Вергилия Коулл - Долгий путь домой

С этими словами он удалился в сопровождении двух охранников, оставив нас с Каем обдумывать услышанное. Народ внизу тоже начал понемногу расходиться. Я убедилась, что мы остались одни, и хотела заговорить, но Кай остановил меня жестом.

— Не здесь. Ты собиралась на прогулку? Давай прогуляемся.

Я кивнула. Никто не препятствовал, когда мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Те из поселенцев, кто не успел покинуть площадь, остановились, разглядывая нас.

— Каисса! Каисса! — со всех сторон летело мне вслед. — Аххнур-иги!

— Что такое аххнур-иги? — спросила я у Кая, пока мы быстрым шагом двигались вдоль по улице.

— Очень уважаемая госпожа, — он нахмурился, — принцесса по крови.

Мне тут же захотелось сбросить с себя роскошный наряд. Показалось, что длинная юбка мешает и путается в ногах, а узелки с обратной стороны вышивки неприятно колют тело.

— Я думаю, это из-за платья. Мало того что я, видимо, внешне напоминаю местным жителям их повелительницу, так еще и нарядилась в ее одежду! — я подумала и добавила: — И… Кай… ты должен знать. Биру называл меня госпожой с первой минуты после спасения. Он словно заранее знал, что так будет!

Казалось, еще немного — и мы побежим. Кай тоже это почувствовал, замедлил шаг сам и придержал меня.

— Не будем показывать, что не рады своему новому положению, — пробормотал он.

Но на прогулку это все равно не походило. Скорее, на напряженные поиски выхода. Наконец, впереди показалась окраина, а за ней — фруктовые сады. Я оглянулась.

— За нами никто не идет. Биру не приставил к нам охрану.

Кай молча придержал дверцу в ограждении, пропуская меня под тень раскидистых деревьев. Ветви были пусты: здесь плоды уже собрали. Протурбийки работали гораздо дальше, окрестности хорошо просматривались, нам не мог никто помешать. Я заметила приземистую лестницу, оставленную кем-то из рабочих, и присела на нижнюю ступеньку. Кай прислонился плечом к дереву и сложил руки на груди.

— Что будем делать? — вздохнула я.

— Просто так никогда не кормят, — Кай произнес это так тихо, что мне пришлось переспросить.

— Что?

— Просто так никогда не кормят, — он покачал головой, — это самая основная истина, которую я усвоил, еще когда ребенком попал к протурбийцам. Никто. Никогда. Не кормит. Просто так. Такого не бывает. Я платил за свой кусок здоровьем и свободой и больше никогда не собираюсь этого делать снова.

На его скулах заиграли желваки.

— Айшас взял тебя к себе просто так… — осторожно напомнила я.

— Айшас на моем примере показывал Цхале, как лечить больных, — отрезал Кай. — Да, он был добр ко мне, как никто другой. Но изначально, подбирая меня на дороге, он уже понимал, что прежде всего это будет полезно для его дочери. Это был урок в первую очередь для нее, и только во вторую — для меня.

— Но чего может хотеть от нас Биру?! — озадачилась я. — Поначалу, когда он стал называть меня госпожой и окружил заботой, я подумала… ну в общем…

Кай зыркнул с очень красноречивым видом, мол, «не томи», и я сдалась:

— Биру обнял меня. Один раз. Когда я поругалась с Циной и напоролась на охрану. У меня мелькнула мысль, что… может быть… я понравилась ему? Он носил с собой прядь моих волос все это время, — я увидела, что Кай мрачнеет, и торопливо продолжила: — Но если бы у Биру были виды на меня, он постарался бы разлучить нас с тобой. Ведь так? У него нашлось бы достаточно возможностей. Биру мог изгнать тебя из поселения под предлогом болезни, потому что его лекарь испугался твоих шрамов. Он мог натравить на тебя своих людей, потому что тебя в момент появления чуть не перепутали с одним из головорезов Олимпа.

Кай развел руками, показывая, что не видит этому объяснений.

— Но он поверил, когда я сказала, что мы не заразны, — продолжила я, — Вернул мне оружие по первой просьбе, позволил нам жить вместе. Он поднял нас в глазах своих людей в равной степени. Зачем, Кай?! Я прокручивала в голове и так, и эдак, но не нахожу причин, кроме банальной благодарности.

С облегчением я заметила, что вспыхнувшая в Кае ревность улеглась. Он отлепился от дерева, подошел и присел передо мной на корточки. Мы посмотрели друг другу в глаза, словно ища там ответы.

— Хорошо, мы спасли Биру жизнь, — заговорил он и тряхнул головой: — Точнее, все-таки ты спасла. Ты попросила меня вытащить его из той ямы.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Кай перебил:

— Неважно. Мы спасли Биру, и он убежал за подмогой. Потом долгое время искал нас по лесам, чтобы отблагодарить. Я могу это понять. Своеобразный кодекс чести. Пусть так. Но он нашел нас. Спас тебя. Ведь так? Достаточный повод считать, что мы в расчете. Он пригласил нас в свое поселение, дал крышу над головой, одежду, еду. Более чем достаточный повод рассчитаться. Но зачем, белоснежка… — он поморщился, — зачем он буквально пичкает нас золотом?! Теперь мы снова его должники! А я не хочу быть протурбийским рабом. Больше никогда. Нужно уходить отсюда.

— Но ты же сам радовался, что Биру так добр к нам, — растерялась я. — Хотел здесь остаться. Впереди зима…

— Я радовался, когда думал, что мы подыщем себе тут подходящее жилье, найдем занятие и смешаемся с толпой. Пара дней в роскошных апартаментах — неплохо, но я предполагал, что так будет только первое время.

— Хорошо, — я взяла его руку, обхватила ладонями, — давай уйдем. Биру ведь обещал, что нам никто слова поперек не скажет? Давай попросим немного охраны с собой, возьмем оружие, еду и двинем обратно к Тхассу? Перезимуем в его домике. Ты ведь изначально планировал там остаться. С сопровождением будет не так страшно пройти мимо базы Олимпа и по землям волчьего племени. Если что, охрана поможет и с волками справиться, если те вновь нападут. Мы поблагодарим Биру и уйдем ото всех. Я готова прислушаться к твоей интуиции.

Кай опустил голову и задумался. Большим пальцем он поглаживал тыльную сторону моей кисти так долго, что кожа в этом месте начала гореть.

— А ты-то сама что думаешь, белоснежка? — внезапно поднял он на меня взгляд.

Зря он это спросил. В душе я уже смирилась, что надо бежать, приготовилась положиться на Кая и предоставить ему одному решать, как нам будет лучше. Но он спросил мое мнение, и другие, непрошенные, мысли полезли в голову.

— Я… боюсь ошибиться в Биру, — выдавила я через силу.

— Поясни, — голос у Кая был ровный, но вот в глазах уже затаилось нехорошее предчувствие, я видела это. И все равно не могла остановиться.

— Я… боюсь посчитать хорошего человека плохим, — призналась я, — только потому, что мне внутри больно и страшно доверять людям. Вдруг Биру просто добрый, воспитанный и великодушный? В конце концов, наши привилегии ему ничего не стоят. Он не лично будет нам прислуживать, а, насколько я успела заметить, недостатка в еде тут нет, и лишним куском поделиться нетрудно.