Татьяна Алферьева - Ловушка для сирены

— Между прочим, я тебя тоже не люблю, — сквозь зубы бросила она. — И не собираюсь за твою глупость расплачиваться своей честью.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Кали — сердито, исподлобья, Лион — задумчиво и даже как-то отрешённо.

— Хорошо, я понял.

Эльф поднялся с кровати и направился к двери.

Вот и пусть валит! Сейчас его возьмут в оборот эти похотливые длинноногие эльфийки и удовлетворят все его мужские желания, и… подчинят…такого красивого, такого недоступного, такого любимого…

— Идиот! — на глаза девушки навернулись злые слёзы. Она бросилась к мужчине и схватила его за рукав. — Ну, почему?! Почему всё так?!

— Не плачь, Кали, — Лион принялся осушать лёгкими, как прикосновения крыльев бабочки, поцелуями её лицо. — Ты права, я идиот. Одно твоё слово, и я уйду. Только быстрее, ещё немного и я не смогу остановиться.

— Я не могу отдать тебя им, — вскидывая руки и обнимая эльфа за шею, прошептала девушка.

По телу Лиона пробежала крупная дрожь, и в следующее мгновение он впился в губы Кали жадным, горячим, нетерпеливым поцелуем. Подхватив девушку на руки, эльф в два шага преодолел расстояние до кровати и осторожно опустил на неё свою такую желанную ношу.

— Ты точно девственник? — пытаясь скрыть за шуткой смущение, спросила Кали. — Целуешься как самый настоящий бабник.

— А откуда ты знаешь, как целуются бабники? — не остался в долгу Лион, раздеваясь.

Вновь покраснев, девушка набросила на себя одеяло и отвернулась. Что она творит?!

— Посмотри на меня, — рука Лиона мягко обняла её поверх одеяла.

Кали послушно повернула голову. Все ощущения до предела обострились. Гладкий батист сорочки так нежно скользил по телу при каждом движении, что внутри тут же возникла незнакомая девушке доселе жаркая истома. Лион снова завладел её губами, углубил поцелуй, проник под одеяло, обнял девушку и крепко прижал к себе. Кали вздрогнула, почувствовав насколько сильно мужское желание. Пути назад больше не было…

Когда тело и эмоции остыли, пришёл стыд. Кали снова отвернулась от эльфа и почувствовала солёный ком в горле. Закусив покрывало, чтобы совладать с непрошеными слезами, девушка разозлилась на саму себя. Ей-то чего стыдиться? Пусть эльф сгорает от стыда из-за своей глупости! Только, похоже, ему сейчас настолько хорошо, что никакие угрызения совести не страшны.

— Кали, после того, что случилось, я…, - раздалось за спиной, и на обнажённое плечико девушки опустилась мужская рука.

— Ой, вот только не надо вымучивать из себя слова безмерной благодарности, — дёрнула плечом Кали и откатилась в сторону, подальше от эльфа. — Мне вот интересно: если бы я не поехала с вами, ты бы отправился с просьбой о помощи к Лире? Почему мне кажется, что у тебя бы язык не повернулся предложить ей подобное?

Кали села, придерживая покрывало у груди. Растрёпанная, с припухшими от поцелуя губами, сверкающими зелёными глазами, она была настолько соблазнительна, что Лион невольно подумал: а не повторить ли через пару-тройку долек? Тут же мысленно дал себе затрещину, и честно ответил на заданный Кали вопрос:

— Нет, не повернулся бы.

«Лучше бы солгал!» — подумали они одновременно.

Кали глубоко вздохнула. Ей не хотелось продолжать эту тему.

— Получается, твоего брата следует пожалеть, а не называть предателем, — предположила девушка.

— Арт сознательно перешёл на их сторону и лишь потом был подчинён. И о его подчинении королеве я узнал только сейчас, когда сам испытал на себе подобное.

— А ты сознательно ехал туда, где тебе угрожала подобная опасность! И подвергал опасности других!

— В случае твоего отказа, я бы отсюда живым не вышел, — глухо произнёс Лион, не глядя на девушку.

— Что?! — Кали побледнела.

— Лучше смерть, чем подчинение дроу.

— Откуда ты знаешь, что оно было бы полным? Может быть, просто физическое притяжение? — забывшись, всплеснула руками Кали, шёлковое покрывало тут же скользнуло вниз. Снова залившись краской, девушка поймала его и натянула до подбородка.

— Я почувствовал, как рядом с ними начал мутиться разум. Это страшно, когда теряешь самого себя, — признался Лион.

— А что если не получилось, что, если ты выйдешь отсюда и…? — то краснея, то бледнея, тихо спросила девушка.

Хотя она и отсела, Лиону было достаточно наклониться, протянуть руки, чтобы снова привлечь Кали к себе.

— Получилось, — обнимая сопротивляющуюся девушку и целуя её в макушку, ответил эльф. — Они исчезли из моих мыслей, исчезло ощущение чужого присутствия в сознании. Осталась только ты. Я и не подозревал, что тело способно испытывать такое сильное, яркое наслаждение, удовольствие…

Лион говорил искренне. В эльфийском обществе были строгие нравы. Чувственные отношения между мужчиной и женщиной дозволялись лишь в браке. Из-за предательства Арта, и Лиону и Лие было трудно, почти невозможно найти достойного спутника среди дивных. Впрочем, эльфийская сдержанность помогала Лионэлю не слишком переживать по этому поводу. Однако теперь, когда он познал, какое удовольствие может доставлять близость с женщиной, будет труднее.

— Придётся срочно искать себе жену, — озвучил свои мысли вслух эльф.

Тут в дверь без стука вошли светлые эльфы. Кали попыталась вырваться из объятий Лиона, но эльф держал крепко. Впрочем, вошедшим явно было не до открывшейся их глазам откровенной сцены.

— Лира пропала.

Вопреки ожиданиям, уснуть Лире удалось быстро. Однако сон был резко и грубо прерван. Чья-то ладонь накрыла рот девушки, чтобы она не смогла закричать. Руки и ноги моментально связали, а дальше произошло и вовсе нечто странное: девушку начали поднимать вверх вместе с простыней, внутри которой Лира оказалась как в гамаке. Потом её долго вели по тёмным холодным коридорам босиком в одной лишь тоненькой батистовой сорочке. Наконец, завели в комнату, где царил полумрак, который не в силах был побороть один единственный кристалл в изящной ажурной металлической подставке на круглом столике с гнутыми ножками. За счёт недавно потухшего камина здесь было тепло, а на полу лежал мягкий ковёр с высоким мохнатым ворсом, в нём ноги Лирейн утонули почти по щиколотки. В кресле у камина лицом к двери сидела королева. За спинкой кресла стоял Арт.

На королеве был расшитый замысловатым узором халат из струящейся, очень гладкой на вид ткани, которая так льнула к телу, что не возникало сомнений: кроме халата на эльфийке больше ничего нет. Её величество снова сидела так, чтобы стоящий позади эльф мог вволю любоваться её обнажёнными ногами.

— Сирена, — певуче произнесла эльфийка, с изучающим интересом глядя на Лиру. — Я представляла тебя совершенно иной, гораздо красивее. Арти, милый, тебе нелегко придётся.