Налини Сингх - Поцелуй архангела

— Рафаэль, ты у меня в голове?

Говоря, Елена вытянула и развязала повязки, которые пересекали крест накрест ее грудь.

— Нет. — Длинные, сильные пальцы дразняще прикоснулись к ее ключицам, спустились к груди. — Такая мягкая кожа, Охотница Гильдии.

Казалось, каждая клеточка ее тела горела от неутолимой жажды.

— Тогда, что со мной происходит?

— Твое обращение все еще продолжается.

Рафаэль снял с нее топ, она ощутила кожей касание каждой тонкой ниточки, и вздрогнула от легкого прикосновения кончиков его пальцев.

— Знаешь ли ты, какова на вкус твоя шея? — Он накрыл губами то самое место. — Огонь и земля, весенние бури с примесью стали.

Елена задрожала, потянулась назад и запуталась рукой в густом шелке его волос.

— Такой ты меня видишь?

— Это и есть ты.

Рафаэль провел рукой верх по изгибу ее бедра, неспешное обольщение, оставившее ее в томительном ожидании.

Но ничто не могло подготовить ее к ошеломительному ощущению его руки на своей груди, его желанная цель. Она только наблюдала, не в силах двигаться, отзывалась на малейшую перемену в нем.

Снова он поцеловал ее в шею, вызывая взрыв чувств. Сжав руку, Елена потянула Рафаэля за волосы, развернулась и обхватила его лицо ладонями, накрывая этот красивый, жестокий рот своим.

Поцелуй был диким, яростным от ее желания и его примитивного собственничества. Одна мужская рука легла Елене на бедро, другая сжала шею, не давая ей отодвинуться.

Ее груди были прижаты к его рубашке, ткань которой восхитительно — почти до боли — царапала ее чувствительные соски.

Она прикусила его губу в отместку за то, что он с ней делал.

Рафаэль ответил ей тем же, но удержал ее губу, отпуская плоть с медленной сосредоточенностью, вынудившей ее сжать бедра в приливе влажного жара.

Она скользнула рукой под его рубашку. Рафаэль схватил ее за запястье.

— Нет, Елена.

— Я не настолько слаба, — разочарованно ответила она. — Не беспокойся.

Его рука сдавила на мгновение ее запястье, затем он отпустил ее и отступил на шаг, разрывая их близость. Готовая бороться с ним за то, в чем нуждалась, Елена взглянула вверх… и застыла.

— Рафаэль.

Голубое пламя бушевало в его глазах, смертельное, как ангельский огонь, брошенный им в Урама в той последней, решающей битве.

— Иди спать, — холодным, как лед, голосом приказал Рафаэль.

Но огонь в его глазах продолжал пылать.

Чувствуя, как болезненно сжалось ее сердце, Елена обняла себя руками, прикрывая грудь.

Она не знала, кого защищает, себя или его.

— Ты вернешься?

— Ты на самом деле этого хочешь?

Рафаэль повернулся и прошел через балконные двери прежде, чем Елена успела ответить.

Она посмотрела, как он взмывает в безграничную темноту горной ночи, затем закрыла двери, на ладонях остались темно-красные полумесяцы от впившихся в кожу ногтей, и побрела в кровать.

Но хоть и натянув на себя все до единого одеяла, прошло много времени, пока она перестала дрожать.

Она думала, что знала, была уверена, что поняла. Но это не так. С тех пор как проснулась, она обращалась с Рафаэлем, как будто он был «безопасным». Сегодня ночью ее ждало горькое разочарование.

Рафаэль никогда не будет безопасным. Все, что нужно — один неверный шаг, и он мог ее убить.

Достаточно ли она сильна, чтобы пойти на такой риск, воспользоваться шансом?

«Ты сделала меня немного смертным».

Он сказал ей это в ту ночь, когда она выстрелила в него, в ту ночь, когда он так сильно истекал кровью, что она плакала, руки дрожали, пока она пыталась остановить темно-красный поток крови.

Боялся ли он тогда? Знает ли Рафаэль, что такое страх? Она не знала, не была уверена, что он ответит, если спросит.

Елена знала страх слишком близко.

«Но,　- подумала она, расслабившись, — 　она не боялась в самом конце».

Когда ее разбитое тело лежало на руках Рафаэля, она не боялась. И это был ее ответ.

«Да,　- обратилась она к Рафаэлю, не зная насколько сильна их ментальная связь, и не уверенная, как далеко она действует. — 　Да, я хочу, чтобы ты вернулся».

Он не ответил, и она не знала, услышал ли он ее вообще.

Но глубоко в ночи Елена ощутила прикосновение губ к ее шее, темный жар большого мужского тела вокруг нее, ее крылья пойманы между… неописуемая близость между двумя ангелами.

Елена проснулась одна, но на ночном столике ее ждала чашка кофе — рядом с Розой Судьбы.

Рафаэль подарил ей это бесценное сокровище — скульптуру, вырезанную из цельного куска алмаза — вскоре после того, как они впервые встретились. Она пробовала ее вернуть, только чтобы на следующее утро найти снова на своем столике.

Не отрывая взгляд от подарка, бесспорно романтичного, она с трудом села на кровати и вдохнула упоительный запах свежего кофе.

Однако, она едва сделала глоток, когда почувствовала это — прохладная ласка шелка, смешанная с обещанием боли, которая несет наслаждение.

— Дмитрий.

В горле пересохло, Елена поставила чашку и натянула одеяло на грудь.

Как раз вовремя.

Вампир вошел, едва постучав.

— Ты опоздала на тренировку.

Елена заметила конверт в его руках.

— Что это?

— От твоего отца. — Он передал письмо Елене. — Жду тебя внизу через полчаса.

Она почти не слышала его, не сводя глаз с конверта. Что Джеффри Деверо хотел теперь?

— Я буду там. — Слова прорвались сквозь комок в горле.

Дмитрий ушел, напоследок подарив ей поцелуй из бриллиантов и сливок, чувственное подразнивание, от которого у нее перехватило дыхание, а ее бедра непроизвольно сжались.

Но наваждение было мимолетным. И вот она одна, смотрит на конверт с опаской, будто ждет, что у него вырастут клыки и когти.

— Не будь трусихой, Элли, — сказала она сама себе и ножичком открыла конверт.

Письмо, увидела она, было отправлено на ее адрес в Гильдии.

Ее губы скривились. Как, должно быть, отцу претило связываться с дочерью через ее пошлую, недостойную человека работу. Отродье. Так он назвал Елену в последнюю ночь под крышей его дома.

Она никогда не забывала, никогда не забудет.

Елена с такой силой дернула сложенное письмо, что почти разорвала конверт.

Она не сразу поняла, о чем говорится в письме, а когда сообразила, на нее обрушился шквал эмоций.

Письмо было не от отца. Оно пришло от адвокатов семьи Деверо — они ставили ее в известность, что оплатили взносы за хранение ее ячейки в банке из уважения к бизнесу ее отца, хотя содержимое этой ячейки теперь принадлежит полностью ей.

Елена смяла письмо в кулаке. Она совсем забыла… нет, ложь. Она намеренно не вспоминала. Наследство ее матери, она поняла.

Маргарита Деверо завещала Елене половину своего небольшого состояния, другая половина перешла к Бэт.