Рина Гиппиус - Цветы цвета неба (СИ)

— Я порезала ступню о раковину, — ответила Ви на вопросы.

Хурт поднял дочь на руки и понес в сторону дома. Я промыла ногу водой, затем смазала обеззараживающей мазью. Как только она впиталась, приложила руку к ране и стала лечить. Целебная энергия, покалывая в кончиках пальцев, стекала в разрез, стягивая пораненную кожу. Через две минуты ничего не напоминало о ране. Чистая свежая кожа.

— Ты больше нас испугала, — сказала я подруге. — Как будто тебе ногу отняло, верещала так.

— Мне сначала так и показалось, — Ви улыбнулась мне и пошла на кухню готовить обед.

— Раз уж сегодня Ви перенесла такой стресс, может оправимся в город и там пообедаем? Отвлечемся? — спросил господин Орм.

— Папа! — крикнула из кухни Вильев. — Со мной все в порядке. Если тебе не нравится, как я готовлю, так и скажи!

Отец Ви немного скривился и сказал:

— Ну что ты, солнышко, ты замечательно готовишь! Я наоборот хотел сделать тебе приятное, освободить от лишней работы, — улыбнулся он дочери.

— Врун, — тихо сказала я Хурту и пошла вслед за Ви на кухню, спасать наш обед. Ви действительно готовила неважно.

В город мы все же отправились, но уже вечером. Там намечался праздник в честь бога солнца Рауда. Он устраивался в самый длинный летний день в году. Все жители и гости города нарядились в яркие праздничные одежды. На главной площади устраивался пир и танцы. В этот праздник прославляли бога солнца, веселились и радовались жизни.

Вильев пригласил танцевать симпатичный парень из отдыхающих. Хмуро осмотрев его, Хурт все же позволил им влиться в пеструю толпу танцующих. Меня тоже попытался пригласить какой‑то паренек, но его грубо перебили:

— Девушка уже танцует со мной! — и господин Орм, взяв меня за руку, закружил в танце.

От неожиданности я даже не успела ничего сказать. А потом плюнув на все, решила не забивать голову всякими глупостями, а просто наслаждаться музыкой, легкостью, которая возникает только в танце и ощущению защищенности, находясь в крепких мужских руках.

Он меня притянул еще крепче к себе, зарывшись лицом в мои волосы, которые я не стала как обычно завязывать в косу, а лишь заколола по бокам пряди.

— Ри, неужели ты не понимаешь, что я хочу, чтобы ты была со мной не только как лекарь? — сказал Хурт глухо, на грани слышимости, тем более вокруг шумела толпа.

Я думала мне послышалось. Да, отец Ви привлекательный во всех отношениях мужчина. Мне он даже нравился. И все же я никогда не задумывалась об отношениях с ним.

— Мы с вами на «ты» не переходили, господин Орм, — ничего умнее я пока придумать не могла.

— Ну так давай перейдем? — улыбнулся он какой‑то шальной улыбкой.

Она была столь заразительна, что я не удержалась и улыбнулась в ответ. А в следующее мгновение он меня поцеловал.

До этого я целовалась только со своим мужем. Те поцелуи были полны нежности, тихой, спокойной любви. Пожалуй, они были даже немного сдержанными. А тут меня просто снес напор и та страсть, с которой Хурт меня целовал. Коленки подогнулись и пришлось вцепиться в плечи мужчины. Отдаться полностью поцелую мне помешало только осознание, что на площади полно народу, да и Ви может увидеть. Оторвавшись от Орма, я пробормотала:

— Все это конечно приятно, но не на глазах же у стольких людей?

— Нас все равно тут никто не знает, — со смешком ответил Хурт, глаза которого сверкали сейчас как никогда.

— А как же Ви? — нужен был хоть какой‑то аргумент, чтобы удержать свое благоразумие.

— Она сейчас слишком занята танцем. А если тебя это смущает, я не настаиваю пока. Но учти, я просто так это не оставлю. Слишком долго ждал этого поцелуя.

Чтобы хоть немного его отвлечь, я потащила его к палаткам, где продавались сладости. Потом мы еще танцевали, а после любовались фейерверком. Вечером прошел весело.

Домой мне было идти боязно. Я понимала, что придется поговорить с Ормом. Готова ли я к отношениям с ним? Я вдова уже четыре года. И за это время у меня никого не было. Наверно не зря меня называли ледяной принцессой. Хурту удалось немного пошатнуть мою ледяную крепость. Быть просто любовницей я не желала, а, чтобы стать его женой, мне придется открыть свое настоящее имя. Я не уверена, что хочу этого.

Да и вообще, в своих желаниях мне сложно разобраться.

На данный момент лишь двое знали, кто я на самом деле: Вильев и мой четвероюродный дядя Хальфдан. Практически все мои родственники погибли на моей свадьбе. По причине столь дальнего родства дядя не был приглашен на свадьбу. Но я была с ним знакома. Несколько раз он приезжал к нам. Как владелец лесопилок он поставлял в нашу провинцию древесину. Папа с ним также вел дела. Однако, близким общением они не обременяли себя. Оказавшись в Саганионе практически без денег, мне не к кому было обратиться. Школа предоставляла мне все необходимое, но этого порой было мало. Поэтому я и обратилась к дяде. Я знала, что мне после обучения придется несколько лет отрабатывать у купцов свое обучение. Поэтому я попросила дядю направить меня к тому, кто сможет заплатить за мои услуги больше. Так я и попала к Хурту. Дядя пообещал никому не говорить кто я. Хоть он и не понимал зачем мне это надо. Обещание свое он сдержал.

Ох что‑то я накрутила себе раньше времени. Орм мне ничего не предлагал еще, а я уже впала в панику.

Я уже думала, что ничего не произойдет и готовилась ко сну, когда в мое окно тихонько постучали. Открыв створки, я увидела Орма.

— Вот, крадусь в ночи, как зеленый юнец, — он усмехнулся. — Приглашаю тебя на прогулку по ночному пляжу.

Взяв мою руку, он поцеловал ладонь, а заметив мое волнение, продолжил:

— Не бойся, приставать, если ты не хочешь, не буду.

Решив, что смысла отказываться нет, я прикрыла окошко и пошла на улицу. Как только я вышла, Орм тут же взял меня за руку и повел к пляжу. Некоторое время мы шли молча, слушая шуршание волн.

— Ри, скажи честно, я тебе хоть немного нравлюсь? — на меня он не смотрел, как будто боялся увидеть реакцию на вопрос. Вот же трус!

— Немного нравишься. А вообще, я думала ты благороднее.

— Что? Почему ты так думаешь? — он даже немного опешил.

— Вынуждаешь даму первой говорить о своих чувствах.

— В своих же чувствах я не сомневаюсь. А вот о твоих догадаться нельзя. Только спросить напрямик.

Одной рукой он так и продолжал держаться за мою ладонь, а вторую поднял к моему лицу, убрав прядь со лба. Погладил вдоль линии лица, застыв у губ.

— Риндамия, ты мне очень нравишься. Можешь даже не сомневаться в этом. О любви я говорить не буду, да и не умею. Наверно за все то время, что я занимаюсь торговлей я стал слишком циничен. Возможно, поэтому и вместо признания, попробовал тебя удержать предложением оплатить отработку Университету.