Елена Кароль - 000 Иной мир. Филиал ада

— Я услышал вас, Ольга Андреевна, — по окаменевшему лицу начальника отдела по работе с клиентами невозможно было разобрать что-либо, — и обязательно приму меры. На этом всё или будут какие-либо особые пожелания?

Мой запал прошел, наступило осознание, что я сказала и кому (Мамочки мои, это же Люцифер! Тот самый, который, если верить Библии, падший ангел, первый враг бога!), так что на вопрос я лишь нервно дернула плечом и отрицательно мотнула головой, настороженно отслеживая каждое движение собеседника. Вот так всегда. Сначала долго держусь, затем срываюсь, а в конце жалею. И каждый раз одно и то же.

— Что ж… — мужчина зачем-то осмотрелся, цепким взглядом пройдясь по каждой детали интерьера, задержал взгляд на кактусе, странно хмыкнул и снова посмотрел на меня. — Раз уж увольняться не думаете, то пожелаю вам удачи. А с сотрудниками я побеседую. Идиотов мне не жаль, но лишаться ценных кадров и дальше, так же стремительно как за эти сутки, я не намерен.

На последних словах в глазах Люцифера появились потусторонние багровые блики, напугавшие меня так сильно, что за брюнетом уже закрылась дверь, а я всё ещё сидела и не дышала. Что это было?

— Смело, но глупо, — с ленцой прокомментировали с дивана. — Впрочем, Люци не дурак, ваши слова задели его самолюбие, и теперь он проведет ряд воспитательных бесед, ведь выставленный на всеобщее знание столь низкий уровень отдела компрометирует и его, как квалифицированного начальника. Вот только…

И замолчал. Через минуту я не выдержала и потребовала продолжения.

— Что?!

— Думаю, на днях состоится нечто глобальное. Но вы не переживайте, я буду рядом.

Спасибо, успокоил! Который раз за сутки захотелось уволиться…

Сначала я просто сидела, закрыв лицо руками и думая о том, как же меня это всё вымотало. Затем сходила и умылась, естественно, под присмотром Самаэля. До пяти оставалось всего десять минут, поэтому я предпочла проверить, что лежит в конверте, который для меня заботливо собрал завхоз с неправильным именем. В нём я обнаружила ключи от квартиры, маникюрные ножницы и несколько монет мелочью. Ни кошелька, ни косметички. Ещё умудрилась порадоваться, что все без исключения документы остались в кабинете Ираиды Самсоновны (вчера я так замоталась, что напрочь о них забыла), да и в кошельке оставалось не больше пары сотен, но всё равно сумку было жаль. Одна из тех любимых и универсальных, которую я носила всюду.

— По поводу убытков можете написать докладную, вам возместят, — неожиданно подал голос мой бдительный телохранитель.

— Да, обязательно, — могла бы и отказаться, но не стала. Я не так богата, чтобы это делать, да и самоуважение не позволит спустить на тормозах. — Но, наверное, уже завтра. Вы мне не одолжите немного наличных?

Самаэль приподнял бровь, предлагая пояснить, и я это сделала.

— Хочу по дороге домой зайти в магазин и купить что-нибудь на завтра к чаю. Печеньки там, йогурт…

— Заедем, — без возражений согласился ангел, ненавязчиво напоминая, каким именно образом мы отправимся домой. — А пока можете выключить компьютер.

Рекомендация прозвучала без одной минуты пять, так что в пять ноль одну мы уже закрывали дверь и прощались с охраной, которая, казалось, приросла к полу. По пути к выходу я старалась не сильно смотреть на окружающих, но всё равно не смогла не заметить, как изменилось их отношение. Если вчера взгляды были в разной степени равнодушными, насмешливыми и оценивающими, то сегодня в глазах многих я прочла страх. Причем странный такой страх… А когда в дверях, ведущих на улицу, мы столкнулись с Астаротом, то поняла — это не я наводила страх на сотрудников, а именно он. Этот шумный улыбчивый идальго лишь с прищуром глянул на троицу шушукающих красавчиков справа и те побледнели и испарилась.

— Ольга Андреевна, — мне же Астарот улыбнулся так, словно я была мечтой всей его жизни, — как ваше самочувствие? Надеюсь, этот неприятный инцидент с кабинетом не станет причиной вашего плохого настроения? Я слышал, пострадали некоторые ваши личные вещи. Уверяю вас, уже завтра вам возместят их полную стоимость. Вы только напишите, что и сколько.

И не позволяя мне вставить ни слова, вместе с нами вышел на улицу, по дороге к мотоциклу разглагольствуя о том, насколько бессовестные пошли демоны и как ему самому неприятна вся эта ситуация. Слов было сказано невероятно много, причем под конец я уже не знала, как остановить этот нескончаемый поток, но за меня это сделал Самаэль.

— Астарот, Ольга Андреевна признательна тебе за своевременно принятые меры и завтра с самого утра на твой стол ляжет докладная, но сейчас нам пора.

— Да-да, не задерживаю.

Я не успела отпрянуть, а СБэшник проявил невиданное проворство и завладел моей рукой, чтобы запечатлеть на ней прощальный поцелуй, от которого меня едва не передернуло. Вновь меня пронзили ощущения прикосновения чего-то склизкого и наждачно-шершавого.

— До завтра.

На мотоцикл я садилась быстро. Ещё быстрее и без напоминаний застегивала протянутый шлем, а талию Самаэля обнимала с облегчением, пряча руки от чужих. И вообще! Что за мода меня трогать? Что Астарот, что Дария. Не хочу! Вот Самаэль в этом плане просто верх любезности — после вчерашнего надел перчатки, целиком закрывающие руки, и мне больше не надо беспокоиться о его прикосновениях. Мысли различного характера заполонили голову, я перескакивала с одного на другое, не обращая внимания на дорогу и то, как молниеносно мимо нас проносились не только дома с пешеходами, но и попутный транспорт, так что остановка произошла абсолютно неожиданно. Очнулась, осмотрелась и признала в магазине, возле которого мы притормозили, весьма претенциозную кондитерскую лавку в квартале от моего дома. По слухам продающиеся там торты и пирожные были безумно вкусны, но при этом их цены на мой взгляд были так бессовестно задраны, что я не покупала их продукцию ещё ни разу. Да и сейчас не горела желанием, из личных денег имея лишь тридцать пять рублей.

— Самаэль, — я попыталась воззвать к совести спутника, но меня не сочли нужным выслушать.

— Я куплю себе и угощу вас, — из-под шлема голос ангела звучал особенно глухо и без эмоций. — Не беспокойтесь, я не собираюсь вгонять вас в долги.

А может он и правда душка, вдруг подумалось мне. Нет, ну а вдруг?

Тем временем где-то в аду.

— Думаю, многие из вас уже догадались, по какому поводу я вас собрал.

Ледяной тон говорившего без труда остужал в прямом смысле адскую жару, царившую в полумраке пещеры, битком набитой демонами и демоницами разных мастей и направлений. По помещению пронесся согласный гул, подтверждающий предположение, а кое-кто особо трусливый и догадливый и вовсе попытался заявить о произволе «мыши-проверялки». Однако это не нашло одобрения у начальства — оно раздраженно сверкнуло багровыми глазами, недовольно сжало когтистую лапищу, лежащую поверх каменного постамента, заменяющего трибуну, и на пещеру опустилась вязкая тишина. Люцифер, а это был именно он, выдержал паузу, позволяя своим подчиненным (от которых он и сам не всегда пребывал в восторге) проникнуться значимостью ситуации, и лишь спустя несколько минут заговорил.