Донна Грант - Полночный плен

Харон прислонился спиной к двери, вспоминая о ранних временах, когда правили кланы, и его взгляд переместился к окну.

— В течение многих поколений Друиды бродили по земле. Они были учителями, лекарями, а иногда, даже, судьями. Лидеры кланов обращались к Маи за советами по всем вопросам: когда шли на охоту или когда отправлялись на сражение. — Он обнаружил, что Лаура внимательно слушает его, продолжая трапезу. — Друиды, также, как и все в этом мире разделились на добрых и злых. Добрые — Маи. Они использовали чистую магию, черпая ее прямо из земли. Они могли выращивать растения, говорить с деревьями, также у них было множество других удивительных способности. Драу — сторонники Дьявола. Проходя церемонию посвящения, они отдают свою кровь и душу Сатане, взамен получая способность к черной магии. Ты можешь опознать Драу по порезам на запястьях после посвящения, а также по Поцелую Дьявола .

Он замолчал, пытаясь найти слова, чтобы описать это.

— Поцелуй Дьявола — это небольшой флакон на шее Драу. Они хранят первые капли их крови, после того, как стали Драу, а,впоследствии, используют ее для своего исцеления. Несмотря на все свои победы, кельты никак не могли прогнать римлян со своих земель. И тогда, исчерпав все средства, они обратились к своим верным советчикам и союзникам — Маи. Но Друиды не смогли помочь кельтам, тогда те обратились к Драу.

— И что они сделали? — тихо спросила Лаура.

Харон скрестил лодыжки.

— Драу призвали первобытных богов, заключенных в недрах ада. Богов, которые когда-то правили землей при помощи жестокой и грубой силы. Самые смелые и сильные воины из каждой семьи шагнули вперед, готовые принять в себя этих богов. Готовые стать Воителями. Они обладали нечеловеческой силой, скоростью и обостренными чувствами.

— Римляне отступили?

— Да. Однако боги все еще жаждали крови, все еще хотели сражаться. С уходом римлян, Воители обратили свою кровожадность друг на друга… и всех, кто попадался им на пути. Реки и земля окрасились кровью кельтов, воздух пропитался запахом смерти. Драу пытались усмирить богов, но обнаружив, что их магия тут бессильна, обратились за помощью к Маи.

Ее бледно-зеленые глаза увлеченно смотрели на него. Он едва сдерживался, чтобы не подойти к ней, увлекая ее в свои объятия и обещая все исправить. Он хотел, нет, нуждался, чтобы девушка снова оказалась в его руках.

Эта потребность была также сильна, как потребность его бога в смерти и крови. Это заставило Харона вздрогнуть — насколько же глубоки его чувства к Лауре.

Он похрустел суставами на левой руке.

— Но даже общими усилиями Друиды не могли загнать богов обратно в преисподнюю. Духи не желали освободить воинов от своей власти, становясь сильнее с каждым ударом сердца, каждым убийством, пока мужчины окончательно не утратили свою человеческую сущность. Друиды объединили белую и черную магию и придумали заклинание, которое связало богов, надежно «заморозив» их в телах хозяев. Однако, оставаясь внутри воинов, боги выжидали. Они переходили от одного к другому, передаваясь из поколения в поколение, навечно став семейным наследием надеясь, однажды, быть освобожденными.

Лаура проглотила последний кусочек еды.

— А те мужчины, в которых были первые боги, что с ними стало?

— Воины вновь превратились в людей, которыми когда-то были, и стали жить дальше, начисто позабыв о тех зверствах, которые совершили.

— Ты был одним из первых?

Он покачал головой. — Нет.

— Кто освободил твоего бога?

Харон оттолкнулся от двери и вздохнул.

— Ее звали Дейдре. Она была Драу и за свое тысячелетнее существование убивала каждого Друида, которого смогла найти, забирая их магию. Она обнаружила свиток с заклинанием, освобождающим богов. Семь столетий назад она напала на этот замок и убила всех, кто жил здесь с целью добраться до братьев Маклауд.

Лаура отвела взгляд. Она не хотела верить Харону, но эмоции, которые наполняли его слова, не оставили ей иного выбора. Его тон был еще более убедительным, и она не была уверена, что Харон осознавал, что его слова звучат очень эмоционально.

Ее пронзила боль, когда она слушала его рассказ. Его голос слегка дрожал, когда он стал говорить о Дейдре, его взгляд наполнился гневом.

Это была та история, которой он не хотел делиться. Сейчас он рассказал ей все, и это не смотря на то, что рассказ причинял ему боль. Она не хотела видеть его страдания.

— Что случилось с Маклаудами? — спросила она, поднимаясь на ноги и выглядывая в окно. Она не могла больше смотреть на мрачного Харона, видя в его взгляде страдания и сомнения.

— Магия Дейдре позволяла ей общаться с камнями. Гора Керн Тул была ее крепостью. Внутри этой горы она жила и занималась черной магией. Доставив Фэллона, Лукана и Куинна в гору, она освободила их бога. Так как братья были одинаково сильны и отважны в боях, они разделили одного бога на троих. И были достаточно удачливы, сбежав от Дейдре, чтобы вернуться сюда.

Лаура смотрела из окна на бесконечно простирающееся море. Птицы летели по ветру, кружа над бескрайней гладью воды и ныряя за едой, но она не слышала их криков. Она была слишком сосредоточена на греховно великолепном мужчине за ее спиной, и его рассказе, Лаура не была уверена, что хочет знать больше.

— Дейдре не остановилась на Маклаудах, — продолжил Харон. — Следующим был захвачен Рамзи. Много мужчин были пленены, а их боги освобождены.

Девушка схватилась за подоконник, когда ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он еще не рассказал о себе. Что произошло с ним? Было ли это настолько ужасно, как она думает, слыша дрожь в его голосе?

— А ты?

— Я был схвачен шестьсот двадцать с лишним лет назад.

Она с трудом сглотнула. Неудивительно, что Харон знал все ответы. Ему было больше шестисот лет. Он многое повидал.

— Тебя не смущает, что я такой… старый?

Лаура посмотрела на его отражение в стекле и встретила его взгляд, сосредоточенный на ней. Она медленно повернулась к нему.

— Нет. Многое теперь начинает обретать смысл. Ты расскажешь мне больше?

— Уверена, что хочешь знать?

Она пожала одним плечом.

— Нет. Но, думаю, я должна знать.

— Ты действительно должна знать. Даже если я не ощущаю твоей магии, теперь расскажу тебе все. Уоллес втянул тебя в эту войну. А я никогда не желал, чтобы ты оказалась в ней.

— Порой, не имеет значения, чего мы хотим. Так распорядилась судьба.

На несколько минут в воздухе повисла гнетущая тишина, прежде чем Харон продолжил:

— По ночам крики несчастных Друидов и мужчин, подобных мне в Керн Тул, до сих пор отдаются в моей голове. Невозможно передать боль рвущихся мышц, ломающихся костей, когда высвобождается твой бог.