Татьяна Абалова - Встретимся у кромки миров (СИ)

Тут ба разошедшуюся ораторшу потеснила:

— Я призываю остерегаться ходить за туман, предлагаю протянуть веревки, поставить указатели, обозначить границы. За детьми — особый дозор, скот только под присмотром пасти, наблюдение за туманом вести, записи делать. Он — основная угроза.

Штаб создадим, где все необычные случаи записывать будем, потом решать, как людям оберечься. Дед Пантелеймон морем пошел, но у маяка туман и по воде стелется, а потом дугой до горизонта стоит. Поэтому, тем, кто рыболовством занимается — не увлекаться, следить за туманом, не пересекать его!

Бабуля передохнула и, оглядев серьезные лица сельчан, продолжила:

— По реке он тоже местами стелется. У старой мельницы вода свободная, а другой берег весь в тумане потонул. Поэтому, по мосту на другой берег не ходить, реку — не переплывать! От арки туман в пяти метрах улегся, я вчера ходила, смотрела — нет прохода к станции! Окружены мы со всех сторон, поэтому нужно научиться выживать на этом пятачке, свободном от тумана. Долго это продлится или нет, но нужно быть готовыми ко всему.

Ба подняла руку с платком и взмахнула им, призывая успокоиться волну голосов, вызванную последней репликой:

— Поэтому предлагаю, все запасы еды переписать, магазин закрыть и провести в нем ревизию. Мы должны знать, сколько продержаться можем? Если солнца долго не будет, урожай на огородах не вызреет, лес ягод и грибов не даст. Будем надеяться на рыбу, которую в реке и море добыть можно. Поэтому нужно организовать бригаду рыбаков и улов на общий стол кидать. Все условия для хранения в магазине есть! Кто согласен с этой программой, поднимите руки!

Ну ба дает! Она сейчас рукой с платком так трясла, как Ленин на броневике фуражкой. Я знала, что она у меня боевая, но не думала, что в ней столько запала!

Народ проголосовал единогласно. В штаб избрали бабулю, как председателя и еще четверых сельчан, отличающихся опытом хозяйствования. После этого все разошлись проводить ревизию.

На следующий день вечером прибежали близнецы Радько, мои друзья. Они были напуганы. Бабушка завела их на кухню и налила теплого молока.

— Выпейте, хлопчики! Только не торопитесь. Потом расскажете, что случилось.

Братья взяли кружки и стало видно, как дрожат их руки. Дождавшись, когда пустые посудины окажутся на столе, бабуля кивнула:

— Пахом, начинай.

Он был старше Тараса всего на полчаса, но являлся главным заводилой.

— Мама из района не вернулась! — посмотрел несчастными глазами.

— А когда ушла? И на собрании ее не видела, — забеспокоилась бабуля. Мама близнецов работала заведующей сельпо, того самого магазина, в котором проводилась ревизия. Доклад о запасах принесла продавщица, Галкина мама.

Мальчишки переглянулись.

— Вчера рано утром. Очень переживала, что денег много скопилось, а из района не приехали. Вот и повезла. Заодно узнать хотела, что случилось. Нас просила никому не говорить, за деньги переживала.

— Сколько денег было?

— Две сумки. Она их в мешки зашила, чтобы не видно было, что везет.

— И как увезла?

— На лошади, — Пахом вздохнул, — обещала не позднее шести дома быть.

Вот это да! Что скажет теперь Иван?

Бабушка взяла школьную тетрадку и вывела в ней «Радько Олеся. Выехала в район 10 июля 1941 года с двумя мешками денег и не вернулась».

Потом мы пошли к Ивану. Тот уже спал, дверь открыла жена, но узнав в чем дело, разбудила.

— Так, ребята, сейчас вы напишите заявление, что гражданка Радько самовольно покинула объект с большой суммой денег. Когда из района приедет комиссия, разберется куда пропали деньги.

— А искать маму будем? — хором спросили близнецы.

— Нет, нас никто не уполномочивал, не будем заниматься не своим делом, мы не милиция, — аккуратно собрав исписанные под диктовку листочки, сложил их в кожаную папку.

Так, не солоно хлебавши, мы покинули дом председателя поселкового совета.

Это был первый зафиксированный случай пропажи, кроме козы, конечно.

Шли дни, записи в тетрадке пополнялись. Хотя все были предупреждены, но находились не верящие в опасность или случайные нарушители границы. На глазах у соседей вошла в реку и пропала в белом мареве женщина, полоскавшая белье и упустившая сорочку. Ниже по течению, где туман отступал, женщина не появилась. Двое подростков на спор забежали в него, ни один не вернулся. Правда были и курьезные случаи, когда панику подняла жена аккордеониста, но он вскоре был обнаружен спящим в палисаднике у соседей, от него разило самогоном.

Люди все чаще стали собираться у нашего дома, интересоваться нет ли новых пропавших, не поменял ли туман свои границы, долго ли всем сидеть на усеченном пайке. Туман не распространялся, но и не уходил. Самое неприятное было то, что солнце так и не появилось. Днем, конечно, было светло, но серость никуда не делась. Природа словно застыла. Птицы постепенно стали исчезать. Над морем не летало ни одной чайки. Благо рыбы было достаточно, и наш снабженческий отряд каждый день пополнял запасы. У смелых умов родилось предположение, что можно покинуть поселок под водой, но никто не решился это проверить.

Было страшно, но человек не может долго находиться в напряжении, и жизнь брала свое. Мы приспосабливались к ограниченному пространству. Даже начались танцы. Сначала собирались у дома аккордеониста, пели песни, а потом стали танцевать. Это помогало забыться на некоторое время.

Множились слухи и нелепицы. Старики утверждали, что мы прокляты, за то, что свергли царя. Но никто из жителей поселка в этом не участвовал, поэтому гипотезу отмели. Некоторые бабки вспомнили сказку о кузнеце-ведьмаке и стали детей да девиц впечатлительных пугать проделками черта. Но это сразу было пресечено, как вредный пережиток прошлого. Аккордеонист предположил, что врагами создан новый вид оружия и теперь он испытывается на нашем поселке, а мы как подопытные мыши под колпаком. Многие верили, что такое может быть. Председатель утверждал, что начался какой-то природный катаклизм, но в Москве разберутся, и скоро придет помощь, нас всех вызволят.

Я активно участвовала в жизни поселка, ходила протягивать веревки от колышка к колышку, обозначая границы тумана, а после того, как на суше работы были закончены, каждое утро делала контрольные замеры его распространения с обязательной записью данных в блокнот. Но туман не проявлял особую активность, можно сказать, не двигался, просто клубился, меняя форму. То он был как облако, то стелился пером по земле, то принимал причудливые формы.

В оставшееся время помогала бабуле по дому и при необходимости в делах штаба, отвечала на вопросы людей, собирала или распространяла необходимые сведения.