бы возмущение они не вызвали, ведь речь шла о его жизни. Следовательно, нужно было проанализировать ситуацию с его точки зрения, хотя версию девушки о нарушении равновесия в организме, он сразу принял.

"Что же получается? Если он, Барон, не в состоянии вернуть себе спокойствие, уверенность и силу духа (а он этого не может, по крайней мере, сейчас), чернота поглотит его и он погибнет. Какие меры можно предпринять? А никаких! Ольга права, единственный выход - уменьшить объём черной силы до величины энергетики тела. А когда решится вопрос с сыном (ведь он решится, рано или поздно), тогда и будет понятно, как жить дальше.

Или не жить".

Мужчина отвернулся к стене и вздохнул.

- Зови Ольгу, - приказал он Владу.

- Предупреждаю, - девушка давала последние инструкции охранникам, - не заходить в купе, чтобы не случилось. Любые подозрительные звуки, ругань, крик не должны вас волновать. А если проводница или пассажиры начнут расспрашивать, вежливо успокойте их, ладно? - она вздохнула, набираясь духу, и решительно толкнула дверь.

Барон сидел за столом, подперев голову кулаками, и смотрел в окно, хотя ничего, кроме собственного отражения, там не видел. Он не обернулся к девушке, вообще не пошевелился, лишь его плечи передёрнуло в ожидании укоризненных упреков.

"Герой, - горько думал Браунис, - вон посмотри, какая куколка, хоть и молодая, а оказалась мудрее тебя, ведь поняла причину болезни, и как с ней бороться. А что сделал ты? Решил сдаться и просто умереть? Слабак!"

- Укорять и воспитывать себя будете потом, - нарушила молчание Ольга. - Вскоре литовская граница, так что времени у нас мало.

- Что я должен делать? - спросил мужчина.

- Откуда я знаю? - всплеснула руками Ольга, садясь за стол напротив. - А вы разве нет?.. Ладно, дайте мне минуту. - Она закрыла глаза, размышляя над сложным вопросом, а Барон, наконец, обратил внимание, какой красавицей оказалась его спасительница.

"Настоящая аристократка, - признал он с удовлетворением, рассматривая лицо Ольги. - Белая гладкая кожа, благородные скулы, черные брови и ресницы - словно нарисованные, а яркие губы - сплошная чувственность. И еще эта странная прическа - короткие черные волосы и белоснежная коса. Что не говори, а девочка - высший класс!"

Ольга открыла глаза и улыбнулась.

- Спасибо.

- Читаешь мысли? - выгнул бровь Барон.

- Да нет, просто вы громко думали, - отмахнулась она. - В свою очередь хочу сказать, что вы тоже ...ничего себе мужчинка.

Худощавый стройный Барон и в самом деле отличался необычной внешностью, главной особенностью которой было сочетание контрастов, а именно: седые волосы, сиявшие белизной на фоне смуглого лица, и черные пронзительные глаза под светлыми тонкими бровями.

- Как? - переспросил Георг, - "ничего себе мужчинка?" - Он так искренне расхохотался, блестя красивыми белыми зубами, что Ольга тоже не удержалась от смеха. - Девочка, нарываешься на неприятности, - покивал ей пальцем мужчина. - Ну, никакого уважения к старшим.

- А сколько вам лет? - поинтересовалась Ольга.

- Пятьдесят два.

- Моему покойному мужу сейчас тоже было бы пятьдесят два, - ответила она сразу погрустнев.

- Извини, сколько же тебе лет? - удивился Браунис.

- Скоро исполнится двадцать семь.

- Большая разница... А что случилось?

Ольга отрицательно качнула головой, отказываясь отвечать, и тогда Барон протянул руку и коснулся ее лица, осторожно поворачивая его к себе.

- Прости, Оля, я не хотел тебя обидеть... просто чувствую себя неловко ...и даже как-то нелепо, вот и говорю глупости. Может это ночь сегодня такая сумасшедшая?

- Главное, чтоб она закончилась хорошо, - ответила девушка. - И сейчас, господин Георг, я расскажу, что придумала...

- Прежде чем начнёшь, прошу, не называй меня господином. Для тебя я просто Георг.

- Хорошо, но на людях я фамильярничать не буду. И не просите. А теперь слушайте по делу...

В коридоре на откинутых сиденьях дежурили двое. Охранники не разговаривали, чутко прислушиваясь к окружающим звукам. Но вокруг царил покой, который возможен лишь в ночном поезде, когда под неровный перестук колес постепенно убаюкиваются все, даже самая бдительная стража. И вдруг тишину разорвал ужасный крик, который постепенно перешел в протяжный нечеловеческий вой, от звука которого охранников подбросило с сидений. Они уже схватились за дверную ручку, чтобы ворваться в свое купе, когда вспомнили предупреждение Ольги. "Не заходить ни в коем случае".