Ольга Гусейнова - В плену твоих лап

Похититель, недавно терзавший мою голову, сжал горло с такой силой, что я захрипела.

— Ты видела казнь Шаталовых? Или тебе кто-то рассказал?

Задыхаясь, я отчаянно просипела:

— Видела, но не глазами, а душой.

Мучитель острым длинным когтем потянулся к моему подбородку, заставив откинуться назад, вспорол кожу, но хоть перестал душить, позволив судорожно вдохнуть и — почувствовать запах собственной крови. Он смерил меня бешеным взглядом, враз растеряв показное спокойствие, проявляя истинный нрав и суть:

— Шаталов пошел против меня, сговорился с врагами клана за моей спиной, хотел предать… — замолчал на полуслове, склонив голову к плечу, и стало очевидным: меня рассматривает волк, а не человек. Мирослав глубоко вдохнул, серые суженные глаза вспыхнули желтоватым светом. Опять прошелся когтем по моей шее, будто забавляясь, решая мою судьбу. Я похолодела и замерла, как мышь уставившись на голодного питона.

Вер не забыл, не пропустил важную информацию:

— Почему ты назвала того щенка моей парой?

Я осторожно сглотнула, чтобы коварный одержимый оборотень нечаянно не перерезал мне глотку когтем-бритвой. Потом, не отпуская его взгляда, слишком похожего на взгляд готового к прыжку хищника, приподнялась, каждую секунду ожидая нападения, и неуклюже отодвинулась к двери, прижалась к ней и осмотрелась. Оказалось, мы едем не на джипе, а на длинном солидном мерседесе; на руле я увидела знакомую всему миру трехлучевую звезду. Тайком дернула ручку — уж лучше вывалится на дорогу и покалечиться, но вырваться из плена. Увы, дверь оказалась заблокированной.

— Я задал вопрос, Алиса, и жду ответа, — голос скрипучий, злой.

— Ты знаешь мое имя? — удивилась я.

Кто-то из сидящих впереди веров хмыкнул, заставив обратить на них внимание. Телохранители напомнили персонажей мультика «двое из ларца»: одинаковые русые затылки, широкие плечи и черные кожаные пиджаки. Ни один не повернулся к нам, смех, видимо, невольно вырвался, потому что Мирослав смотрел на свою охрану с неудовольствием, грозящим неприятностями.

— Вторая копия Василики, надо отметить, с гораздо более аппетитными женскими формами, чем у тебя, орала как резаная, — соизволил ответить Мирослав, от которого я непозволительно отвлеклась, но, к моему везению, не поплатилась. — Теперь весь аэропорт знает твое имя. Вдобавок та сука откусила ухо одному из моих телохранителей, хотя за нерасторопность — бабу выпустил, идиот, — я бы лично вырвал ему глотку, да жаль, что это сделали за меня.

— Аня откусила ухо? — выдохнула я потрясенно. — Вырвала глотку? Не-е-е… — я недоверчиво замотала головой, забывшись на миг.

Серый на мгновение ощерился в ярости, только-только было утихшей:

— Нет, мою охрану на части разорвали двое волчар. Думаю, один из тех, чья метка уродует твою тонкую шейку.

— На части? — всхлипнула я. — Прямо в аэропорту? На глазах у всех?

Мирослав блеснул клыками в угрожающем оскале, но ответил снисходительно:

— Стычка произошла в закутке регистраторов, свидетелей из людей в живых однозначно не осталось. Слишком много оборотней на один квадратный метр оказалось. И целых две свободных самки…

— Зачем? — я опять всхлипнула. — Зачем мы вам нужны, ведь вы ненавидите весь мир…

— Я назвал ее своей, но какой-то щенок украл мое! Они обязаны заплатить, иначе кто-то может счесть, что Серого можно в расчет не брать! — коротко отрезал Мирослав.

— А теперь на нас будут охотиться люди! На всех нас! — эмоционально воскликнула я.

Неожиданно Мирослав рассмеялся, будто я сморозила несусветную чушь:

— Люди для меня не угроза и даже не помеха. Видео удалили, свидетелей, если таковые все же найдутся, зачистят, приказы я отдал. Связи у меня есть везде, последствия не волнуют. В этом мире деньги решают все, меняют правила и устои, стирают любые границы.

— А мои… спутники? — спросила я обмирая.

Вер отчетливо скрипнул зубами, но вместо ответа, который бы позволил вздохнуть свободнее, яростно процедил, подаваясь ко мне:

— Я задал тебе вопрос: почему ты назвала ту девчонку моей парой? — и оставил мучиться в неведении, сходить с ума: что с моими спутниками? Не может быть, чтобы сильные и умные Поль и Этьен исчезли… погибли.

Мирослав смотрел так, что я отчетливо поняла, не отвечу — умру! Моя жизнь для него — пыль. И в этот момент меня словно «заклинило»: вот он — причина страданий, бед и горя, передо мной. Появилась возможность не наказать, а хотя бы высказать все наболевшее ему в лицо, пусть знает: Мишкины не ломаются!

— Потому что так и есть! — рыкнула я в ответ, тоже подаваясь вперед, отринув страх. — Ты своими руками убил свою пару. Точно так же, как и все хорошее, что тебя когда-либо окружало. Уничтожил клан моей бабушки, чуть не разрушил ее жизнь, по большому счету, ты виноват в гибели моей мамы. И теперь твоя судьба — пустота. Ничего светлого, доброго, счастливого. Только одиночество и злоба — вот твоя награда!

— Сколько пафоса, детка, — прошипел он в ответ. Взметнул руку, подобно нападающей змее, к моему лицу, приложил затылком о спинку сиденья и сдавил так, что у меня из глаз слезы брызнули. — Заткнись! Только я решаю, что мне станет наградой. И вот это как раз — реальность.

— Я…

— Ты всего лишь мясо, детка. Пока молодое и, надеюсь, на вкус приятное. Будешь хорошей девочкой, сильно не пострадаешь. Нет — отдам своре своих шакалов, они тоже любят молодое мясцо. Я привык к лучшему…

— Вас не поддержат! Ситуация в мире меняется. Последние сто лет почти не рождались самки. Ваш собственный клан не позволит убить свободную, а вдруг я последняя?

Краем глаза заметила шевеление на передних сиденьях: «двое из ларца» согласно заволновались.

— Наивный, глупый щенок, — расхохотался Серый, тоже отметив реакцию охранников. Но быстро успокоился и теперь разглядывал меня с ухмылкой. — Убить — да, слишком расточительно, но есть множество других развлечений. Когда мне надоест, я выставлю тебя на аукцион и продам любому, кто заплатит больше.

— Это ужасно! — выдохнула я, отодвигаясь. Спустила ноги на пол и села ровно.

— Согласен, найдется немало веров, которые гораздо хуже меня и общение с ними тебе вряд ли понравится.

— Ужасно, что в первый момент вы произвели на меня приятное впечатление. Но ваша внешность и внутреннее содержание несовместимы до тошноты.

— Испачкаешь салон, заставлю вылизать целиком, — ровно отозвался он отворачиваясь.

— Я принадлежу клану Морруа, конкретно — Полю Лазару Морруа. Я его пара и требую, чтобы меня освободили немедленно, — это был мой последний козырь.

Серый нахмурился, посуровел, но ответил спокойно и уверенно:

— Раскроешь рот еще раз — пожалеешь.