Наталья Косухина - ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет (СИ)

Меня впустили в камеру к бывшей подруге, она лежала на вполне нормальной и чистой постели, для тюрьмы. Голова была свешена набок.

—Зачем пришла? — прохрипела она.

Я лишь молча размотала рану и, осмотрев, попросила стражника подержать пленницу. Тот подчинился беспрекословно, и через пару минут я полила зельем рану.

Нарцисса вскрикнула, и ее выгнуло дугой, а я смотрела, как начинают подлечиваться края раны.

— Через пару дней она будет в порядке, — сообщила я канцлеру. — Ее бы почаще кормить.

Тот лишь кивнул, и мы двинулись в обратный путь. Около моей комнаты мужчина передал мне ключ.

— Что это? — нахмурилась я.

— Ключ. От комнаты. Он будет ждать в восемь вечера.

Я покраснела, но ключ взяла, и канцлер невозмутимо направился прочь.

Комната Доната оказалась очень аскетичной. Шкаф, идеально заправленная постель, но широкая и добротная. Стол и стул, никаких дополнительных полок или предметов мебели. Тем не менее то тут, то там виделся отпечаток личности Доната. Его вещи, книги.

Пробежав название на корешке «Как быстро уничтожить противника», я лишь покачала головой. Ну конечно, настоящая развлекательная литература.

Знакомые руку легли на плечи, и я откинулась на широкую крепкую грудь.

— Я узнал, что ты ходила сегодня к Нарциссе, истратила на нее редкое зелье. Зачем? — еле слышно спросил Донат.

— Хочу, чтобы она по закону понесла наказание.

— А алхимики злопамятные, — хмыкнул жених.

— А я предупреждала.

Повернувшись, я взглянула в глаза, полные теплоты и нежности.

— Я скучал.

— Когда же успел? Разве ты весь день тратишь не на то, чтобы выловить всех заговорщиков?

— Да, но часто думаю о тебе. Чаще, чем надо.

— Это прекрасно, — не согласилась я, не удержавшись от улыбки.

Рассмеявшись в ответ, Реван схватил меня в охапку и поцеловал крепко-крепко.

Слова застряли у меня в горле, я пришла в смятение, не зная, как дальше себя вести, что делать. Для меня все эмоции были внове и вызывали острый отклик во всем теле. Реван, прикусив мочку уха, пробежался пальцами по талии наверх к холмикам груди — меня охватила сладостная дрожь и я выгнулась навстречу нежным мужским рукам.

Застонав, прижалась к склоненной колючей щеке, словно прося о помощи от новых неведомых ощущений. Однако Донат с изумительной точностью определял каждую чувствительную точку на моем теле и ласкал, сохраняя при этом поразительное спокойствие и неумолимость.

А я прижалась к нему и сама не заметила, как оказалась уложена на постель, а сверху склонился такой родной и любимый мужчина, до которого я, наконец-то, могла дотронуться.

Растянувшись рядом, Реван притиснул меня к себе, уткнувшись носом в шею, и я ахнула, пораженная твердостью его намерений, которые не вызывали никаких сомнений. Гоблину явно было мало поверхностных ласк, ему хотелось пойти дальше, овладеть мною с небывалой страстью, пробудить дремлющие желания моего неопытного тела, освободить от оков предрассудков и смущения.

Донат провел указательным пальцем по животу, ложбинке между грудей и взялся за шнуровку лифа. Распустив ее, начал стягивать мое платье вниз, касаясь каждого оголенного участка кожи поцелуями и вырывая у меня стоны наслаждения и предвкушения.

Когда руки коснулись белья, стаскивая его с разгорячённого тела, до меня сквозь дурман страсти донеслись странные звуки, громкий разговор и восклицания. Я узнала голоса матушки Ревана, канцлера и начальника стражи.

— Что это? – оторвался от меня Донат и посмотрел в сторону двери.

— Они идут к нам, — догадалась я. – Как-то поняли, что я у тебя, и идут к нам. Что же делать?

Прикрывшись покрывалом, я поняла, что на мне из одежды остались лишь трусики, а на Реване нет ничего, кроме брюк.

— Я уже вступил в должность. Ну застанут тебя здесь, будет скандал, но доказать они ничего не смогут.

— Нет, так нельзя, — вскочила я и начала собирать одежду с пола.

Донат неожиданно улыбнулся и вошел в боковую дверь, и по шуму воды я догадалась, что там ванная.

— Куда же мне бежать? – воскликнула я, едва жених появился в комнате.

— В шкаф!

— Что?

Но вместо ответа гоблин отворил створки монументальной добротной мебели и посадил меня внутрь. А я, с одеждой в руках и практически раздетая, смотрела на него круглыми глазами.

— Не шуми, — подмигнули мне, и створки закрылись.

Не веря, что оказалась в такой ситуации, я притихла и стала сидеть как мышка, вздрагивая буквально от каждого шороха в комнате.

В дверь постучали, Реван впустил незваных гостей.

— Добрый вечер, второй советник, — послышался голос начальника стражи. – Спешил к вам по важному делу и вот встретил ваших родителей. Хотя это странно: их покои совершенно в другом крыле и на другом этаже.

— Ничего странного, они были у меня, — послышался голос Доната.

Сидеть в одной позе было очень неудобно, и я решила поменять положение, но, лишь чуть-чуть развернувшись, наткнулась взглядом на огромный ритуальный топор — тагар, или как его там.

Он держит это в шкафу?!

Посмотрев чуть вбок, обнаружила там кинжалы, еще левее пару арбалетов на дракона. Да и сидела я на мешке с чем-то железным, наощупь, кажется, пульсары.

— Что за важное дело привело вас в мои покои?

— Мне сообщили, что у вас здесь находится Габриэла Дакар.

Последовала звенящая тишина. От страха я немного дернулась, и тагар начал падать. В ужасе вцепившись в огромный топор, я упиралась, стараясь не шуметь и не дать упасть этой громадине.

— Ну, как видите, ее здесь нет. Да и что ей тут делать?

— Ну-у… Совсем недавно было разбирательство по поводу ваших отношений.

Противный топор никак не желал вставать на место и постоянно кренился в сторону!

— И было доказано, что пока я был студентом, то между нами не было никаких отношений. А сейчас любые отношения — это, простите, наше лично дело, на которое мы имеем полное право. Вы хотели что-то еще?

Снова тишина.

— Нет, — проскрежетал начальник стражи.

Даже мне, которой тагар отдавил коленки и оттягивал руку, показалось, что мужчина вне себя.

Готова поспорить, ни тон, ни ответ Ревана брату одного из советников не понравился, и спустя минуту и родители Доната, и незваный поборник нравственности покинули комнату. Повернулся ключ в замке…

И распахнулись двери шкафа. Реван узрел полуголую меня, пытающуюся удержать топор.

— Не знал, что тебе так нравится холодное оружие, но не могу не отметить: с ним ты ослепительна.

— Забери его, — пропыхтела я и, едва мои руки освободились, подхватив свои вещи, начала одеваться.

— Папа отвлечет начальника стражи, а мама тебя проведет, хотя я многое отдал бы, чтобы ты осталась.

Оправив перед зеркалом одежду, я подбежала к Донату и, крепко поцеловав его, вышла прочь. На губах играла улыбка.