Кресли Коул - Тень предъявляет права

Когда охранники все как один ринулись в атаку, Дакийский пришел в ярость и оглушительно зарычал. Этот звук громом сотряс арену и весь город.

Демоны в толпе зажали уши руками.

С ужасающей силой и скоростью Дакийский расшвырял охранников, вырубая одного за другим… пока все они не оказались ползающими или валяющимися без сознания в грязи.

— План провалился! — пожав плечами, сказала Моргана. — Глупышка, теперь только один человек может это остановить.

— Кто?!

Чародейка широко улыбнулась, сделала глубокий вдох и драматически выдохнула.

— Королева Сердец.

Я? Губы Беттины приоткрылись. Сможет ли она использовать свою силу против мужчины, которого любит? Против вампира, который заявил права на ее тело… меньше двадцати четырех часов назад?

Я заставила его сердце биться, а теперь должна остановить его? Даже если и ненадолго?

— Вампир, не делай этого! — закричала Беттина, отчаянно не желая причинять ему боль. — Пожалуйста, нет!

Обнажив на нее клыки, Дакийский кровожадно зашипел и повернулся к своей жертве, явно собираясь прикончить Каса.

Если она ничего не сделает, то потеряет их обоих.

— Ты не оставляешь мне выбора, — сказала Беттина, поднимая руки.

Сила поднималась внутри нее, как начинающийся шторм. Слезы текли по ее лицу, когда она направила ладони на вампира, высвобождая абсолютную агонию…

Словно громом пораженный, Треан отшатнулся. Затем покачнувшись, схватился за грудь.

Когда он повернул голову к Беттине, волосы хлестнули по его окровавленной щеке. Она увидела проблеск понимания на его мертвенно-бледном лице, обвинение в черных от ярости глазах.

Он одарил ее настолько убийственным взглядом, что она вздрогнула.

Сопротивляясь ее силе, вампир крикнул толпе:

— Смотрите на меня и слушайте внимательно! Я выиграл этот турнир… Никто здесь не может отрицать мою победу… Я выиграл эту корону. — Он махнул окровавленным мечом в сторону чародейки: — и Беттину, как мою жену. — Разрывая когтями грудь от недостатка кислорода, он заорал: — Я отрекаюсь от обоих!

* * *

Треан выдержал ее взгляд, презирая ее слезы, стерпел обжигающую боль в груди.

В его сердце.

Она как-то вернула назад свои чары. И использовала их против него. Своего мужчины. Своего ебаного мужчины!

Ее взгляд был жутким. Яркие точки, искрящиеся в ее глазах, сейчас были окрашены цветом янтаря. На ее руках пылало еще больше янтарного цвета.

Сердцебиение Треана затихало. Тысячу лет назад его сердце остановилось. Но теперь… из-за Беттины… он нуждался в нем, чтобы жить.

Через несколько секунд и остальные мои органы перестанут функционировать.

Новая волна боли пронзила его изнутри. Должен спастись из ее хватки.

— Ты получила то, что всегда хотела, чародейка, — прохрипел он. — Теперь живи и сожалей!

Из последних сил, Треан переместился к своей палатке, где сила Беттины не могла его достать. Боль тотчас исчезла. Сердцебиение возобновилось, тело восстанавливалось. Но разум…

Хаос!

Она плакала по тому, кого по-настоящему любила; она остановила недавно ожившее сердце Треана. Ничто не может быть более убедительным. И она сделала кое-что гораздо худшее.

Треан бросился к кубку, который дала ему Беттина, и понюхал его.

Отравлен. Возьми, Треан. Выпей. Такая бесхитростная, такая красивая.

Такое предательство!

Словно вспышка, возникло воспоминание о ночи, когда он сидел с ней на трибуне. Когда он спросил Беттину, планирует ли она кого-нибудь отравить, посмотрев ему прямо в глаза, она ответила: «В коротком списке лишь одна пиявка».

Как пророчески. С безумным ревом Треан смял кубок. Они с Каспионом переиграли его.

И сейчас у Треана нет ничего! Убрав меч в ножны, он вспомнил, как отец советовал ему принять свою судьбу.

Но встретив Беттину, Треан уверовал, что нашел свою семью, друга, любовницу, великую любовь всей своей жизни.

Наивный.

«Будь примером, Сын». Спустя века Треан потерпел полное поражение.

— У меня ничего нет!

Блять, мне даже некуда пойти.

— НИЧЕГО! — взревел он, вырывая свои окровавленные волосы.

Я хочу ее, ненавижу ее. Убей демона. Не могу.

На арене Треан понял, что его клятвы связали ему руки; как полный идиот, он сказал Беттине, что и он, и Каспион останутся живы. Не могу убить…

— Треан!

В палатке появился Виктор, а за ним Мирча и Стелиан.

Обезумев от ярости, от своей потери, Треан развернулся, жаждая боя хоть с кем-нибудь.

Выгнув брови, Мирча изумленно посмотрел на Треана.

— Наши извинения за то, что отвлекаем тебя, Дядя. Твою первую брачную ночь придется немного отложить…

— Что вы теперь хотите от меня? — заорал Треан. Нет никакой ебучей брачной ночи! Его приз потерян навсегда. — Проклятье, я думал, вы отстали от меня! Почему вы вернулись?

Стелиан сказал:

— У него такая же пена у рта, как обычно у тебя, Виктор. Вы случайно не братья?

— Отдай мне должное, — огрызнулся Виктор. — Я выгляжу намного лучше. — Затем спросил Треана: — Что, черт возьми, с тобой случилось?

— Я выиграл; я все на хуй потерял! — рявкнул он. — Я не тот, кем был!

— Что ты имеешь в виду, Трей? Не может быть, чтобы ты проиграл турнир Каспиону.

— Я победил его. Я выиграл, но потерял приз! — Трена стиснул лоб с такой силой, что чуть не расколол себе череп. — Говорите, что вам нужно или проваливайте!

— Ты должен успокоиться, Кузен.

Голова Треана раскалывалась.

— Валите на хуй!

— Я расскажу тебе, — сказал Мирча. — У нас проблемы с Лотэром. Его атаковали и почти обезглавили. Мы не можем попасть в его квартиру из-за охранного заклинания, а его Невеста пропала. Мы должны найти ее.

Треан издал безумный смешок.

— Вы должны, да?

Стелиан сказал:

— Опять же с ней есть проблема.

Все трое медлили, пока Виктор не сказал:

— Похоже, именно Элизабет размахивала мечом.

Лотэру нанесла удар его Невеста? Я чувствую твою боль, брат.

— Я помогу ему, — наконец отрезал Треан. — Я выполню мою проклятую обязанность перед Дакией! — Он окинул взглядом кузенов. — Но я хочу вернуться…

НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ СПУСТЯ

— Мы вернулись к исходной точке, да? — тихо спросил Каспион.

Они с Беттиной пили на балконе, так же, как в ночь накануне турнира.

Отсюда им были видны верхушки гигантских деревьев. На фоне растущей луны мелькали силуэты летучих мышей. Но сегодняшняя ночь не была романтичной. Наоборот, она была мрачной.

Эти гигантские деревья напоминали Беттине о безрассудстве, которое она разделила с Дакийским, о совершенной капитуляции и удовольствии. Он был ее идеальным мужчиной. До тех пор пока внезапно не исчез.