Меган Максвелл - Сон наяву

От переполнявших её чувств, Клара вновь расплакалась. Лейза была такая хорошая!

- О, папа! Сегодня ночью Лейза попрощалась со мной в моём сне. Она явилась ко мне молодой и красивой, в окружении своих родителей и жениха. Пап, Лейза была такая счастливая! – сквозь слёзы рассказывала отцу Клара. – Ещё она сказала, что оставила подарок для меня, в домике на горе.

- Я знаю, Лейза сказала мне об этом вчера. Мне будет очень не хватать её, но я рад, что она счастлива сейчас, - пробормотал Фернандо.

- Я тоже буду по ней скучать, - сказала Клара. Внезапно она замолчала и испуганно взглянула на отца: - Боже, папа! Кажется, у меня сломался зуб, и я только что проглотила его кусок.

- Что? – переспросил Фернандо.

- Мой зуб, папа! – девушка принялась метаться по комнате из стороны в сторону. – О, нет! Только не в день моей свадьбы! О, да, конечно! Вчера Елена здорово ударила меня. Теперь понятно, почему зуб сломан. О, Боже, почему это случилось со мной?!

Фернандо пытался не улыбаться, но не смог. Положив платье на диван, он подошёл к дочери, обнял её и заглянул ей в глаза:

- Клара, только спокойно! Но я должен тебе сказать ещё кое – что. Не очень хорошее.

- Что? – девушка испуганно уставилась на отца.

- Мне кажется, твоя щека начинает опухать.

В тот же миг Клара со всех ног побежала в ванную, к зеркалу. Посмотрев на своё отражение, и убедившись, что отец прав, девушка не смогла сдержать крик:

- Нееет!

К сожалению, с этой бедой уже ничего поделать было нельзя. Но когда Клара надела на себя подвенечное платье Лейзы, всё забылось: и её сломанный зуб, и опухшая щека… Девушка больше не нервничала. Она чувствовала себя самой красивой невестой на свете.

Ровно в пять часов вечера Альберто вместе со своими родителями и родственниками нервничал у входа в церковь. Спустя десять минут, появилась Клара в восхитительном подвенечном платье. И была она, ни взирая на опухшую щеку, самой красивой девушкой, которую Альберто видел в жизни.

Во время церемонии венчание в церкви не было ни одного человека, которого не взволновало бы то, видимое всем, трепетное чувство любви, окутавшее обоих влюблённых, вступающих в брак.

В остальном свадьба удалась на славу. Новобрачные и гости вовсю веселились, и гуляли до утра.

На следующий день, когда все отсыпались после бурной ночи, Клара с отцом тайком вышли из гостиницы. Им нужно было в последний раз подняться на гору Забвения. Пройдя знакомой тропой, Фернандо и Клара добрались до небольшого домика, сотни лет служившего пристанищем для бедной старухи, известной в округе под именем Ольвиды, злобной ведьмы, а на самом деле – несчастной принцессе, по имени Лейза.

Когда отец с дочерью вошли в дом, тот был совершенно пуст. Единственное, что они там нашли – портрет Лейзы и Кафрула с надписью, сделанной на обратной стороне:

«Дорогая Клара! Пусть дни твои и ночи будут счастливыми! Не забывай меня, и я никогда тебя не забуду! Я дарю тебе всё, что было дорого для меня все эти годы: мой амулет счастья, моё подвенечное платье, и наш с Кафрулом портрет. Мне хочется верить, что когда ты будешь смотреть на него, ты вспомнишь меня и то счастье и радость, которые есть у меня, благодаря тебе.

Я люблю тебя.

Лейза.»

Прочитав всё до конца, Клара посмотрела на отца, и улыбнулась. Она была счастлива, что смогла помочь Лейзе. И ей казалось, что девушка, изображённая на портрете, улыбается именно ей, Кларе.

Прошли годы. Альберто и Клара были счастливы. А на полке над их камином в гостиной стоял портрет, на котором были, как думал Альберто, они с Кларой. Когда жена принесла его в дом, она сказала ему, что портрет – это свадебный подарок от её очень хорошей подруги по имени Лейза, которая не смогла приехать к ним на свадьбу из - за того, что сама, как раз, выходила замуж, вдалеке от Версуалегона. Альберто тогда ещё улыбнулся, отметив, что у Клариной подруги имя, как и у той принцессы из легенды.

Клара никогда не рассказывала мужу об истинной истории портрета над камином. Это была их тайна с отцом, то, что знали только они вдвоём. Но чем больше проходило лет, тем чаще Кларе казалось, что случившееся с ней в юности было чем – то нереальным. Сном наяву…