Ирина Линник - Объект МБ-4 (СИ)

В тот момент, когда она уселась за свой столик, дверь кафе распахнулась, и в помещение вошли несколько человек. Эмбер застыла с поднятой кружкой, узнав в одном из вошедших Троя. С ним за руку вошла какая-то девушка с яркими салатовыми волосами, почти все тело которой было покрыто вживленными в него пластинами и датчиками. Она небрежно оглядела помещение, презрительно фыркнула и потянула парня к стойке. Трой выглядел скучающим и не таким оживленным, как при разговоре вчера на набережной. Он лениво осмотрел кафе, и его глаза расширились, когда он заметил Эмбер. Девушка схватила с подноса свой стакан и печенье и направилась к выходу. Трой вывернулся из цепких объятий подруги и последовал за ней, под удивленные возгласы друзей.

— Эмбер!

Девушка обернулась и облегченно вздохнула: он был один.

— Хорошо, что ты один, — сказала она, подходя к нему, — я хотела извиниться за вчера, но не решилась подойти к тебе перед всеми твоими друзьями. Прости, что так ушла, я себя глупо повела. Хочешь печенье?

Трой рассмеялся. Она была непосредственна, как ребенок, и это подкупало. Он ожидал от нее каких-то скандалов, упреков и обид, а она стоит перед ним как ни в чем не бывало, протягивает свое печенье и улыбается.

— Что ты тут вообще делаешь? — спросил он, отламывая половину печенья и отдавая ей остальное. — Сюда редко заходят обычные жители.

— Вообще, я искала тебя, — честно созналась девушка, — но решила, что если не найду, то хотя бы посмотрю на Кабель, я еще ни разу тут не была.

И снова ее абсолютная искренность. Девушки из Draht’а считали, что внедряя в себя механизмы, становишься больше похожим на машину, а машине несвойственны чувства и эмоции. Поэтому в Кабеле считалось дурным тоном признаваться в собственных чувствах и озвучивать все свои мысли, и Эмбер казалась инопланетянкой. Она охотно рассказывала все, что думала, и так же легко созналась, что искала Троя, чтобы извиниться. Невероятно.

— Я могу… — начал Трой, но не договорил. Из кафе вышла та самая девушка с салатовыми волосами и недовольно посмотрела в их сторону.

— Нам тебя еще долго ждать, Ваше Высочество? — протянула она. — Имей в виду, сегодня моя квартира может загадочным образом сменить код на двери.

Эмбер ее появление не обрадовало, но и не расстроило. Ей были незнакомы чувства ревности и собственничества, и хотя она испытывала к Трою определенную симпатию, у нее не было ни малейшего права задерживать его. Тем более, перед человеком.

— Я была рада познакомиться, — сказала Эмбер, протягивая ему руку.

— А мы еще не закончили знакомиться, — ответил парень, — погоди минуту.

Он подошел к дверям кафе и что-то тихо сказал салатовой девушке. Она удивленно вскинула брови, и ее выражение лица стало непроницаемо каменным. Она молча развернулась и вошла обратно, а Трой между тем вернулся к Эмбер.

— Раз ты меня нашла, предлагаю тебе прогулку по Кабелю в моей компании, что скажешь?

— Тебя разве не ждут твои друзья? — удивилась девушка. Для нее было странным, что человек отказался от компании таких же людей, как он, просто чтобы показать ей Кабель.

— Уже не ждут, — улыбнулся Трой, — пойдем, я покажу тебе Паука.

Пауком называлась точка пересечения транспортных линий, расположенная прямо над центром Кабеля. Однажды кто-то решил, что сеть транспорта над городом похожа на паутину, а значит, этой паутиной управляет большой Паук. Операторов Паука называли тарантулами, а их черная униформа делала сравнение еще более ярким.

— Это грандиозно! — воскликнула Эмбер, разглядывая массивное сооружение над своей головой. От Паука каждую минуту во все стороны расходились десятки капсул и «жуков», и от этого зрелища постепенно начинала кружиться голова.

— А еще у нас есть свой небольшой парк, — с гордостью сказал Трой. — Он недалеко, предлагаю посидеть там и поболтать.

Парк и правда был небольшим и находился под стеклянным куполом, защищающим находящиеся внутри растения от выхлопов и газов. Людей там было немного, поэтому Эмбер расслабилась и сняла очки с перчатками.

— Расскажи про… лабораторию, — попросил Трой. — Я не хочу тебя обидеть, мне и правда интересно. Никто ведь там не был, а люди придумывают всякую чушь.

— Что именно тебе рассказать? — щурясь, спросила Эмбер.

— Например, почему ты… почему ты гуляешь одна. Извини.

— Ничего, — отмахнулась девушка. — Я же подписала контракт, все в порядке.

— У вас есть контракты?

— У меня. У меня есть контракт. Я особенная.

— Я не могу поверить… Несколько недель, и еще живет!

Доктор возбужденно оглядел тело, лежащее на полу клетки. Грудь приподнималась и опускалась в такт слабому дыханию, изредка ногти царапали пол. Перед ним лежала совершенно обыкновенная девушка, тяжело дышавшая и очень худая. И живая.

— Значит, все дело было в пропорциях… Только бы выжила… Ты не представляешь, как ты для меня ценна, МБ-4.

Доктор не заметил, что при этих словах девушка открыла глаза.

Когда он навестил ее на следующий день, она уже сидела, опершись спиной о прутья, и слабо улыбнулась ему. Это привело его в неистовый восторг, и остаток дня он провел с ней, постепенно усложняя ее речь и обучая ее. Прошло несколько месяцев, она уверенно стояла, и тогда впервые Доктор заключил контракт со своим созданием.

— Ты не выйдешь за пределы этой лаборатории, это исключено.

На эти слова девушка улыбнулась и застыла. Сначала он не понял, что произошло, а потом заметил — она задержала дыхание. Когда у нее начали закатываться глаза, до него дошло, что она не шутила — она не боялась совершить самоубийство.

— Хорошо! — отчаянно выкрикнул он, — хорошо! Твоя взяла! Ты будешь выходить, когда захочешь, но дай слово, что позволишь мне продолжать опыты!

Так МБ-4 стала первым лабораторным экспериментом, настолько разумным, что Доктор подписал приказ о свободе ее передвижений и лично поручился за нее перед Советом.

— Так все и произошло, — закончила Эмбер. — Я слишком ценный экземпляр, который ему хочется сохранить. Он пробовал создать мне подобных, и ничего не вышло. А то, что вышло, об этом лучше не знать. Я думаю, мне просто повезло.

— И тебе не было страшно… когда ты задержала дыхание?

Эмбер задумалась.

— Представь, — медленно начала она, — тебя садят в клетку, по соседству с тобой уродцы, которых даже представить трудно, и куда ни посмотри, всегда и везде видишь прутья. А самое ужасное — ты знаешь, что разумна, что отличаешься от них. Я мыслю так же, как Доктор, как любой человек, и единственная разница в том, как я появилась на свет, вот и все. Мне было бы куда страшнее остаться очередным опытом в стенах лаборатории.