Амелия Хатчинс - Мрачное объятие демона

— Она подскользнулась и случайно упала мне на член — блядь, а ты как думаешь это произошло? Она поймала меня, когда я был голоден и дерьмо случилось. Все произошло слишком быстро, следующее, что я помню, это как она начала все эти разговоры про отношения. Как будто я из тех придурков, которые заводят отношения, — объяснил Зарук. А Ристан пытался изо всех сил стереть улыбку со своего лица.

— Она упала на твой член, и случилось страшное? Чуток перебрал амброзии, а, братец? — Ристан больше не мог сдержать улыбку.

— Засранец, — сказал Зарук и исчез из Круга Фейри.

— Весь в тебя, брат! — ответит Ристан, используя ментальную связь, через которую он и его братья обычно общались.

Оливия поставила коробку файлов, для архивации, на стойку. Она то и дело бросала взгляд на дверь в приемную, ожидая, когда придет Джастин. Её мысли вернулись к Киросу и тому, как он был одержим ее отчетами о визитах Наёмника.

Как будто бы мужчина хотел быть здесь, в этом месте. По мере того, как длилось наказание, и для нее, и для Наемника не было ничего хуже, чем поиск и перекладывание бумажек. За исключением смерти.

Все утро она собирала свитки и другие предметы, которые были запрошены Одленом и Старейшиной из Нового Орлеана, чтобы Джастин мог их изучить. Оливия записала содержимое, и Кирос пробежался по большинству из них, пока она их выкладывала.

У нее было плохое предчувствие на счет его звонков наверх, и еще его эти загадочные слова. Но она была всего лиши простым библиотекарем; да и кто она такая, чтобы задавать вопросы Старейшине?

Она напечатала еще несколько архивных индексов для свитков, с которыми работала, и, подняв голову, увидела у своего стола Кендру.

— Привет! — сказала она, искренне улыбаясь. Кендра ей действительно нравилась.

— Привет! У тебя была возможность посмотреть файлы, о которых я просила? — спросила Кендра, оглядывая библиотеку.

— Я все сделала, но не уверена, зачем тебе информация о Демонах из 1600. — Оливия попыталась вникнуть в суть вопроса, который она не понимала, но хотела понять.

— Олден сказал, что одобряет мой интерес к демонам. Он сказал, что я могу ознакомиться с любой литературой и сделать заметки. Только никаких снимков, а также нельзя выносить что-либо за пределы библиотеки, — добавила Кендра, так и не ответив по существу на вопрос Оливии.

Она откровенно уходила от ответа. Оливия было собралась задать свой вопрос еще раз, но, поскольку было очевидным нежелание Кендры отвечать, она решила оставить все как есть.

От природы Оливия была любопытной и любила историю. Нет, не так, она была одержима историей практически всего. Она провела все детство, спрятавшись в этой библиотеке, копаясь в книгах. Они уносили ее в другие миры, в которых она могла затеряться на какое-то время. Иногда это было то, что нужно.

Её родители были загадкой для нее, в большинстве своем. Отец неизвестен, но она подозревала кого-то из верхушки Гильдии Салема. Её мать умерла при родах и не было никого, кто бы приютил ее. Поскольку родственников у нее не было, Салем сплавил ее в Спокан так скоро, как только стало возможным. Как будто это была единственная Гильдия в Северной Америке, способная позаботиться о сироте с магическими способностями.

— Вот, пожалуйста, «История демонологии», «Свободные ведьмы» и «Темные ведьмы», — сказала Оливия, отмечая про себя насколько небольшой была последняя третья книга. Все книги были покрыты слоем пыли, когда Оливия принесла их из недр катакомб. — У тебя два часа до того, как я закрою библиотеку для послеобеденных занятий. Но после занятий, ты можешь вернуться снова.

— Я вполне уложусь в два часа, потому что ищу вполне конкретные события, — сказала Кендра, отбрасывая назад свои блондинистые локоны и сверяясь с записями в своем телефоне. Она была привлекательной девушкой, из тех, за которыми мальчики ходят по пятам и восхищаются их классической красотой.

Оливия же, напротив, имела безвкусные рыжие волосы и бледную фарфоровую кожу. Она была худой, и ни один сендвич не мог этого исправить. Уж она то знала, потому что ела их в большом количестве. Она все перепробовала много разных способов и по нескольку раз, чтобы обзавестись пышными формами, но ничего не помогало. У нее была маленькая грудь, которая, в отличии от той же Кендры, не заставляла мужчин оборачиваться ей вслед. А вот некоторые библиотекари откровенно пялились на бюст Кендры.

Оливия рассеянно почесала веснушки на носу. Они появлялись весной с первыми лучами солнца, верные своей хозяйке. Для мужчин она была невидимкой, что, наверное, было хорошо, учитывая то, какой неуклюжей она становилась рядом с ними.

Джастин. Господь Всемогущий, он заставлял ее язык завязываться узлом, который ни один маг бы не смог развязать.

Она никогда не ходила на вечеринки, как другие девочки ее возраста, и была в душе безнадёжным романтиком. Свое свободное время она тратила просматривая книги из Гильдии, или читая свои любимые любовные романы.

Она не гордилась своим замкнутым характером, это было то, с чем ей приходилось мириться.

Оливия положила книги в корзину Кендры, и та пошла искать куда бы присесть. Оливия оглядела библиотеку, было такое чувство, что ее втягивают во что — то обманом. Странно.

Кендра была болтушкой, и Оливия любила ту атмосферу тепла, которую привносила с собой Кендра. В это время она чувствовала себя такой же, как и другие девушки, а не мышью как обычно.

Оливия вернулась к работе, а ее мысли к Джастину. Он опаздывал, как и Олден. Может быть, они зашли выпить кофе? Она любила кофе. Недавно ей приснилось, что она пошла выпить чашечку кофе со Смотрителем.

Ну да, конечно, как будто это действительно может произойти. Она глубоко вздохнула и подпрыгнула от того, что Милдред уронила на стойку толстый том.

— Это нужно вернуть и еще, Кирос просил тебя сообщить ему, как только Олден вернется. Он также сказал, чтобы ты была бдительной сегодня, и что тебе следует приостановить послеобеденные занятия. Но тогда дети устроят настоящий погром, пожалуйста, не делай этого. Остальные из нас не хотели бы брать на себя начальные классы.

Милдред была тридцатилетней женщиной с желтыми, тусклыми, висящими как солома волосами. Ее родители добрые люди, оба были Старейшинами. Удивительно, что их дочь оказалась такой серьезной и угрюмой. Оливия взяла тяжелый том — тот, который она только что полностью архивировала и собрала из тридцати книг — и бросила на нижнюю полку стойки.

— Я все равно буду учить их, и Олден еще не вернулся. Обычно он не опаздывает, — вежливо ответила Оливия, возвращая руки на место и придерживаясь за стойку. — Чем еще я могу быть полезна? — продолжила она.