Наталья Косухина - ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет (СИ)

Гоблины сдерживали его из последних сил. Некоторых сильно ранило, остальные пробивали броню ящера, нанося одно повреждение за другим, но тот все равно полз, из последних сил. В глазах дракона стояла одержимость.

Я кричала до хрипоты и, наверное, вывернула руку, бултыхаясь в воздухе. Голова дракона была совсем близко, я чувствовала горячее дыхание. Пасть уже в предвкушении раскрылась, когда Реван, прыгнув, распорол зверю горло.

Судорожно дернувшись, ящер сделал еще одну попытку добраться до меня, и старший группы метнул в мою сторону огромный нож.

Как я в тот момент не рехнулась, не знаю. Сто раз готовая умереть, в том числе от руки своего студента, я взвизгнула, когда нож рассек веревку, и полетела в воду.

Испытание было завершено.

Хлюпая, совершенно невозмутимо я шла по каменным коридорам университета в свою комнату. Вода стекала с меня ручьем, оставляя следы на холодном полу. Сейчас шли лекции, и пара студентов, которых я встретила на своем пути, наверно еще долго недоуменно смотрела мне в след.

Но мне было все равно. Главное, добраться до комнаты и снять поскорее с себя эту палатку.

Вот, наконец, родная дверь. Я сняла защиту, закрыла дверь на ключ и сразу подошла к зеркалу. Несколько капель нужного состава — изображение пошло рябью и наконец-то передо мной появилось лицо канцлера.

Разглядев мой внешний вид, мужчина поинтересовался:

— Что случилось?

— Я готова отправиться в казематы, на рудники, да куда угодно, лишь бы не оставаться здесь!

— Габриэла, успокойся.

— Вы меня обманули! Обещали, что можно будет здесь укрыться и переждать опасность. А я вместо этого получила группу гоблинов, что хотят меня извести, и дракона! Спасение вредных студентов, поиск убийцы! Готовите на свое место?

— Обойдешься. Габриэла, сейчас везде небезопасно. Твой, мой и весь окружающий мир могут сильно измениться, если сменится власть. Поэтому не ной, а помоги общему делу. Я не предполагал, что ты окажешься в одном из эпицентров. Теперь придется как-то крутиться.

Я смотрела на канцлера и понимала, что выхода действительно нет, как бы мне не хотелось обратного.

— Единственное, чем могу порадовать, мне удалось провести тебя как спасаемую жертву. Теперь ты можешь письменно изложить и подать ректору впечатления об испытании, и в том числе о своем спасении.

— Я просто счастлива, — мрачно сообщила я. — Будут новости, сообщите.

— Непременно. И помни, Габриэла: личные отношения со студентами в ПТУ запрещены.

Связь прервалась, изображение расплылось.

На что это он намекал?!

Прикрыв глаза, я постаралась успокоиться. На что я там имею право? Губы непроизвольно расползлись в хищной улыбке. О да! Я напишу им свои впечатления.

Донат Реван

Едва нас подлечили в медпункте, как наставник вызвал меня к себе. Уже по тому, как прошло испытание, я знал, что ничего хорошего не услышу, но идти все равно придется.

В приемной меня ждать долго не заставили: Зара, сочувственно взглянув, срезу пригласила в кабинет.

Катарт сидел в кресле и листал кукую-то папку, то и дело приподнимая брови и хмыкая. Труд был довольно обширный, и, сразу было видно, ректор изучал его скрупулезно, делая пометки на листе.

— Добрый день. Может, мне зайти попозже?

— Нет-нет, — не поднимая глаз, ответил хозяин кабинета. — Мне осталось всего пара страничек. Очень милый отзыв магистра Дакар, с рекомендациями по поводу вашего испытания.

Я напрягся. Габриэла подала жалобу? Сложившееся о ней мнение шло в разрез с услышанным.

— Ты ведь знаешь, что твой отец провел ее в испытании не только как вашего куратора, но и как добровольца, оценивающего ваши методы.

Я чуть улыбнулся: все встало на свои места.

— И что, все плохо?

— Просто прекрасно! — потешался наставник.

А я сидел и удивлялся сам себе, так как был абсолютно спокоен и уверен, что магистр не сделает нам ничего плохого. Я побывал с ней в сражении, в трудной ситуации, она спасла мне жизнь. Очень достойная во всех отношениях женщина, тем и притягательна.

— Теперь у вас добавятся часы физической подготовки, так как, по словам магистра, вы медленно двигаетесь, плохо бегаете и недобросовестно кидаете.

Улыбка расползлась на моем лице еще больше.

— Также магистр выразила недовольство плохим качеством защитных костюмов.

— Нам выделят другие? — удивился я.

— Если учесть, что копия отзыва ушла императору, то да. Так же магистру в отношении вашего обучения ядам дается полный карт-бланш. Реван, не мешайте ей.

— Не буду, — покачал головой я, продолжая улыбаться.

— И хочу вам напомнить, личные отношения между преподавателем и студентом строго запрещены.

— И не думал об этом, — заверил я ректора.

— Может, и не думали… — задумчиво заметил тот. — Но подумаете. Я хорошо знаю, когда гоблин влюбляется. Держите голову холодной, а сердце спокойным.

— Как я могу? Магистр Дакар — мой преподаватель, — нахмурился я на столь явные намеки.

— У вас уже есть опыт личных отношений с преподавателем.

Вспомнил ту давнюю историю!

— Я буду осторожен, — пришлось пообещать мне.

Хозяин кабинета лишь покачал головой и вздохнул.

— Идите и помните, до окончания не так много времени. Постарайтесь, чтобы вас не застали в постели Дакар.

— Как скажете, — кивнул я и вышел.

Бросив в окно взгляд, определил по солнцу время — скоро лекция по ядам, а значит поговорить с Дакар сейчас не удастся, придется ждать вечера. У меня есть для магистра предложение, от которого я не позволю ей отказаться.

Габриэла Дакар

— Сегодня на уроке мы будем снова пробовать изготовить противоядие. Вы мне, кажется, обещали, что в этот раз сознательнее подойдете к делу, вот и посмотрим. Только противоядие будет не от яда, а от одного зелья, что влияет на человека и его действия.

Группа притихла, неуверенно переглядываясь.

— Если старший группы вам еще не сообщил, то это сделаю я: ректор дал мне в проведении уроков полную свободу действий и велел вас гонять по максимуму.

Я так же знала, что нагрузки у группы увеличились и без моего предмета, но те не обиделись на мой отзыв об испытании, наоборот, скорее прониклись симпатией.

С Реваном стало сложно. Каждый раз встречаясь с ним глазами, я старалась не покраснеть и избегала смотреть прямо на старшего группы.

— На приготовление состава у вас около часа. Приступайте.

И студенты приступили. Сейчас все действовали более уверено, более слаженно, заметно было, что они нашли информацию, только вот какую именно, непонятно.

Действия за столами и с приборами были понятны, но обращение с материалом для зелья — просто безобразное. Чем больше я смотрела на группу, тем больше понимала, что не смогу сделать из них опытных зельеваров: времени очень мало, да и им это не надо. Как же их защитить тогда?