Мара Вульф - Волшебство лунного света

Теперь и мама и папа были мертвы. Я отказывалась верить в то, что моя судьба так жестоко со мной обошлась.

Я шла через лес, в котором со всей своей пышностью разворачивалось лето.

Сама того не желая, я незаметно ускорилась. Воспоминания лежали прочными оковами на моём сердце. Мы так часто ходили вместе этой дорогой.

На берегу я опустилась на землю, зачерпнула воду и пропустила её между пальцами.

Я чувствовала мох под своими коленями, вдыхала аромат деревьев, трав, цветов.

Воспоминания обрушивались на меня словно гигантскими волнами.

Часами позже я с трудом отделилась от этого места. У меня больше не осталось сил, чтобы сюда вернуться. Мне всё время казалось, что Кэлам сидел рядом и смотрел на меня.

Я медленно побрела домой.

— Как ты?

Я обернулась. Питер стоял за моей спиной и смотрел вместе со мной на море.

Почти каждый вечер я приходила сюда. Я знала, что для меня это не лучшее место, но тем не менее, оно словно магически притягивало меня.

— Прекратится ли эта боль когда-нибудь? — спросила я, не ожидая от него ответа.

Я охотнее осталась бы одна, но Питер всё еще оставался для меня приятным сопровождением.

Каждое утро, просыпаясь, я прислушивалась к себе. Я чувствовала каждую жилку своего тела, чувствовала жжение в груди, которое не хотело прекращаться. Давящая тяжесть в желудке не проходила. День проходил за днем, и я надеялась, что мне хотя бы перестанут сниться кошмары. В первую очередь именно они. Я боялась засыпать. И жить постоянно с этим ужасом было невыносимо.

— Не могу себе представить, как с этим жила моя мама. Ужасно. Но может быть, для неё это было необходимо. В конце концов, родилась я, как вечная память.

Теперь я, в общем-то, была рада, что Кэлам остановил меня, и мы не отдались своему влечению. Я задумалась.

— Давай пойдём обратно, — предложил Питер через какое-то время. — Холодно, ты же насмерть замёрзнешь.

Я улыбнулась, развернувшись.

— Он не хотел бы этого и ты точно об этом знаешь, — возразил он в ответ на мой взгляд. — Не смей даже думать об этом.

Он положил руку мне на плечо, и в этом жесте было больше сочувствия, чем во всех словах, которые он мог бы сказать.

— Мы раньше чаще говорили о Кэламе, а теперь о нём никто не вспоминает…

— Они не хотят причинять тебе боль.

Я кивнула.

Казалось, моя семья забыла его намного быстрее меня. Что в принципе не удивляло.

Питер после каникул уехал учиться в Эдинбург. Без него дом казался мне совсем пустым. Когда он приехал на 2 недели, большую часть времени он проводил у Эриксонов, готовясь ко следующему экзамену, чтобы стать Посвящённым и преемником доктора Эриксона. Мне было хорошо говорить с ним.

— Доктор Эриксон тебе что-нибудь рассказывал? — жадно спрашивала я о любой мелочи, что он мне говорил. — Совет накажет Элина?

— Ты ведь знаешь, что я не могу с тобой об этом говорить. Мне придётся повторно сдавать экзамен на одном из следующих заседаний Совета, и мне нужно хорошо к нему подготовиться. Третьего шанса у меня не будет, — осторожно отвечал он, стараясь меня отвлечь.

Они все так со мной обращались, будто я стеклянная и тресну от фальшивой ноты.

— Я уверена, ты прекрасно выполнишь свои задания, чтобы стать Посвящённым.

— В последнее время заседания проходят намного чаще, чем обычное время. Все волнуются, — добавил он, чтобы поделиться со мной хоть крохой информации.

Я почти ревновала, потому что он всегда будет частью жизни мира Кэлама. Тем, что мне было запрещено.

У меня были только мои воспоминания. Говорят, что через какое-то время помнишь только хорошее. Я каждый день ждала этого. Я боялась забыть то прекрасное. Ужас прощания слишком чётко стоял перед моими глазами. Последние слова Кэлама, его прыжок в глубину, смерть Ареса и трезубец в его груди, последний взгляд Кэлама.

— Иногда я мечтаю о том, чтоб всё это оставалось лишь сказкой, — проговорила я, стараясь, чтобы оно прозвучало не слишком горько.

Разговор прервался, когда мы вошли в дом. Не сговариваясь, мы знали, что Бри и Итану было не по себе, когда мы говорили о шелликотах. Они хотели всё забыть, и у них это необычайно легко получилось, что делало меня еще более одинокой.

Я пошла в комнату к Амели.

— Учишься? — мой вопрос был скорее риторическим.

— Ты же знаешь, что после того, как я рассталась с Эйданом, у меня образовалась куча времени. Хочу его использовать до того, как влюблюсь в следующий раз, — она хитро посмотрела на меня, кусая кончик карандаша.

Я криво улыбнулась в ответ и упала на её кровать.

— Думаешь, это так просто?

Она пожала плечами вместо ответа и вернулась к своим книгам.

Мне же школа стала безразлична. Каждое утро я с горем пополам тащилась туда, Итан пытался воззвать к моей совести, когда мои оценки начали ухудшаться. В какой-то момент он сдался, потому что это ничего не давало. В конце концов, меня все оставили в покое. С тех пор дни шли абсолютно равномерно, что грозило свести меня с ума.

Как-то в октябре дождливым вечером я увидела Софи, стоявшую перед входом в школу. Она ждала меня. На ней как обычно был кафтан всех цветов радуги и что-то вроде тюрбана на голове. Радостная, от того что она пришла, я побежала к ней и бросилась ей на шею. Я так давно не была у неё.

— Ты идёшь со мной в магазин, — скорее приказала, нежели попросила она.

Я покачала головой.

— Но Софи… — пробормотала я, — я ведь не могу. Как ты думаешь, почему я так долго не появлялась?

— Бла-бла-бла. Никаких возражений. Кто-то должен позаботиться о любимой полке Кэлама с Шекспиром. У меня нет времени на эту чепуху. Он всегда хотел, чтобы всё стояло по порядку, и чтоб было прибрано.

Я снова покачала головой и сделала шаг назад. Меня туда десятью лошадьми не затащишь. Магазин слишком сильно напоминал мне о Кэламе и нашем совместном времяпрепровождении. Он с удовольствием бывал в этой лавочке, полной волшебства и беспорядка.

— Мне очень жаль.

— Представь себе, что Кэлам вернётся и полка не настолько педантично убрана, как он хотел? Что он о нас подумает?

Я растерянно посмотрела на неё. Она что, с ума сошла?

— Но Кэлам… — забормотала я. Его имя было сложно произносить. — Он ведь… — попыталась я еще раз. Слёзы выступили у меня на глазах.

— Мёртв? — равнодушно спросила она.

Я еще больше отпрянула назад от звучания этих бессердечно-информативных слов.

Она покачала головой.

— В это я не верю. Кэлам жив и он вернётся.

— Почему ты так уверена?

— Считай, что это интуиция. Ты идёшь или собираешься тут корни пустить?

Она повернулась и, шурша и позвякивая, пошла вперёд. Мне в моём состоянии было нечего противопоставить её настойчивости, так что я сдалась и поплелась следом за ней в город.