Нина Сасовец - Ожерелье из янтаря (СИ)

Мне, конечно, приятно, что ты за меня переживаешь, но я волнуюсь за Микана. Я оставил его там одного разбираться с Сатаром.

Давай сегодня перебьемся ягодами, а завтра посмотрим. В таком состоянии как сейчас ты ему вряд ли чем-то поможешь. Тебе нужно восстановить силы.

Я мог бы сходить поохотиться…

Нет. Ты еще слаб после ранения. Тебе бы еще полежать. И тебе нужна еще энергия.

Ладно, сдаюсь! Уговорила.

Чуть позже вечером они подкинули дров в костер, перекусили ягодами и поджарили на костре несколько грибов, которые Найрани нашла на другой стороне горы. Перед сном Найрани еще раз напитала Айгира энергией. Он лежал на спине и наслаждался ощущением энергии по телу. Она спокойно текла, унося остатки боли и слабости, наполняя силой, залечивая раны, закрывая энергетические бреши, образовавшиеся из-за ранения. Айгир смотрел на Найрани не отрываясь. Прикрытые глаза, чуть изогнутые стрелки ресниц. Она казалась легкой, как лесная фея, наполненная энергией места, в котором обитает. Как легко струится через нее сила! Где та зажатая, скованная девица, которую он притащил в Ару-Кечи? Как приятно лежать вот так, не считая времени, наслаждаясь ощущением женских ладошек на своей груди! Айгиру было немного совестно от того, что он не сказал ей, что и сам умеет лечить себя, но он не мог заставить себя отказаться от этих мгновений, когда они делили на двоих один поток энергии.

Он проснулся среди ночи. В пещере похолодало. Костер прогорел и теперь скалы неумолимо вытягивали тепло из влажного воздуха пещеры. Айгир встал с лежанки. Аккуратно, что не разбудить Найрани он пробрался к костру. Хвороста почти не осталось. Айгир взял нож и вышел из пещеры. Он хорошо видел в темноте. Дойдя до ручья, он скинул с себя одежду, зашел в бурлящую воду по колено и быстро ополоснулся. Очень хотелось смыть с себя остатки запекшейся крови. Штаны тоже были пропитаны ею сверху возле пояса. Она засохла и затвердела на ткани темно-бурой коркой. Не долго думая, Айгир намочил верх штанов и принялся активно тереть ткань. Через несколько минут, пятно поддалось и заметно посветлело. Айгир натянул на себя влажные штаны, надел рубашку и свою меховую безрукавку. Он заткнул за пояс нож и зашагал вдоль ручья. Осенняя ночь сразу показалась еще холоднее, и, чтоб согреться, Айгир создал связь с землей. Он бодро продвигался по камням и упавшим бревнам и одновременно напитывался энергией. Вскоре он набрел на упавшее дерево и набрал с него самых толстых веток, какие смог отломать. Потом он сгреб добытые дрова в охапку и пошел обратно к пещере.

В костре еле тлели угли. Найрани лежала на подстилке, сжавшись в комок. Айгир сложил ветки в костровище и раздул угли. Через несколько минут веселые огоньки заплясали на свежих дровах. Айгир лег на лежанку позади Найрани и притянул к себе. Она тут же проснулась. Он приобнял ее одной рукой за талию и уткнулся носом ей в волосы. Не прошло и пары минут, как его дыхание выровнялось. Уснул. Найрани согрелась быстро. Она лежала в мужских объятьях и боялась пошевелиться. Боялась, что он отпустит ее. Найрани провела ладонью вдоль предплечья его руки, погладила запястье и тыльную сторону его ладони и переплела свои пальцы с его. Его рука была тяжелой, но ее тяжесть не угнетала. Наоборот. Посягательства Сатара на близость вызывали отвращение. Когда к ней прикасался Вегран, она чувствовала неуверенность и скованность. Найрани сейчас поняла, что она никогда не хотела от Веграна по настоящему близких прикосновений. С Айгиром она чувствовала себя в безопасности. К нему хотелось прикасаться самой. Тепло мужского тела позади нее будоражило. И ей не хотелось отдаляться от него. Хотелось впитать его запах, чувствовать прикосновения всей кожей. Найрани долго не могла уснуть. Лежала, держалась за мужскую ладонь возле своего живота и думала. Думала о них.

Найрани проснулась утром от того, что ее рука, на которой она лежала, затекла и онемела. Найрани попыталась повернуться и вытащить из под себя не желающую слушаться конечность. Рука была как чужая. Найрани потихоньку перевернулась на спину. В освобожденной руке начал восстанавливаться нормальный кровоток и Найрани ощутила, как — будто тысячи невидимых иголок вонзились ей в кожу. Найрани чуть слышно простонала.

Что с тобой? — Айгир поднял голову.

Руку… отлежала… О-о-о!

Давай помогу, — Айгир принялся массировать ей руку, энергично растирая от кончиков пальцев до плеча.

У меня рука не двигается!!! Как же больно!

Давай я буду твоей рукой двигать! — Айгир подхватил ее вторую руку и стал читать какой-то детский стишок, жестикулируя ее руками. Постепенно стихли неприятные ощущения. Найрани смеялась, стараясь угадывать его движения и подыгрывать им. Они дурачились так еще долго. Щекотали друг друга, хватали друг друга за руки, смеялись. Найрани пыталась ущипнуть Айгира. Он уворачивался и отбивался. Она выбрасывала резко руки, стараясь ухватить его за плечо, руку, пыталась потянуть его за ухо. Но он всегда ловил ее руки, отпускал и снова ловил. Наконец Найрани удалось ущипнуть его за живот. Айгир притворно закатил глаза.

Ах ты, коварная! Я ранен! Я умираю! — он откинулся на спину, картинно заломив руки, и закрыл глаза.

Эй! Не шути так! Ты ведь и впрямь чуть не умер совсем недавно! — Найрани откинула его волосы, упавшие ему на лоб. Он поймал ее запястье, потом второе, соединил ее руки ладонями вместе.

А ты перестань щекотать меня! Ненавижу щекотку, — он повернулся к ней, удерживая ее руки.

Ничего не могу обещать, — сказала Найрани, покачав головой. — Это не я, это мои ручки!

Айгир вдруг поднес ее руки к своим губам, раскрыл их и поцеловал центр одной ладони, потом центр второй. Смех оборвался. Все веселье испарилось в один момент. Сердце словно сорвалось в галоп. Ее тело моментально отозвалось на эту нехитрую ласку и ее энергия расцвела в ее животе жарким огненным цветком. Ее руки соприкасались большими пальцами, ладони обхватывали его лицо. Айгир замер, уткнувшись носом ей в ладонь. Найрани отняла ладонь, погладила большим пальцем его губы и поцеловала его. Сама. Айгир опешил и разжал руки, которые до этого держали ее запястья. В следующий миг он подхватил ее и прижал к себе. Он уложил ее на спину. Айгир целовал ее жарко и требовательно. Найрани кожей ощущала его потребность в ней. Она обвила его шею руками, зарывшись пальцами в волосы. Ее тело, казалось, зажило самостоятельной жизнью. Оно льнуло к нему, выгибалось на встречу его призыву. И она наслаждалась вихрем новых ощущений, которые дарили ей его прикосновения. Как все таки это чудесно, чувствовать себя живой и настоящей. Именно сейчас это почему-то ощущалось как нельзя остро.

Айгир с трудом заставил себя оторваться от ее губ. Она издала протестующее «М-м-м» и потянула его обратно к себе.