Алия Шакирова - Реванш у смерти

Добро пожаловать в гостеприимный Аннарис!

Что ж! Будем действовать по обстановке.

Грядущее участие в месилове гентов заставляло желудок съеживаться, но Ната Велес еще никогда не пасовала в боевых условиях. Вперед! Хотя этот мысленный возглас несколько опоздал, потому, что первым в гущу событий, а вернее в зал ресторана, откуда доносились характерные звуки, рванул Альпин. Поймав себя на странном беспокойстве за судьбу брита, постаралась бежать в ногу с Этьеном, машинально коснувшись пистолета за поясом. Стрельба на поражение нам категорически запрещена. Убей хоть одного нелюдя — в лучшем случае, тебя вышвырнут со службы с такой характеристикой, что даже мусор сортировать не возьмут. В худшем, если пострадала шишка покрупнее, причем, совершенно неважно — кто первый на кого напал, а кто защищался — гуманная казнь. Привяжут к стальному столу-каталке — ну чтобы уж сразу и для поездки в морг подготовить, и введут очередное достижение гентской науки — усыпляющее зелье. Говорят после него глюки неимоверные, и пока у тебя в голове крутятся фантастические фильмы, медленно останавливается дыхание. Учитывая, что в течение часа человека можно спасти, а сверха в течение нескольких часов, заключенные, отбывающие пожизненный срок на себе этот чудо яд опробовали. Заверяли, будто действительно ничего не чувствуешь, пока вдруг не падаешь в черноту.

Шум и гам драки снова вернули мне ощущение реальности. Ната! Да ты совсем квалификацию теряешь! Который раз вырубаешься на месте происшествия! Надо срочно что-то с этим делать!

Перед «боем» мои эмоции отключались сами. Точно робот рванула в трехметровые, судя по плану здания, двери ресторана. Подобного я и впрямь не видела.

Четыре громадных ночных кана, три массивных медведя и тройка вампиров с Виргором во главе бились примерно с тремя десятками гентов — у меня глаз на диспозицию наметанный, налету подсчитываю. Незадачливые посетители, которых угораздило прийти в ресторан одновременно с враждующими сверхами, были повсюду. Кто-то ползал по полу, кто-то прятался за портьерами, кто-то забрался за барную стойку, слева от входа. Шестеро раненых охранников, все в крови до такой степени, что я не поняла — кто пострадал серьезно, а кто легко, пытались оттащить из центра зала людей, съежившихся на деревянном паркете, почти не дыша. Мда, красота.

Повсюду валялись перевернутые столы, стулья, подносы, щедро сдобренные осколками стекла, фарфора, остатками еды, лужами соков, коктейлей, вин, вперемежку с кровью естественно. В общем, шабаш, да и только, как говаривал Бренд, когда возглавлял «боевые выезды».

Одного котяру узнала сразу — Тарелла. Знаменитого альфу ни с кем не спутаешь — размеры, широченная грудь, какой ни один другой знакомый людоед не похвастается выдавали его в зверином обличье.

Новоявленый соратник Беарна с Алом катался среди обломков мебели, намертво сцепившись с двумя знатными гентами. Уорлом Ясноликим, собственной персоной и его кузеном — Коэгардом Трехглавым. Говорят, последний мог задурить голову противнику, заставив поверить, что не один, а целых трое. Лесные монархи изо всех сил пытались всадить в кана ножи из мроркского металла, но не тут то было. Невероятных размеров зверь уворачивался настолько ловко, насколько умеют только людоеды. Каны унаследовали лучшее от пантер и тигров. Независимо от ипостаси — человеческой или животной, все как один двигались бесшумно, юрко, но уж если били, крошились черепа покрепче, чем у знаменитых государей.

На оскаленных верберах гроздьями висело где-то по шесть гентов, изо всех сил тужившихся пробить толстенную медвежью шкуру длинными клинками. К гадалке не ходи — оружие обработано бельесом — ядом, синтезированном волшебным народцем для живоедов. Убить не убивает, но частично парализует. Ран на сородичах Этьена заметно не было, но достаточно одной царапины, чтобы отрава начала действовать.

Моррох опустился на крышу-ресторан как раз в тот момент, когда Камулов ослепили еще одним проклятущим колдовским снадобьем. Спина к спине, ледяные отбивались от пятерки противников, вооруженных чем-то наподобие пик. Слабость у гентов к подобному оружию. Ледяные орудовали толстыми металлическими трубами, явно оторванными где-то в зале. Скорость у звонкоголосых магов чуть ниже вампирской, но вслепую Камулы уже пропустили несколько ударов. С руки Ала свисал кусок мышцы, из дыры на штанине синих трико Виргора обильно сочилась бурая струя, Рейн одной рукой сжимал разорванную артерию на шее, другой защищался. Сквозь пальцы младшего Камула сочились бордовые ручейки. Генты смыкали кольцо, нанося удар за ударом. Отбивая два, третий ледяные почти всегда пропускали, тряся головой, в тщетной попытке восстановить зрение.

Уорл звонко вскрикнул — краем глаза увидела, как Тарелл недюжинными челюстями сломал королю кисть. Опасный кинжал выпал из раздробленных пальцев, но гент тут же перехватил его здоровой рукой.

Один из медведей начал заваливаться на бок — отрава делала свое дело. Самый внушительный, темный вербер обернулся в его сторону и, не взирая на болтающихся на нем врагов, двинулся подсобить. Беарн. Этого медведя, как и Тарелла я узнала бы в любом обличье.

— Мы поможем пострадавшим, — бросил Этьен то, что сама хотела сообщить Альпину, уже оценившему ситуацию и ринувшемуся в драку.

Ледлей обернулся, подмигнув:

— А мы с отцом объясним гентам — как нехорошо нападать на вампиров!

Начав пробираться мимо верберов, облепленных гентами, все же не могла не заметить триумфального подкрепления нежити в лице Морроха с Альпиным.

Неандерталец прыгнул на противников Камулов, едва его ноги коснулись крыши. Фантомный дракон вокруг него тут же исчез, не преминув сложить ослепительно сверкнувшие крылья. Не сподобившись вооружиться хотя бы чем-то, голыми руками, за шкирки Моррох оттащил троих гентов. Те ошалело, словно заведенные тыкали древнейшего ледяного пиками, но противник и бровью не повел. В ход пошли склянки с зельями. Вокруг неандертальца поднялся туман неприятного грязно-болотного цвета, едкие запахи защекотали ноздри. Даже Этьен расчихался, как ни старался прикрыть рот и нос рукавом.

Последним взглядом, прежде чем начать оттаскивать к выходу двух посетителей с разбитыми головами и слабо прощупывающимся пульсом, отметила, что Альпин присоединился к отцу. Треть помещения заволокло дымкой, сквозь которую с трудом проглядывались силуэты дерущихся.

Еле-еле успев выдернуть своих пострадавших с места падения двух гентов, сброшенных Беарном и резво вскочивших на ноги, продолжила спасательную операцию. Этьен подхватил на руки трех женщин. У одной из ноги торчал осколок кости, вторая держалась за рассеченную рану на лбу, из которой обильно сочилась кровь, третья висела плетью, из разодранного плеча торчали куски дерева.